© Хачемизова Е., 2017

* * *

Давай гулять под дождём?

Давай гулять под дождем

 
Давай гулять под дождём?
Снимай стянувшие грудь одежды.
Вода – живая…
Идём.
А в детстве помнишь, как безутешно
 
 
ливень смывал песок?
И мы, босые, дождю навстречу
бежали хлебнуть глоток
свободы. Знаешь, ничто не вечно.
 
 
Вода остановит миг,
И снова время шаги замедлит,
И жизнь, к которой привык,
Не будет прежней.
Вода изменит
 
 
И нас, и других людей.
Беги, друг мой, и кричи, и смейся –
Дай волю душе своей,
Послушай, как дождь напевает песню.
 
 
И пусть не стихает гроза.
И мы, счастливые до одурения,
Друг другу глядим в глаза.
Вдыхай, вдыхай это мгновение –
 
 
Наполни пустую грудь.
Пусть сердце твоё запылает огнём!
Хочу с тобой утонуть –
С тобой.
Под дождём.
 

Плачет небо

 
Ты видел, как плачет небо,
Хоть раз, на краю заката?
Живя от даты до даты
Мы так беспощадно слепы.
 
 
Ты видел, как плачет море,
Как давится жёлтой пеной,
На берег песочно-серый
Своё выливая горе?
 
 
Ты видел, как плачут птицы,
О стены ломая крылья,
Как будто бы их забыли
Все те, кто так часто снится?
 
 
Ты видел, как плачет сердце?
Когда-то его любили…
Стучит из последней силы
И хочет в руках согреться.
 
 
Ты видел, как плачут люди?
Им тоже бывает больно.
Стекает по коже солью
Вся горечь помятых судеб.
 
 
Мы так беспощадно слепы,
И, знаешь, порой бездушны.
Не видишь, тогда послушай –
Ты слышишь, как плачет небо?
 

«Крупными каплями дождь проливной…»

 
Крупными каплями дождь проливной
Сеял по крыше набатами,
Небо всю ночь говорило со мной
Своими живыми раскатами.
 
 
Я распознала волнительный тембр
До боли знакомого голоса.
Ливень незримо наращивал темп,
Жизнь разрезая на полосы.
 
 
Небо как будто скучало по мне,
До седины обожженное.
Тени бродили в холодном окне,
Прятались под капюшонами…
 
 
Лягут туманы густой пеленой,
Ливень к утру набалуется,
Чувства мои разольются водой
По обездвиженной улице.
 
 
И в тишине бледно-розовых стен,
Терпко пропитанных лотосом,
Я позабуду волнительный тембр
До боли знакомого голоса.
 

Осеннее

 
Ты знаешь, друг, я осень не люблю,
Кричать о ней не буду громких строк.
Не выйду поклониться ноябрю
На мокрый, прохудившийся порог.
 
 
Ты знаешь, друг, она хранит печаль
И выдает мне утром по куску.
И мы с печалью пьем горячий чай,
Уйдя в неимоверную тоску.
 
 
Она не исцеляет старых ран –
Она в них, улыбаясь, сыплет соль.
Ее листвы ржавеющий капкан
Мне причиняет каторжную боль.
 
 
Ее дожди не спрячут горьких слез
И будут бить всей силой по щекам.
Из кирпичей моих уснувших грез
Она опять иллюзий строит храм.
 
 
Дадим ей свой сценарий отыграть.
Не угасай, держись, дождись весны.
Ты знаешь, друг, меня ей не сломать –
Я слишком много ставлю на коны.
 
 
Кинь жребий, пусть ведет игру свою –
Недолго ей сидеть у алтаря.
Ты знаешь, друг, я осень не люблю.
Мы скоро доживем до декабря.
 

Влюбленная в осень

 
Давай же повысим планку твоих эмоций.
Ведь я не из тех, для кого ты писал сонеты.
Ты любишь рыжих – я ненавижу осень,
Что тянет грусть на забытых давно кассетах.
 
