© Логунова Е. И., 2022

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022

Вместо предисловия

– Ну все, мне пора!

Девушка резко подскочила, толкнув стол и едва не перевернув чайную чашку – впрочем, уже пустую. На ходу дожевывая бутерброд, она выбежала из кухни и заметалась по тесной прихожей, спешно собираясь к выходу.

Куртка, сумка, на всякий случай шапка – ей никак нельзя болеть, вбить ноги в кроссы… Нет-нет, что за дурная привычка: надо аккуратно обуть, пользуясь ложечкой, чтобы не травмировать задники!

И, разумеется, покачаться с носка на пятку, любуясь, как блестит глянцевая белоснежная кожа новых брендовых кроссовок.

– А? Красота же?

Подруга кивнула, снисходительно соглашаясь: да, красота.

– Вернусь к обеду, не скучай!

Подруга потянулась, девушка наклонилась и звонко – даже уши заложило – поцеловала воздух у ее щек:

– Чмоки, чмоки!

Подруга предпочла бы символическим поцелуям настоящие, но пачкаться в помаде не хотелось.

Если бы она знала, что будет дальше, то вцепилась бы в девушку, удержала, не позволила выйти за дверь.

Но она, к сожалению, не умела заглядывать так далеко, чувствовала только ту беду, что подошла совсем близко, вплотную.

– Надолго не прощаюсь! – Девушка сунула в сумку ключи, выскочила за порог и захлопнула за собой дверь.

Ни к обеду, ни к ужину она не пришла.

Вообще никогда не вернулась.

Глава 1

– По-моему, у моих башибузуков есть дар ясновидения, – задумчиво сказала Ирка, посмотрев на упомянутых братьев-разбойников – семилетних близнецов Масяню и Манюню.

Я тоже поглядела на ее башибузуков. В настоящий момент они с пыхтением и сопением затаскивали на детскую горку самокат, явно намереваясь съехать с кручи на нем, а не на собственных попах, и крайне мало походили на ясновидящих. Даже не будучи Вангой, я могла уверенно напророчить, что самокатчика-экстремала ждет отнюдь не мягкая посадка.

Однако Ирка хранила буддистское спокойствие – возможно, картина, нарисованная ее собственным ясновидением, отличалась от явившейся мне.

Моя лучшая подруга вообще большая оптимистка, и это я сейчас не про ее живой вес, составляющий ровно сто кило.

Ирка неизменно позитивно настроена, это ее врожденный талант, которому можно только позавидовать. Я-то, прогнозируя развитие каких угодно событий, непременно вижу и пару-тройку негативных вариантов.

Сказать ей, что пацаны сейчас грохнутся, или лучше не каркать?

К счастью, Масяня и Манюня меня как будто услышали и спустили свой самокат с горки порожняком, без пилота-камикадзе.

Условно летательный аппарат прогрохотал колесиками по железному желобу, с середины кручи ушел в отрыв, уже в воздухе перевернулся и красиво приземлился вверх тормашками, воткнувшись в кучу опавших листьев рулем.

Кажется, так и было задумано – башибузуки радостно загомонили.

– Конечно, у них есть дар ясновидения, – согласилась я с невозмутимой матерью юных разбойников, продолжая прерванный на время эффектного полета самоката разговор. – У меня в сумке был шоколадный батончик, он больше месяца там пролежал, успел слетать со мной в три разных города. Я про него давно забыла, а твои башибузуки его моментально нашли. Вот как? Не учуяли же? Уясновидели, значит.

– Это не ясновидение, это опыт, – отмахнулась подружка. – У тебя в сумке всегда есть что-то давно забытое.

Я развела руками, признавая справедливость этого… ну, скажем, наблюдения. Не упрека же?

Мы с Иркой любим друг друга такими, как есть, со всеми нашими несовершенствами.

Не зря говорят, что противоположности сходятся!

Да, у меня в сумке царит вечный хаос, зато в объемистой торбе подруги всегда такой порядок, что позавидует самый педантичный интентант военного склада. При этом в Иркиной ручной клади имеется столько всего нужного и полезного, что с одной ее сумкой можно вполне комфортно претерпеть продолжительную робинзонаду на необитаемом острове.

