Джоанне знать, что я в курсе преступления Анабель.
– Проблемы с психикой у леди Патрисии начались задолго до сего, вне всякого сомнения, прискорбного происшествия, – совершенно спокойно ответила Джоанна, словно не услышав моего замечания по поводу причастности Анабель к произошедшему. – Дети, увы, часто наследуют характер родителей. А Томас всегда был именно маменькиным сыночком. Похож на нее так сильно, что даже страшно становится. Так что подумай, моя дорогая, так ли не правы те, кто утверждает, будто у Томаса тоже начались кое-какие проблемы с восприятием реальности? Быть может, никакой Джессики и не существовало вовсе? И ты участвуешь лишь в дурно разыгранном спектакле, поставленном для одного актера?
– Подождите, – возмутилась я, – откуда вы можете знать, что я не Джессика?
– Потому что Джессика – это навязчивая идея Томаса, – мягко ответила Джоанна. – Он начал говорить о какой-то загадочной невесте сразу, как только бросил Анабель. Видимо, хотел сделать бедняжке как можно больнее. В общем, за прошедший год эта самая Джессика стала чуть ли не притчей во языцех. В обществе даже делали ставки, продемонстрирует ли Томас когда-нибудь свою новую возлюбленную. Но время шло, а Томас так и продолжал являться на приемы в гордом одиночестве. Неизменно напивался там, кого-нибудь оскорблял – и уходил. И втихую над ним начали насмехаться. Шутили, будто Джессика – это его невидимая подружка.
Леди Джоанна сделала паузу и провела языком по пересохшим губам, внимательно наблюдая за мной.