 
Закат разукрасит окна под звуки джаза,
На крыши высотных зданий швырнув сапфиры.
Мы сложим с тобою счастье из мелких пазлов
В одной из комнат уютной твоей квартиры.
 
 
Остынет пол под ногами, скрипя паркетом.
Мои шаги, как пунктир между «до» и «после»…
А утром сквозь толщи штор к нам ворвётся лето,
Но я проснусь ярко-рыжей, влюблённой в осень.
 

«Бросай свой уютный дом…»

 
Бросай свой уютный дом.
Ты мне говорил, что жаждешь свободой напиться,
Чего же стоишь?
Идём!
И если есть крылья – расправь их, строптивая птица,
 
 
Лети.
Чтобы тело – в дрожь…
И пусть покорятся тебе все на свете стихии.
Лети, обгоняя дождь.
Ведь мы не обязаны быть, как они, мы – другие.
 
 
Бросай все свои дела.
Хочу очутиться с тобой на вершине разврата,
Ходить, в чем мать родила,
И пусть осуждают.
Влюблённые не виноваты.
 

«Если когда-нибудь я исчезну, смоюсь дождем с придорожной пылью…»

 
Если когда-нибудь я исчезну, смоюсь дождем с придорожной пылью,
Пульсом затихну в сердечных венах, или замолкну, как все немые,
Кану бесследно в пучину бездны, дымом растаю на пепелище –
Если когда-нибудь я исчезну, ты обещай, что меня отыщешь.
 
 
Если однажды меня забудут или намеренно бросят в прошлом,
Я никогда не вернусь оттуда и заблужусь на маршрутах ложных.
Сдамся в пути, не дождавшись чуда – горькой судьбы молодой паломник.
Если однажды меня забудут, ты обещай обо мне напомнить.
 
 
Если однажды меня разлюбят, выгонят вон из души и сердца,
Я попытаюсь (и будь что будет) силой тепла твоего согреться.
Пусть обожжет, навсегда погубит, болью ударив по тонким нервам –
Если однажды меня разлюбят, ты обещай, что не будешь первым.
 

Помнишь?

 
Ты помнишь, мой друг, тополя – великаны
касались руками седых облаков?
Счастливое детство случилось и кануло
в глубокое прошлое. Там, далеко,
неяркими фото в альбомных страницах,
(как будто бы манят, зовут за собой)
остались знакомые памяти лица
и звон голосов, каждой нотой родной.
 
 
Лилось по полям земляничное лето,
стремглав, и на склоне впадало в ручей.
Я чувствую запах пшеничных рассветов
и луч остроносый на юном плече.
 
 
Какими мы стали…
 
 
Какими мы были,
минут не считали, открыто смеясь.
Там – мама с отцом, до волос молодые –
тут – взрослая жизнь, до сих пор не моя.
 
 
Счастливое детство в конверт запечатано,
и прочерк в том месте, куда отправлять.
 
 
Ты помни, мой друг, в высшей степени свято,
все то, что с тобой не случится
опять.
 

Молодость – птица

 
Молодость,
молодость –
белая птица,
ветру поддавшись, отбилась от стаи.
Люди стремятся тебе покориться –
ты никому покоряться не станешь,
и ни минуты не высидишь в клетке,
рвешься на волю и машешь крылами.
 
 
Дни ускользают, рисуя отметки
Красным, и числа обводят кругами.
 
 
Что же тебе не ночуется, птица,
в доме моем – ты, как будто чужая,
бьешься, желая свободой напиться,
и год за годом меня покидаешь?
Не удержать тебя – руки разжаты.
Жить тороплюсь – утекают рассветы
талой водой. Утекают закаты,
близится к титрам моя кинолента.
 
 
Взгляд, переполненный чувством потери,
и в отражении мне не семнадцать.
Та, что глядит на меня с недоверием,
вроде бы – я (но могу ошибаться)
Молодость,
молодость –
белая птица,
ветру поддавшись, отбилась от стаи.
Люди стремятся тебе покориться –
ты никому покоряться
не станешь.
 