– Позавчера они завели ежика, – со значением сказала Ирка, снова посмотрев на своих потомков.

Я подумала, что она сменила тему, и покивала – да, с Масяней и Манюней только истинный буддист не придет в состояние «на взводе» в считаные минуты, ежик тоже не мог не завестись. Но оказалось, что мы все еще говорим о ясновидении:

– Пошли вечером гулять с собакой, а вернулись с ежом.

– И без собаки?

– Нет, с ежом и с собакой. Ежу построили шалаш в саду под яблоней, назвали его Дмитрием Палычем…

Я молча подняла брови.

– Так зовут нашего тренера по дзюдо, а у него поступь такая… своеобразная. Шаги частые и с отчетливым стуком подошв, – пояснила Ирка. – Еж почти так же топает. Я говорю: «Мальчики, зачем вам ежик? Это не домашнее животное». А они мне: «Пригодится, мамочка!» Представляешь?

– С трудом, – призналась я. – Как-то сложно мне придумать ситуацию, в которой может пригодиться ежик. Не за грибами же они его посылать будут?

Воображение тут же нарисовало мне дрессированного ежика повышенной грузоподъемности, несущего на своем горбу четко в направлении дома Максимовых полпуда лесных сыроежек.

– Вот и я не знала, что думать, – Ирка вытянула из кармана мобильник. – А вчера в родительском чате написали вот это!

И она прочитала с экрана:

– «Затра всем принести тыс. руб. и поделку ежика!»

– Сруб? – недослышала я.

А что? Мы в свое время в школу чего только не носили…

– «Тыс. руб.» – это «тысячу рублей», не фиксируйся на мелочах!

– Ничего себе – мелочь! Тысяча рублей – это деньги! – не согласилась я.

– Не в деньгах счастье, – назидательно сказала подруга, и тут я спорить не стала. – Вернемся к ежику. В итоге он пригодился, чтобы сделать поделку! С натуры, так сказать.

– Подделку, – уточнила я, взглянув на сообщение в чате. – Тут с ошибкой написано: «подделку ежика». Ха, это смешно!

– М-м-м?

– Ну, вы же ежика своего Дмитрием Палычем назвали? Значит, подделка ежика – Лжедмитрий! – Я захихикала.

– Лжедмитрий Первый и Лжедмитрий Второй, мы же две поделки смастерили, – Ирка тоже хохотнула. – Так вот, я к чему это? Башибузуки как чувствовали, что ежик пригодится! Что это, если не дар ясновидения?

– А мы в первом классе еще жирафа из желудей делали, – припомнила я.

– Да? Ну, жирафа они с вечерней прогулки не приведут, – сказала подруга, однако уверенности в ее голосе не было: от Масяни с Манюней много чего можно ожидать. Даже жирафа.

– Однажды они приведут невест, – напророчила я уныло.

– Да лишь бы не женихов! – отмахнулась Ирка. – И вообще, не каждая приведенная в дом подружка – невеста, расслабься. Колюшка же сказал вам, что женится не раньше, чем в двадцать пять, у тебя еще целых шесть лет, чтобы морально подготовиться.

– Сказать-то он сказал…

– Эй! У тебя сынище – человек слова! И дела. Он, если что-то запланировал, идет по пунктам, как по ступенькам!

– Это правда, – я приободрилась.

Планирование – действительно сильная сторона моего потомка. Он ставит себе цель и идет к ней, заранее просчитав шаги. Удивительный талант, не от меня унаследованный, это точно! Я не то чтобы непоследовательна и хаотична, просто иногда выгляжу неорганизованной, потому что то и дело запросто корректирую свои планы на ходу. К примеру, отправляюсь в магазин за коричневым ламинатом, а возвращаюсь с голубым ковролином.

У Колюшки все четко. В начале года он составил список дел на двенадцать месяцев, обозначив как приоритет получение водительских прав, и в рамках достижения поставленной цели нашел подработку, накопил нужную сумму денег, промониторил городские автошколы, выбрал лучшую, прошел медкомиссию, заплатил за обучение и наконец приступил к занятиям.

