Там, где течет молоко и мед (сборник)

"Еще мгновение – и лопнет струна, и разорвется сердце от любви и печали…"

О еврейской истории, о еврейских семьях уже написано такое бесчисленное количество книг, разве может что-то добавить еще одна семейная сага, в которой целый век или даже больше туго втиснут в совсем небольшой объем? Вот только автор ее – Елена Минкина-Тайчер, что равнозначно «брать в руки немедленно, читать запоем», так как это имя на обложке гарантирует: скажет, еще как скажет! Здесь не будет надрыва, не будет обид на уровне генетической памяти, не будет обвинений в том, в чем допустимо и даже необходимо обвинять, здесь просто будут большие человеческие Истории. «Всего лишь» о семье, огромной, правда, семье, еврейской же. И останется в тебе после них такой эмоциональный след, что долго будет он теребить тебя уже после того, как книга закончится.

И после романа о рыжей девочке Соне, ее предках и потомках, сплетающих и расплетающих свои судьбы, рассеявшихся по свету, но так часто соприкасающихся краешками жизней, как и положено в настоящей саге. Ты так до конца романа и не сможешь сложить генеалогическое древо этой семьи, ну и что? Разве в том ее ценность...
И после повести о еврейской маме, такой привычно-анекдотичной, только живущей не в анекдоте, а в Израиле… Мне самой никогда не понять этого выбора – добровольно переехать в воюющую страну и для войны рожать там детей, но ведь я и не еврейка, не стоит и пытаться.
И после повести о стариках и взрослых детях, так гениально выстроенной – немым диалогом всех со всеми, когда все правы и все не услышаны любимыми.
И от повести о старом упрямом старике-отце и …

Нет, так не бывает, чтобы в сборнике все вещи были невыносимо цепляющими, чтобы последние строчки каждой из них оставались комком в горле. Вот именно так, как в эпиграфе, строчкой из самой книги: «Еще мгновение – и лопнет струна, и разорвется сердце от любви и печали…» Не бывает, но здесь все именно так.

Еврейская проза особенная. Тут тебе и радости, и страдания, а более всего выживания. Легендарная птица феникс обзавидовалась бы в край, посыпала бы головушку собственным пеплом и отказалась возрождаться, из принципа. Говорят же срубленное под корень родовое дерево не возродится...

В этой истории все вопреки. Вопреки времени, вопреки изменчивости мира, вопреки власть имущим, играющим с судьбами народов. Наконец, вопреки здравому смыслу, подсказывающему затаиться и раствориться. Помните как у Эфраима Севелы :

Две тысячи лет человеку говорят, что он лишний, чужой и ему нет места на земле. А чтоб он не заблуждался относительно искренности этих слов, его постоянно бьют, грабят, плюют в лицо, время от времени режут и даже жгут на кострах. Любому нормальному человеку уже давно стало бы ясно, что пора кончать, как говорится, поиграли и хватит и надо уступить всему миру, если уж так настойчиво просят тебя убраться с этого света.
Но у нас все не так, как у людей. Мы не только продолжаем жить, раздражая человечество до белого каления, но плодимся и размножаемся и даже порой отпускаем шуточки...

Пожалуй, добавить и нечего...

Но я добавлю.
Это история не семьи, это история народа. Не Мирки, и не Сарры, не Арончики, и не Иосифы. Народ колен Израилевых.
И название «Там, где течет молоко и мед» – это ведь просто цитата из Библии. Цитата о том как Господь вывел Авраама в место, где молоко и мед очень сильно смешаны с кровью и слезами, и землю эту невозможно увидеть на карте.
Все эти судьбы переплетённые потерями и воспоминаниями, и лишь две серебряные рюмки, хранящие память. Год за годом, эпоха за эпохой. Как неспешно отмеряющие капли водяные часы. Тишина, от которой звенит в ушах. Призрак множества голосов и тени отступившие в прошлое. Они надеялись родить и вырастить детей. А потом выучить их. Они пели вечером чудесными голосами и продавали невиданной красоты ожерелья, чтобы внучка могла поступить в гимназию. Они радовали родителей, влюблялись... А жизнь неизменно , с редкостной жестокостью обрезала корни.

Погромы, ущемление в правах, зона оседлости. Репрессии, война, блокада. И даже в стране равных возможностей шипение в лицо и переиначивание фамилий. Вечный Исход.
И даже там, на земле предков они не получили счастья. Казалось бы, это старое дерево уже не даст побегов...
Удивительная живучесть. Пятьдесят шесть рыжих и кудрявых, все тот же морковно-капустный салат, и ни к чему подписанный плакат в аэропорту. И шаль, в которую кутаешься на свадьбе дочери.

Три небольшие повести кроме романа. Повести настоящего и моя надежда на лучшее.
Лучшее сбылось, но надежда на счастье для них, тех кто стал близок и дорог, нет. Все те же воспоминания и невозможность изменить. Все те же потери.
Матери, не желающие до последней минуты верить и молящие о снисхождении Господа.
Юбилей, когда можно собрать всех родных за одним столом, покрытым расшитой скатертью.
Старый молчаливый упрямец, отец, не желающий оставлять запутавшегося по жизни сына одного на свете.

Наверное надо очень любить жизнь и уметь надеяться, тогда и старое дерево может. В очередной раз.

Как же я ждала новой встречи с прекрасным автором Еленой Минкиной-Тайчер! Мне очень понравился её роман "Эффект Ребиндера". Но я вас уверяю, что и "Там, где течет молоко и мед" ничуть не хуже.
О чём он? Как и первый — прежде всего о людях.
Это опять семейная сага, рассказ о многочисленном семействе Блюмов-Раппортов, начиная с дореволюционного времени и заканчивая началом 2000-ных.
Не надо много слов, чтобы понять сколько трагедий и горя вынесли члены этих семей — уж больно фамилии говорящие. Да и про события XX века мы все хорошо знаем.
Некоторые скажут: "Сколько же можно об одном и том же?" А я считаю, что если это талантливо и хорошо, то можно до бесконечности.
Елена написала изумительную книгу! Как бусинки рассыпались по её страницам множество имен и фамилий. И как бережно, с любовью нанизывала их на жизненную нить писательница. Пока не увидели мы целиком ожерелье из рассыпанных бус.
Было где поплакать. Были и смешные моменты.
Удивительно тёплая, светлая и добрая книга.
Очень понравилась.