Цитаты из книг автора «Елена Катишонок»

Объективность времени сомнительна. В детстве между двумя днями рождения простирается вечность. Когда ты юн, о времени не думаешь – оно безраздельно принадлежит тебе. Не то в старости. Хоть время становится пожилым и почтенным, впереди его так же мало, как трешек в кошельке до пенсии, зато все, что прожито, – твое состояние, а это целый капитал, который позволяет жить на проценты… Время разветвляется прихотливыми тропками воспоминаний, и у каждой – свое собственное время, которое, в свою очередь, может быть растянуто почти до полной безразмерности, так оно послушно.

Как странно жизнь переплетается со сказкой, истина с вымыслом! В далекой Дании – не очень, в сущности, далекой, почти напротив: через самое синее море и чуть влево, – в Дании девочка с преданным сердцем плачет из-за осколка, застрявшего в глазу названого брата. Но эта сказка – или история? – не известна пока на нашем берегу. А жаль: может быть, она утешила бы старуху – ведь мальчик избавился от проклятого осколка, и если бы все истории так кончались… Однако Дания далеко, хоть и близко; а самое преданное сердце – еще дальше, хоть и совсем рядом, рукой подать, засыпанное тяжелой желтой землей.

Когда-то отец говорил: «Учись не делать то, что не хочешь. Не научишься — окажешься в рабстве»

Новый день беспомощен и слеп, как только что родившийся котенок, но ты заводишь часы – и в нем оживает память о вчерашнем. Обернуться назад – поворот против часовой стрелки, – чтобы ступить вперед. Помни то, что было утром, вчера, в прошлом году: время движется вперед, отталкиваясь от памяти. У него нет другой точки опоры.

Лелька вместе с Симочкиными малышами уже нашла под кустом «хлеб от зайчика», завернутый в крахмальную салфетку с вышивкой точь-в-точь как у крестной.

Всю жизнь мамынька была Иосифом Прекрасным — как сама себе, так и всем остальным, а потому сны трактовала, можно сказать, вдохновенно. Другой вопрос, что она не всегда справлялась с этой задачей, где самое важное — найти главный образ, который при утреннем свете трансформируется в ключевое слово. Ведь как случилось с тем сном про детскую рубашонку? Всю

Дни не летели, не шли, а тащились, и хоть не были совсем одинаковыми, усыпляли своей однообразностью, как диета язвенника: ничего горячего, острого, пряного.

Кошки, которая сидела на окне зильберовской гостиной, сегодня не было

гораздо легче преподавать историю древнего мира, чем ту, что происходит сейчас.

стало некогда стареть: нужно было, как всегда говорилось, дело делать – и к месту.