Воровка

Наверное, я все же поправилась. С трудом перевалилась через перила балкона и задышала, высунув язык, словно собака на солнцепеке. Мало приятного, когда тебе кто-то злорадно сообщает, что ты с трудом помещаешься в вечернее платье, но еще хуже, когда ты внезапно сама сознаешь, что пришло время – и не собирать камни, а худеть. Как правило, подобная перспектива повергает в уныние даже самую жизнерадостную барышню. Права была Светка, когда вслух рассуждала о том, что мне пора налегать не на блинчики с медом и со сметаной, а на овощные и фруктовые салатики. Однако кто будет слушать свою младшую сестрицу, тощую, как селедка?

Я вздохнула, отдышалась, прижалась к стене и осторожно толкнула балконную дверь. Так и есть – открыта! Хозяева настолько беспечны, что даже уезжая забывают закрыть балкон на простейшую задвижку. Вероятно, считают, что воровство, как и другие несчастья, их не коснется. Но одно дело – быть уверенным в лучшем просто потому, что тебе так хочется, и совсем другое – если ты принял меры к сохранению своего имущества и здоровья. Лично мне больше импонирует второй подход, он куда более надежен. Да вдобавок в моем возрасте начинаешь понимать, что фраза: «Меня не коснутся невзгоды и неудачи» – несколько… ммм… дутая. Всех касаются, между прочим. Можно об этом не думать, но подстраховаться просто необходимо.

Я вошла в комнату и огляделась. Да, все именно так, как и рассказывала сестра, – дорогая мебель, люстра и телефон с претензией на антикварность, настоящий домашний кинотеатр с огромными колонками вместо обычного телевизора. Красиво, ничего не скажешь, но уж слишком безлико. Так обставляют свои квартиры люди, у которых нет собственного стиля. Они вполне обеспечены и хотят, чтобы у них все было не хуже, чем у других, таких же обеспеченных соседей и друзей. В результате тупо копируют чужие гостиные, и получается как при социализме – все квартиры одного круга людей стандартные. О, если бы мне кто-нибудь заказал дизайн какого-то помещения или просто всучил некоторую сумму денег и попросил придумать нечто такое, что было бы уютно и не повторяло чужой стиль! Я бы забабахала такой вариант… Мечты, мечты! Кто же мне сделает заказ, тем более сейчас, когда я – персона нон грата в кругах модных дизайнеров? И все из-за какой-то чепухи! Ну подумаешь, совершила ошибку – и то неумышленно. А что, их никто и никогда не совершает? Как говорится, ошибка в жизни – не беда, беда – когда вся жизнь ошибка! Я же ошиблась один раз, но этого оказалось достаточно, чтобы на меня показывали пальцем и заказчики обходили меня десятой дорогой… Я снова наступила себе на больную мозоль и, обиженно сопя, постаралась побыстрее выбросить свою неудавшуюся карьеру из головы. Ничего, не везет с работой – повезет в любви. Это же банальный закон сохранения энергии: когда что-то отнимают в одном, прибавляется в другом. Жаль, что по отношению ко мне этот закон до сих пор не сработал, хотя после моего фиаско прошло уже полгода.

Я вздохнула в очередной раз, впомнила, зачем я здесь, и пошла по коридору, заглядывая подряд во все комнаты, пока наконец не нашла спальню. Кстати сказать, неплохая квартирка – большая, светлая, не загроможденная лишними вещами. Терпеть не могу, когда кто-то покупает себе огромную квартиру. Квартира кажется уютной до тех пор, пока этот кто-то не загромождает пространство каким-нибудь откровенным барахлом. Есть люди, не признающие свободных квадратных метров. Им надо, чтобы каждый уголок жилья был приспособлен для мебели, игрушек, дурацкой коллекции фарфоровых статуэток-пылесборников. Что это – воспоминания о детстве, проведенном в коммуналке? Хихикнув, я вдруг заметила толстого ухоженного котяру, лежащего на пуфике. Он увидел меня, лениво потянулся и махнул лапой. То ли это было приветствие, то ли совет убраться поскорее. Судя по прищуренным глазам красавца и недовольно развевающемуся хвосту, скорее это был второй вариант. В любое другое время я бы возмутилась и провела с животным краткую воспитательную беседу, включающую в себя изгнание паршивца с уютного пуфика, но сейчас мне было не до кота. Я внимательно разглядывала спальню.

