Глава 1

– Милая моя! Любимая! Самая замечательная на свете! Единственная!

Вдохновенно перечислял Олег, смотря на меня с улыбкой и обожанием. От теплоты его взгляда, я прямо таяла как мед на горячем хлебе.

Вот уже почти четверть века, этот шикарный широкоплечий, сероглазый мужчина, мой! Только мой!

Смешно, но я до сих пор смущаюсь как юная девчонка, под его влюбленным взглядом. Вот умеет он так смотреть, что до сих пор сердце в предвкушение заходится и внизу все сводит от желания!

А, что только у меня, так в том сомнений нет. По нескольким причинам: во-первых, я тщательно слежу за своим лицом и телом, и мои стукнувшие сегодня, сорок два, вы мне никогда не дадите, хоть одетой, хоть раздетой. Максимум тридцать пять. У меня длинные, струящиеся, мягкие волосы. Гладкая, бархатная кожа, без единой морщинки. Подтянутая, упругая грудь, третьего размера, осиная талия и главное: задорный, живой блеск в глазах.

Я действительно очень люблю жизнь! За все ей благодарна и умею ей искренне радоваться, даже в мелочах. До них пор как маленький ребенок, прихожу в искренний восторг от «Мишек на севере» и простой гречки с обжаренным луком.

Во-вторых, я никогда и ни в чем, не отказывала мужу в постели, и постоянно совершенствуясь в искусстве любви, посредствам видео и литературы, соответствующего содержания.

Да-да. И не надо сейчас морщить носик, типа: Фи! Как можно? В твоем-то возрасте?!

Здесь все ведь очевидно просто! Либо вашего мужчину постоянно удивляете и первоклассно удовлетворяете вы, либо, он идет за яркими страстями и ощущениями на сторону, когда ваша любимая миссионерская, приедается ему уже до кровавых слез.

В-третьих, у нас нет и никогда не было повара. Своему мужчине, я готовлю сама и постоянно удивляю разнообразием меню. Я – настоящая хозяйка и берегиня нашего семейного очага. Олежка, сам так говорит, всегда.

В-четвертых, при всем при этом, я не вишу у мужа на шее и сделала успешную карьеру, переводчика, а позже, вдохновившись чужими трудами и писателя. За что, Олег, меня безмерно и искренне уважает. Это ведь всегда видно по глазам и чувствуется по отношению.

В-пятых, он всегда активно порицал и с явной брезгливостью относился к тем своим товарищам, что вдруг меня ли своих верных жен, бывших с ними рядом всю жизнь, и по сути, сделавших своих мужчин, теми, кто они есть на данный момент. Ибо успех мужчины, всегда на пятьдесят процентов, принадлежит, поддерживающей и вдохновляющей его женщине, на молоденьких пустозвонок, у коих в глазах читалось крупными буквами одно: вот затрахаю, рожу, отожму квартиру, дачу и алименты такие, чтоб в Тайланде безбедно жить можно было.

– И как этого можно не замечать? – раз за разом негодовал супруг.

Так, что я в нем не сомневалась. Да он и повода не давал, если честно. Уже четверть века живем, а он все так же требователен в постели. И пока не получит свое, а мне не даст мое – уснуть не получится.

– Моя Вера! Мой оплот! Моя жизнь! С днем рожденья тебя, золотая моя! Никаких слов на свете не хватит, чтобы объяснить, как много ты для меня значишь! Да и не надо! Ты сама это знаешь! Все у тебя есть сейчас, как сама ты говоришь. И поэтому, я желаю тебе лишь одного: чтобы еще через сорок два года, мы собрались, здесь же, в той же компании, в добром здравии, и ты была столь же прекрасна, моя дорогая! Ты это сможешь, я уверен! За тебя, Верочка!

Бокалы схлестнулись с веселым звоном, все присутствующие присоединились к поздравлениям и я, чувствовала себя потрясающе счастливой, купаясь в их любви.

Мне даже со свекром и свекровью повезло. Они во мне всю жизнь души не чают. Всегда как дочку принимали, с детьми помогали.

А дети у нас с Олежкой замечательные! Маринке, двадцать уже. Моя гордость и краса рыжеволосая. Будущий стоматолог. С женихом уже пришла вон. Красавец этот ее Лешка. Высокий черноволосый, глаза карие, умные. Серьезный такой, учится, работает. За матерью тяжело больной ухаживает. Чует материнское сердце – можно в такие руки доченьку свою отдать. Хотя, еще рано говорить, конечно.

Сыну Паше шестнадцать, живет в школе и за компьютером. Последние полтора года содержит себя сам. Написал и разработал какую-то компьютерную игру, которую у него купили популярные соцсети и теперь не бедствует. Подарил мне серьги и браслет, из серебра высшей пробы, с янтарем. Весьма недешевое удовольствие, между прочим. Так, что я, не могла ими не гордиться сегодня.

