Цитаты из книги «Мертвый кролик, живой кролик»

аргументы, которые в виде мыслей кажутся неопровержимыми, теряют всю свою убедительность, стоит произнести их вслух.

«Если хочешь стать кем-то, сначала изобрази этого кого-то»

Репутация – это в конечном счете вопрос личной выгоды, не более. Моя личная выгода состоит в том, чтобы оставаться неподкупным.

Илюшин подозревал, что он заблуждается и правда состоит в том, что Нина с трудом выносила еще одного человека в своем личном пространстве.

Имеет ограниченный эмоциональный ресурс.

Когда Макар выполнил просьбу и повернулся, перед ним стоял человек с гладкой, как купол, головой. Парик, который скрипач держал в руке, в мутном свете напоминал уснувшего косматого зверька. Илюшин с неподдельным интересом разглядывал Рутберга. – Нина, когда видит меня таким, любит цитировать: «Я обязательно вернусь к тебе… Только другим! Совсем другим!» Помните роль Абдулова из «Формулы любви»? Тот момент, когда его герой стаскивает парик перед Фимкой. Теперь мое лицо кажется вам цельным? – Теперь – да. – Илюшин не лукавил. – Вы стали сами собой, а не карикатурным образом музыканта.

Ниной не стали жить вдвоем. – Да-да! Нина быстро устает от людей. Вы скажете: она могла бы запираться в своей комнате. Но одиночество в своей комнате и одиночество в своей квартире отличаются, как плавание в моторной лодке от плавания с дельфинами. Я не хочу превратиться для Нины в обузу. У вас такой взгляд, словно я вам кого-то напоминаю и вы пытаетесь вспомнить, кого именно, – неожиданно сказал Рутберг. – Вы так вглядываетесь… – Это потому, что вы меня ставите в тупик, – признался Илюшин. – Чем же? – Затрудняюсь объяснить. Мне трудно воспринимать ваше лицо целиком, оно распадается на отдельные черты. – Он сразу пожалел о своей откровенности. – Извините, Арсений, я ерунду говорю. Не обращайте внимания.

Вы знаете, с Ниной у меня нет подобных трудностей, совсем! Она всегда проговаривает свои чувства. Иногда это выглядит… будто психологическое пособие по общению с когнитивно ограниченным. Но я не обижаюсь, я благодарен! Как-то раз она сказала, что слишком о многом умалчивала в своей прошлой жизни и в нынешней взяла на себя нечто вроде обета: не повторять этой ошибки. Но я сбился с мысли, отвлекся, простите…

«Я еще могу поверить, что вы можете вызвать дух Льва Толстого или Антона Чехова. Но чтобы они с вами, дурами, по два часа разговаривали – я в это никогда не поверю!»

Ратманский оказался прекрасным собеседником. Нине нравился его суховатый желчный юмор и полное отсутствие жалости к себе. Он был тяжело болен, однако шнуровал домашние туфли, застегивал пуговицы на своей отглаженной сорочке, надевал пиджак… Облекал себя в доспехи, позволяющие сохранять достоинство.