Никаких привычных шкафов в ней не было, как не было ничего позволяющего предположить наличие в доме хозяйки. Это меня несколько удивило, если не сказать – озадачило. Огромная кровать под дурацким балдахином, маленький столик, приставленный к этому здоровому траходрому (когда я смотрела на этот здоровенный предмет мебели, в голову лезли мысли исключительно о сексе), плазменная панель телевизора на стене, у окна какой-то дурацкий комодик, большое зеркало на другой стене – вот и все. Ну так чем же тут еще можно заниматься, а? Внезапно я заметила другую дверь, ведущую из спальни. Осторожно открыла ее и оказалась в гардеробной. О, так вот почему в спальне нет никаких шкафов! И в самом деле, гораздо приятнее разглядывать свои наряды в просторной, светлой комнате, в которой они аккуратно развешаны на плечиках, а плечики, в свою очередь, пристроены на металлические длинные серебристые вешалки, чем ковыряться в темном шкафу, выуживая одно мятое платье за другим и судорожно вспоминая, что это, второе, платье вы уже вряд ли когда-нибудь наденете, потому что два года оно пряталось в темном углу, а нынче вы поправились на три размера. Я вошла в гардеробную, любовно поглядела на яркие вещи – ну какая женщина откажется от возможности пошуршать в чужом гардеробе? Вещи и вправду были хороши, однако совсем не в моем вкусе – длинные платья, отделанные стеклярусом, кофточки с воротниками из перьев, футболки со стразами, составляющими целые сияющие фразы. Я никогда не любила одеваться вычурно, дорогая простота – вот мой стиль. Поэтому я злорадно порадовалась отсутствию вкуса у хозяйки квартиры.

Прикинула к себе пару маечек, пришлось признать, что мои мысли о похудении были отнюдь не лишними… Эх, знала бы я, что все так повернется, не уминала бы блинчики с мамиными пирогами назло Светке, вечно сидящей на диете. Однажды летом я поправилась на целый размер. Если быть честной – на целых полтора. И до сих пор не могу сбросить проклятые шесть кило! Хотя… кому понравится, что твоя младшая сестра вышла замуж раньше тебя, мало того что вышла замуж – и муж у нее замечательный, и дом, и даже ребенок появился – толстый и лысый. Не то чтобы я завидовала или ненавидела сестру из-за этого, просто мы со Светкой никогда не дружили, хотя разница между нами всего в три года. Светка всю жизнь пыталась соперничать со мной – первая нашла себе подходящего мужа, первая устроилась в жизни, да что там – у нее все было великолепно… И вот теперь, когда мне выпал шанс отомстить за свою поруганную юность, за мамины вздохи и жалостливые взгляды, направленные на меня, за Светкино высокомерное презрение – мол, младшая сестра оказалась куда успешнее старшенькой, – ничего не выходило. Не то чтобы я была такой завистливой сукой и негодяйкой – ничего подобного! Это только в книгах сестры дружат до умопомрачения и жертвуют друг другу новые юбки и первую любовь. Такие уж они великодушные – если старшая в курсе, что младшая без ума от ее кавалера, то старшая безоговорочно капитулирует, чтобы не мешать счастью младшенькой. Дурдом! Мне подобная мысль даже в голову не могла бы прийти! Все мои подруги, имеющие сестер, жили с ними примерно так же, как мы со Светкой – в полосе отчуждения. Никаких особых родственных чувств никто друг к другу не испытывал, старшие не водили младших в кафе и цирк, младшие не хвастались в кругу одноклассников и подруг, что у них есть старшие сестры. Так и мы со Светкой – всю жизнь жили в одной комнате, нам поневоле приходилось сталкиваться по многу раз в течение дня, но чаще всего мы молча протискивались друг мимо друга и равнодушно передавали за завтраком масло или джем. Мне и в голову не приходило, что могут быть иные отношения, пока я не прочла какую-то книгу. Там сестры друг друга любили и друг о друге заботились. Младшая восхищалась старшей и стремилась быть во всем на нее похожей, а старшая с удовольствием гуляла с младшей и дарила ей всякие красивые вещи.