Собственно, именно поэтому мы с Иркой и башибузуками кто во что горазд развлекались на заброшенной детской площадке: с нее был виден автодром, на котором занимался Колюшка. Как заботливая мать, я считала своим долгом приглядывать за милым крошкой (сто девяносто пять сэмэ и восемьдесят кило юношеской наивности и простодушия), но понимала, что делать это можно только тайком. Сын оскорбился бы, узнав, что за ним надзирают, да и товарищи стали бы над ним насмехаться.

Поэтому, пока Колюшка добросовестно отрабатывал «змейку» и боковую парковку, я практиковалась в скрытном наружном наблюдении при помощи и поддержке лучшей подруги.

Ирка, во-первых, привезла меня на точку, во-вторых, дала бинокль. Она его постоянно носит в сумке, чтобы всегда иметь возможность высмотреть на местности собственных деток.

Если бы у меня не было надобности в наблюдательном пункте, мы бы не зависали на территории, представляющей собой нечто среднее между полянкой лесных фей и армейским полигоном.

Когда-то это была классическая советская детская площадка с нехитрыми, но очень прочными качельками-карусельками, горкой из танкового железа и разновеликими турниками на опорах из толстых труб. Теперь подступы к турникам заросли непролазным бурьяном, горка опасно покосилась, от карусельки остался ржавый остов, похожий на средневековый пыточный механизм, и все вместе выглядело бы пугающе, если бы не яркий праздничный узор толстого ковра из желтых и красных листьев.

Тем не менее, заботливые мамочки не водили впечатлительных деток сюда играть, предпочитая этому памятнику былых времен современный игровой городок во дворе нового жилого комплекса или бесплатную площадку под крышей соседнего торгового центра.

Масяня и Манюня резвились и шумели каждый за троих, но, как ни старались, не могли заполнить собой всю территорию. Кроме нас четверых, на площадке пассивно выгуливалась одна девочка.

Или девушка.

Или бабушка – поди пойми, кто именно одет в широкие штаны и мешковатую толстовку с поднятым капюшоном и длинными, как у Пьеро, рукавами!

Какая-то гражданочка женского пола, точнее не скажешь.

Я и пол-то ее определила без уверенности, потому что длинные волосы нынче и парни носят. Личико, затененное капюшоном, прочно скрывали солнечные очки и медицинская маска, руки прятали белые латексные перчатки. Без них можно было бы увидеть маникюр и по его форме и цвету приблизительно угадать возраст гражданочки.

– Девушка крайне серьезно относится к соблюдению противоэпидемических мер, – заметив, что я засматриваюсь на таинственную мадам Пьеро, нашептала мне Ирка.

– Почему ты думаешь, что это девушка, а не бабушка?

– На ней очень модные молодежные кроссовки. Моя племянница Женька попросила такие же на день рождения, я посмотрела, сколько они стоят – мама дорогая! Дешевле купить лабутены.

– Серьезно? – пользуясь тем, что девушка сидела к нам боком и смотрела в другую сторону, я пригляделась и согласилась с подругой: – Да, ты права. Кроссовки на ней очень модные и дорогие. А вот все остальное – как из секонд-хенда, в этом смысле обувь с одеждой не гармонирует.

– Зато она прекрасно сочетается со стаканом из «Старбакса». Там кофе очень недешевый, а у нее большая порция, ноль пять или даже ноль семь.

– Эх, молодость! Последнее отдашь, лишь бы выглядеть круто, – я вздохнула, но без прискорбия.

С тех пор, как сын начал сам зарабатывать, его карманные расходы – уже не моя проблема.

– О, смотри, приехал твой юный Шумахер! – Ирка посмотрела в бинокль и передала прибор мне.

Я подкрутила окуляры, настраивая их под свое небезупречное зрение, и близко увидела сосредоточенную физиономию сына за рулем учебного автомобиля. Инструктор вышел из машины и выразительным жестом отправил Колюшку на горку.

– Он сказал «Поехали!» и махнул рукой, – пробормотала я озабоченно.

Когда я сама училась водить, горка была для меня самым сложным упражнением. Я все время съезжала с нее назад, а мой инструктор Жора, очень противный приставучий тип, обидно ржал, утверждая: это все потому, что у кого-то слишком длинные ноги. Мол, сигнал от головного мозга до ступней идет слишком долго.