И конечно же, Любочка! Мои семь лет счастья в чистом виде. Уже два года занимается фигурным катанием. Тренер говорит, очень способный и многообещающий ребенок.

– Вам сорок два? Серьезно? – округлил глаза претендент на звание зятя, – Никогда б не дал! Вы ж ни многим старше Марины кажитесь.

– На самом деле, у Веры Викторовны сегодня юбилей. Ей пятьдесят пять. Только никому, – заговорщицки шепнул Олег, на ухо другу дочери. – Женщины, сам понимаешь, – глаза бедного парня и вовсе стали по пять копеек.

– Да шутит он. Шутит, – рассмеялась я. – Сорок два мне. Паспорт показать?

– А и покажи! – поддержала подруга Валя. – А, то вдруг и правда, мы чего-то о тебе незнаем!

– Ой, да ладно! Любовь человека красит! Любовь! Тебе тоже, твои девяносто два, никогда не дашь! При таком-то мужчине, – приосанился Валин супруг, Петр.

Я таки полезла в сумочку, висящую на спинке стула, за паспортом. При моей внешности, возраста не стесняются. Им гордятся!

Требовательно завибрировал телефон. Я нажала на просмотр сообщения от неизвестного абонента. Подписано было – С днем варенья, дорогуша! И прилагался видеоролик, я нажала на большой, белый треугольник на черном экране, ожидая увидеть видео открытку с цветами и бабочками, но вместо этого, загрузилось видео с камеры наблюдения, которая висела сверху какой-то комнаты и снимала она довольно крупным планом, как на большой кровати усланной черными простынями, стройная блондинка старательно делает Олегу, глубокий…

Я зажмурилась, не веря своим глазам, потрясла головой.

Нет. Увы, зрение меня не обмануло, это Олег! Лицо, видно четко.

Видно, как глубоко дышит, запрокидывает голову, совершает резкие движения бедрами, жестко имея шлюху в рот. Одной рукой вцепился ей в плечо, другой, крепко держит за волосы. Девушка ложится на подушки, Олег встает перед ее лицом на колени и снова она делает ему глубокий минет.

А я, смотрю на все это, как на страшный сон, со стороны и чувствую, как к моему горлу подступает тошнота.

Теперь лицо куда ближе и нет уже никаких сомнений, в том, что это мой муж.

Тот, кто пять минут назад, перед своими родителями, друзьями и детьми, назвал меня единственной, а главное, тот, кому я, безоговорочно верила в этом.

– Вера!

– Верочка! Что с тобой?

– Мам! Ауу!!

– Что случилось, родная?

Последний окрик принадлежал Олегу, он вывел меня из ступора. Гнев и ненависть, в прямом смысле, затопили мой рассудок! Ведь все лож! Все не правда! Я все сама себе придумала, как наивные дурочки из моих же романов! Осознав это, я не смогла вынести его такого честного и влюбленного взгляда! Схватила новенький смартфон, подаренный им же, сегодня с утра, и швырнула ему прямо в лицо, муж не успел закрыться, металлический корпус разбил ему губы.

Все испуганно охнули и закричали:

– Ты что?!

– Ты чего, мам?

– Сдурела?!

Люба, испугавшись, заплакала. Я же просто не могла сейчас находиться с ними рядом, схватила сумочку и рванулась из-за стола. От резкого толчка, массивный стул, больше похожий на трон, грохнулся на пол.

– Вера! Вер! Стой! – Валя бросилась за мной.

– Оставь меня! – рявкнула я, выбегая из роскошного зала ресторана – «Красная смородина».

Сердце бешено колотилось в груди, я, задыхаясь от слез и душевной боли бежала, не разбирая дороги.

– Как же так!! Как так?! – заорала во весь голос, не сдержавшись.

Еще, как назло и по закону жанра, на улице шел настоящий ливень. Оно и лучше, можно плакать не стесняясь.

Редкие прохожие, даже не смотря на ливень, замирали с открытым ртом, смотря на мои рыдания.

– Да, муж у меня козел!! – рявкнула я, – А я, лохушка последняя. Потому, что двадцать четыре года, считала наш брак – идеальным! Олег Вороновский, козел! Знайте, все! – орала я, вовсю мочь, продолжая бег по улице. – Ему шлюхи минет делают!

Я бежала так быстро, как это позволяли каблуки, словно надеялась, убежать от своего горя, или проснуться сейчас как от самого кошмарного сна пока, меня не оставили силы.

Вот так Всевышний за излишнею самонадеянность карает, Вера Викторовна! Прям мордой об стол! Да со всего размаху.

Я охрипла и тихонечко выла как побитая собака.

Брела, не видя ничего от слез, толкая плечами, редких прохожих, пока вдруг не получила резкий толчок в спину, и не полетела прямо на проезжую часть.

А в следующий миг, от отчаянного визга тормозов, у меня заложило уши и едва не остановилось сердце.