В тот момент я осознала, что книжные или киношные отношения гораздо лучше и однозначно приятнее тех, которые воцарились в нашей семье между детьми, и решилась действовать. Для начала я подарила Светке свой фирменный рюкзачок, который ей безумно нравился. Затем позвала ее с собой пройтись по набережной. В тот момент я дружила с одноклассником, и на прогулку меня звал он. Мы гуляли по набережной втроем, и Светка с удовольствием щебетала, смеялась и казалась счастливой. Через неделю новой жизни я узнала, что мой одноклассник влюбился в мою сестру и всю эту неделю они встречались тайком, за моей спиной. Мне было семнадцать, Светке – четырнадцать… После этого мое желание исправить наши отношения полностью улетучилось. Мне захотелось уничтожить маленькую дрянь, но в отместку я лишь порвала рюкзачок, который недавно ей сама же подарила. И началось: между нами вспыхнула настоящая война, до этого вялотекущая и холодная, а теперь разгоревшаяся в настоящий пожар. Родители за голову хватались, глядя, с каким остервенением мы делаем друг другу гадости. Светка таскала у меня из шкафа одежду и возвращала ее в непригодном виде, я прятала ее учебники, чтобы она не могла выполнить домашние задания и получала плохие оценки. Она обнаруживала каждого моего поклонника и пыталась переманить его себе, а тех, которые оставались стойкими к ее чарам, просто отпугивала, рассказывая обо мне гнусные небылицы. Мы с остервенением пытались уничтожить друг друга – не физически, конечно, но было в наших боевых действиях сладкое подспудное желание больше не видеть сестру никогда в жизни. Поэтому сейчас, выполняя ее просьбу, я со злорадным удовольствием сновала по комнатам, пытаясь найти то, что ей точно не понравилось бы… С каждым дополнительным квадратным метром шансы на это становились все меньше и меньше. И все же я старалась не унывать: надо просто знать, что искать, где, и, главное, делать это как можно тщательнее! Я вернулась в спальню и обнаружила на туалетном столике гору косметики и парфюмерии. Ладно, сейчас мне некогда разбираться с этим, вернусь сюда после того, как полностью осмотрю квартиру, а потом уже прикину, может ли косметика принадлежать хозяйке, или она в этом доме – временное явление. Моей целью была отнюдь не косметика…

Не желая сдаваться, я рванула в ванную – а вдруг? Но и в огромном санузле, сверкающем кафелем и позолотой, не было ничего особенного, кроме стандартного набора: какого-то крема, шампуня, кондиционера – и нескольких средств для ванны: пены, мыла Lush, бритвенного станка и странного вида бутылочки. Правда, на столике стояли три толстые свечи.

Мне даже показалось, что хозяин квартиры – холостяк или разведенный, хотя такого просто не могло быть. Вся эта история меня здорово расстроила. Мне было бы куда спокойнее (и, если честно, приятнее), увидь я лифчик на витиеватой спинке стула или разбросанные по полу женские трусики рядом с презервативами. Или просто распотрошенную постель, пахнущую утренним сексом, – любые следы пребывания женщины – от длинного волоса на идеально чистой расческе, лежащей на полочке в ванной, до надписи губной помадой на стекле. Что там обычно пишут одноразовые любовницы? Свой номер телефона? Или: «Не звони мне больше»? Ну, второе пишут в случае, если одноразовый секс не оправдал себя. Вообще, ванная казалась стерильной. Нигде не валялись халаты, полотенца и тапочки. Да уж, щедрый хозяин, ничего не скажешь. Если у него есть любовницы, они шлепают босиком по холодному кафелю, а потом по паркету, пока не доплетутся до спальни. Впрочем, их здоровье – не мое дело.