Но сын и тут пошел не в маму, с горкой он справлялся вполне уверенно. В отличие от других учеников, которые глохли на подъеме все поголовно.

По автодрому яркими букашками ползали пять учебных автомобилей. Расписная колесница, управляемая Колюшкой, внешне ничем не отличалась от других: тоже вся в надписях, предупреждающих наклейках и с фанерной мансардой на крыше.

Отдав бинокль Ирке, которая тоже хотела оценить водительское мастерство своего крестника, я тут же потеряла нужную машинку среди других – без оптического прибора все они выглядели для меня хаотично снующими пестрыми жучками.

А потом раздался хлопок, и один из жучков, едва заползший на горку, превратился в огненный шар.

Что было дальше – не помню.

– О-о-и-и… – невнятно прогудел голос свыше.

Я с трудом подняла веки и поглядела в небо Аустерлица.

Заслоняя лазурные дали, надо мной нависли три светлых блина, окруженных сияющими нимбами.

– Отойдите! – повторно прогудел голос свыше. – Ей нужен воздух!

Два лучезарных лика отодвинулись на задний план, а третий, наоборот, приблизился и на секунду проявился, но тут же снова скрылся за воздушными завихрениями. Однако я уже поняла, что это Ирка энергично обмахивает меня какой-то картонкой.

Надо же, как, оказывается, рыжие волосы на просвет похожи на нимбы…

И тут я вспомнила: автодром, машинки-букашки, огненный шар!

– Спокойно! – прикрикнула подруга, увидев всплеск дикой паники в моих глазах. – С Колюшкой все в порядке, он был в другой машине! Не в той, которая взорвалась.

– Помогите мне встать, – прохрипела я, с трудом садясь.

Прозвучало это в точности как виевское «Поднимите мне веки». Два рыжих чертенка, опрометчиво принятых мною за ангелов, тут же подскочили, подхватили меня под руки, потянули вверх. Ирка поддержала, помогла воздвигнуться в неустойчивом равновесии, подперла могучим плечом и сразу же сунула мне в руки бинокль:

– Сама посмотри, вон он, у дальнего края площадки, жив и невредим!

Я посмотрела в указанном направлении и испытала неимоверное облегчение, увидев своего сына. Он стоял в группе других парней и девушек, видимо, учеников. Все они были без курток и шапок, впопыхах оставленных в машинах, и выглядели испуганными и возбужденными.

– Присядь-ка, – подружка заботливо усадила меня на лавочку. – Сейчас я тебе чего-нибудь дам…

Она полезла в свою сумку-самобранку и быстро нарыла там успокоительное на выбор: блистер с горошинами глицина, маленький шкалик виски из дьюти-фри и шоколадную конфету «Гулливер».

Я брезгливой гримаской отказалась от глицина и призадумалась, выбирая между виски и конфетой. Решила, что раздавить мерзавчик на глазах у детей будет непедагогично, и потянулась к «Гулливеру», но слишком медленно: Масяня с Манюней меня опередили и тут же покатились клубком, выдирая друг у друга сладкий приз.

– Брейк! – рявкнула Ирка. – Прекратить мордобой, конфет на всех хватит! А ну, сели рядом с тетей Леной!

Тяжело сопящие башибузуки моментально притиснулись ко мне с боков. Заботливая матушка юных разбойников выдала всем, включая себя, по конфете и велела есть медленно – успокаиваться. Но Масяня с Манюней все равно проглотили своих «Гулливеров» так быстро, словно те были лилипутами.

– Как кукушата, – вздохнула Ирка. – Глотают, не жуя, а ведь это вредно для пищеварения…

– И для окружающей среды, – поддакнула я, наклонившись и подобрав брошенные кукушатами конфетные фантики.

Коротко огляделась и выбросила их вместе со своими бумажками в ближайшую мусорку.

– Стой, ты что делаешь! – возмутилась подружка. – Это же не урна!

– Как – не урна? – я недоверчиво пригляделась к серому бетонному сосуду в форме гигантского кубка чемпионов.