Счастье идет

 
Расплавило землю июльское лето –
настройся на волны душевных частот,
прислушайся…
Чувствуешь, счастье идёт
к тебе не спеша по живому проспекту?
Оно отзывается эхом в груди,
поёт в проводах сладострастным минором
и знаки рисует, мол, я уже скоро,
объятия – шире, надейся и жди.
 
 
Внезапному счастью не нужно причин
на то, чтоб однажды прийти и случиться.
Дыши им, любовь собирай по крупицам,
и станет она неземных величин.
 
 
Ты чувствуешь крылья и рвешься в полёт,
теряя привычного мира границы?
Объятия – шире, не бойся влюбиться,
иди же, встречай –
это счастье
идёт.
 

Твоя Элен

В ее глазах

 
В её глазах то огонь, то холод,
В её душе через край печали.
Сегодня ищет для встречи повод,
А завтра просит, чтоб все отстали.
 
 
Она хранит дорогие платья
На очень важный какой-то случай.
В любой из дней, при любом раскладе
Она всегда остаётся лучшей.
 
 
Ей нет нужды до гламурных фото
И до последних истерик моды.
Она по-прежнему ждёт кого-то,
Но, все же, любит свою свободу.
 
 
А завтра утром она проснётся,
Наденет маску счастливой дамы
На зависть всем, кто над ней смеётся –
Красивым, модным и самым-самым.
 
 
И ей не нужно испанской страсти,
Прошу, пожалуйста, будь с ней сдержан.
Она другой, непривычной масти –
В ней есть душа и железный стержень.
 

«Спит твоё ледяное море…»

 
Спит твоё ледяное море.
Я – поклонник штормов и бурь,
Мне по нраву – смотреть, как зори
Обжигают собой лазурь,
Как бурлит кружевная пена,
Красит белым ладони волн.
Мне б, чтоб кровь закипала в венах –
Ты к стихии любви лишён.
 
 
Так смотри же, как желтый берег
Размывает ночной прибой.
Силу ветра нельзя умерить,
Если ветер рождён с тобой.
 
 
Мир, что был из иллюзий соткан,
Покидаю, пусть грянет гром.
 
 
Я сама сколотила лодку –
Выхожу в восьмибалльный шторм.
 

Ножницы

 
Сама с собой давно на ножах,
Воюю, ругаюсь в зеркало.
Зачем мне те, кому не нужна?
(всю жизнь себе исковеркала)
 
 
Но та, что внутри, молчит (хоть вой)
Она – стыдливая пьяница,
Она ночами выходит на бой,
Стоит и с презрением пялится.
 
 
Ей, видимо, мало пробоин в груди,
И колотых, и осколочных.
Нормальных, воспитанных пруд пруди,
Но тянет туда, где сволочи.
 
 
Со мною такой невозможно жить –
Одна на двоих не делится.
И вроде бы впору убрать ножи,
Наивность спустить по лестнице.
 
 
И вроде бы время уже не то,
И мудрость… И опыт множится,
Но только я нож положу на стол –
Вторая хватает ножницы.
 

Засыпайте с любимыми

 
Засыпайте с любимыми,
в объятия нежности их укутав.
Засыпайте с любимыми,
не важно, в какое из времени суток.
Засыпайте с любимыми,
чтоб утром, чистоту тел обнажив,
проснуться с любимыми –
в этом и есть вся жизнь!
 

«Зачем ты идёшь туда, глупая, там ведь не ждут?..»

 
Зачем ты идёшь туда, глупая, там ведь не ждут?
Несёшь своё тело ему каждый день на распятие.
А он – твоя боль, он ночное твоё проклятие.
Зачем ты идёшь к нему, девочка, там ведь не ждут?
 
 
Ты в книгах искала любовь, только книги все лгут.
Ты думала он навсегда, до седеющей старости?!
Но он не из тех, с кем в печали, и в горе, и в радости:
Нашла ты не в том для души своей тихий приют.
 
 
Зачем ты идёшь туда, милая, там ведь не ждут?
Ты просто дождись, и любовь обязательно сбудется.
Пройдёт пару лет, и гуляя однажды по улице,
Ты встретишь того, кто подарит покой и уют.