Разочарованная, я вернулась в хозяйскую спальню. Надо было еще пошариться среди косметики – а вдруг именно там я обнаружу искомое? Вдруг на что-то наткнусь? Например, на духи или помаду, которых здесь быть попросту не может, только лишь потому, что они совершенно не во вкусе сестры?

Я внезапно повернулась и заметила в прихожей большой шкаф с раздвижными дверцами. К нему-то я и направилась. С азартом, достойным лучшего применения, бросилась на амбразуру, начала ворошить вещи в шкафу, одновременно заглядывая в обувные коробки, стоящие тут же, в довольно приличном пространстве шкафа-купе. До меня только что дошло, что, кроме минимума женских вещей, в этой квартире непременно должны быть, просто обязаны быть еще и детские вещи! И если их нет, это означает только одно… Что именно это означает, додумать я не успела, потому что в этот самый момент щелкнул ключ в замке и я с ужасом увидела движение дверной ручки на входной двери. Думать было некогда. Я ловко прыгнула в шкаф и спряталась за мужским пальто. В прихожей раздался топот и грохот. И хотя я так и не успела рассмотреть содержимое шкафа, сейчас мне до него не было никакого дела. Господи, кто это так грохочет? Неужели пришли несколько человек и привели с собой слона? И что мне теперь делать? Выпорхнуть из шкафа, сделать вид, будто я расправляю крылышки, и признаться, что я – моль, просто моль? А потом так же изящно вспорхнуть с балкона? Несмотря на серьезность ситуации, я фыркнула. На самом деле особого трагизма в этом не было: хозяин квартиры видел меня один раз, и, надеюсь, вспомнит. Не в этом дело, просто мне придется объяснить не только причину своего визита, но и рассказать, что в квартиру я попала через балкон. И тогда мне зададут вполне резонный вопрос: «А почему через балкон, собственно, а не через дверь?» Вопрос, на который я ответить не смогу, не подставив Светку. Надо же, в кои-то веки во мне взыграли сестринские чувства! И вдобавок в каком неподобающем месте… Я осторожно пошевелилась, устраиваясь поудобнее: все же мне не хотелось обнаруживать свое присутствие до тех пор, пока я не придумаю достойную версию своего появления из шкафа. Может, все же сделать вид, будто я приготовила сюрприз? Ну и что, что необычный – я по жизни оригинальная особа! Не люблю банальностей, и ведь сюрприз должен быть сюрпризом! Я прислушалась к разговору в прихожей.

– Странно, – задумчиво произнес незнакомый мужской голос, – дверцы шкафа приоткрыты, неужели рассохлись? Вот суки, а ведь обещали, что шкаф простоит как новенький пятьдесят лет! Кучу денег отдал за то, чтобы дверцы не открывались сами по себе – терпеть этого не могу!

– Да ладно, Сань, – это произнес кто-то другой, более миролюбивый, – может, ты сам утром открыл и забыл прикрыть?

– Да я в этот шкаф уже неделю не заглядывал, – возмутился первый, – с тех самых пор, как на гастроли уехал.

Черт, он был на гастролях! Неужели Светка не знала об этом? Да быть такого не может! Вот почему я не нашла здесь ничего предосудительного – потому что хозяина не было целую неделю! И разумеется, он не мог водить сюда своих любовниц по той простой причине, что отсутствовал. И все же, неужели Светка забыла сказать мне о его гастролях? На нее это совсем не похоже, сестра всегда была крайне внимательна к мелочам. Например, отлично зная, что я терпеть не могу зеленый цвет, она однажды подарила мне на день рождения красивый свитер… зеленого цвета. Самое обидное, что вещь и вправду оказалась очень стильной и красивой. Но я, увы, как ни скрипела зубами, надеть его не смогла. Однако почему я не узнаю голос? Хотя, с другой стороны, я тоже видела и, соответственно, слышала Светкиного мужа всего один раз… Стоп. Какие гастроли, блин? Светкин муж – бизнесмен, а не актер. Или он называет гастролями командировку?

Над головой у меня раздался странный звук, похожий на треск. В ту же секунду мне на голову сверху рухнуло тяжелое пальто (опять мужское, как я успела заметить), на которое я наступила коленкой, когда устраивалась поудобнее.

«Ну кто же вешает пальто на пластмассовые плечики», – подумала я, когда одна из сломавшихся половинок креплений пребольно треснула меня по голове. Двери тихонько заскрипели, открывая миру мои прелести, наполовину скрытые пальто. Напоминая самой себе неуклюжего и нелепого невезучего кота из мультика про Тома и Джерри, я выползла из шкафа в напряженное молчание прихожей, сбросила с себя пальто, словно фокусник, и подняла голову вверх, предварительно навесив на себя добродушно-широкую улыбку Шрека. И… ничего не произошло. То ли зять меня не узнал, то ли я так сильно изменилась с тех пор, но он не назвал меня по имени. И что самое неприятное, я тоже не узнала его среди трех мужчин, представших моему взору и молчаливо глядящих на меня. Рты у всех троих были приоткрыты, но у каждого по-разному. У стоящего ко мне ближе всех худого синеглазого брюнета рот был перекошен, как будто он собирался зевать, но я его спугнула, и он забыл сделать то, что хотел. Второй, белобрысый, похожий на крысенка-альбиноса, совсем молоденький, смотрел на меня с выражением ужаса, и даже его округленный, словно в немом крике, рот выражал то же самое чувство. Пока я смотрела на третьего, пытаясь понять, что выражает его открытый рот, он успел его захлопнуть. Парень тоже был брюнетом, но только не синеглазым и довольно коренастым. Его глаза походили на здоровенные черные смородины. Наверное, он единственный из всей троицы был похож на человека, который знает, что делать.

Я неуклюже поднялась, молчаливо сетуя, что нынешние мужчины совершенно невоспитанны: ну почему бы не подать мне руку, чтобы я поднялась с пола достойно, а?

Я только собралась поздороваться, как опомнился синеглазый брюнет:

– Е… (дальше последовала непечатная речь)… кто это?

Белобрысый пожал плечами, а глаза-смородины вдруг воскликнул:

– Воровка!

Я было хотела возмутиться, но тут же сникла. Воровка вряд ли попалась бы так бездарно. Так глупо, так по-дурацки, так нелепо влипнуть в неприятную ситуацию могла только я – неуклюжая и неудалая. Даже Светка, которая младше меня на три года, но куда сообразительнее, ни за что не попалась бы. В крайнем случае она не стала бы прятаться в шкафу, а с видом королевы уселась бы в кресло, и тогда мужчины, путаясь и краснея, объясняли бы ей причины своего появления в этой квартире. Да уж, сестрица умеет обращаться с противоположным полом, не то что я… Самое обидное, что моего зятя среди этой троицы и вправду не было, так что положение становилось критическим. На одну секунду у меня даже мелькнула мысль о том, чтобы сбежать. А почему бы и нет? Входная дверь совсем рядом, только руку протянуть, причем остается надежда, что на замок ее закрыть не успели. Я прикрыла глаза от возбуждения и уже представила, как выскакиваю за дверь и мчусь во весь опор по лестнице и эти мужчины, грохоча и топая, бегут за мной следом, но я прыгаю в какую-нибудь машину прямо перед их носом и успеваю не только унестись вдаль, но на прощание нежно им улыбнуться из открытого окна и показать неприличный жест, который пропагандируется во всех молодежных американских фильмах. Увы, моим мечтам не суждено было сбыться.