© Гордина Е., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

Часть первая

Она подумала, что ей тоже перестало нравиться ее имя. Какое-то оно нарочито вычурное и киношное. Словно родители специально выбрали для нее такое, чтобы спустя тридцать лет хорошенько ударить за то, что она зовется Анной. Анюта машинально вытерла кровь с разбитой губы и, еще не ощущая боли, кинулась на огромную толстую бабищу, которую все здесь именовали Ржаной. Наталья Ржаная, крупная щербатая женщина неопределенного возраста, находилась в камере уже около года и, хотя в СИЗО обычно дольше не задерживаются, считалась здесь едва ли не смотрящей. Аня нелепо махала руками, пытаясь попасть по мясистому, красному, а главное улыбающемуся лицу Ржаной, и, конечно, промахнулась. Ржаная, даже особо не напрягаясь, отработанным ударом заехала Анне в живот, и та задохнулась от боли. Ощущения были довольно странными, Аня словно видела себя со стороны. Вот она заходит в камеру и первая со всеми здоровается. Вот спрашивает, где здесь свободное место. Ее спрашивают, как ее имя, и Аня спокойно отвечает: «Анна». И именно после этого ее начинают бить, словно она произнесла какое-то запретное слово, какой-то пароль, который развязал обитателям камеры руки.

Анна согнулась пополам, а затем упала на колени, судорожно хватая ртом воздух. Она старалась не плакать, так как хорошо помнила из советов, которые читала в Интернете, что в тюрьме нельзя плакать. Иначе тебя посчитают слабой и будут бить на потеху всем каждый день. Когда Аня читала эти советы, она находилась в другой жизни, в параллельном мире и даже в страшном сне не могла предположить, что когда-нибудь они ей пригодятся. Зато сейчас, стараясь скрыть бежащие по щекам слезы, Анюта опустила голову и зло тряхнула головой. От резкого движения и пульсирующей боли в животе камера поплыла перед глазами, и девушка едва не упала на холодный пол. Колоссальным усилием воли она заставила себя подняться на ноги и, не замечая крови, которая струилась у нее по подбородку из рассеченной губы, произнести:

– Я спрашиваю, где здесь свободная кровать?

Ржаная удовлетворенно оскалилась, и Аня увидела, что у женщины нет переднего зуба. Наталья, к ужасу Анюты, улыбнулась и махнула рукой куда-то в сторону окна:

– Вот там, но Анной мы тебя звать не будем. Ты у нас будешь Плешивая. – И Наталья громко рассмеялась.

Анюта машинально провела рукой по голове, она совсем забыла, что после того случая у нее нет половины волос, и, наверное, со стороны, она действительно выглядит как прокаженная. Девушка молча выпрямилась насколько смогла и, стараясь не кривиться от боли в животе, подошла к своей кровати. Так началась ее новая жизнь в следственном изоляторе временного содержания. Анюта подозревала, что останется здесь надолго, потому что и обвинение у нее было серьезное – статья 105, часть 2 УК РФ, или убийство с отягчающими обстоятельствами. Анна до сих пор находилась в какой-то прострации и не могла поверить, что эта грязная и тесная камера на восемнадцать женщин и есть ее новый дом на ближайшие несколько месяцев.

Глава 1

Аня, конечно, понимала, что лучше бы Екатерина сегодня не смогла прийти на ее день рождения, но, с другой стороны, как об этом сказать ближайшей подруге?

– Антоша, – обратилась Анна к мужу, – ты куда вино дел?

– Половина в холодильнике, остальное на балконе, – отозвался мужчина, доставая из кастрюльки вареные яйца. – Аня, их сначала чистить или сначала в холодную воду?

– Господи, – она поморщилась, – десять лет с тобой живем, все запомнить не можешь! Сначала в холодную воду, а потом чистить. И смотри не нарезай слишком крупно, на Новый год салат есть было невозможно, кусками покидал.

– Ладно, не ворчи. – Антон улыбнулся. – Ты ногти хотела накрасить к приходу гостей, успеваешь?

– Успеваю. – Аня тяжело вздохнула. – Я все думаю: хоть бы Катька не пришла! Может же у нее что-нибудь случиться! Горло там или живот заболеть…

– Почему ты так с ней жестоко? – Антон осторожно крошил яйца в салат.

– Потому что она знает, что Виталя встречается с этой феей, и ничего не делает! – Аня гневно всплеснула руками. – Да если бы я узнала, что у тебя любовница, я бы тебя убила! Вот просто взяла и придушила! И тебя, и эту потаскуху!

В дверь позвонили, и Анна Лакрицина, так и не успев накрасить ногти, поспешила в коридор. По дороге она машинально взглянула на стенные часы – до прихода гостей оставалось полтора часа. Кто мог прийти настолько раньше?

– Привет! – бросила Анна, стараясь не выдать раздражения. – Хорошо, что ты пришла!

Аня посторонилась и пропустила в квартиру Катю, студенческую подругу, с которой они до недавнего времени были неразлейвода.

– С днем рождения! – Екатерина Афанасьева, крупная тридцатилетняя брюнетка, кинулась к Ане с обнимашками. – Короче, не знаю, что тебе пожелать! У тебя все есть! Разве что сына или дочку!

Аня поморщилась, как от зубной боли, и отстранилась от жарких объятий подруги.

– Спасибо! – довольно сухо произнесла Лакрицина и взяла из рук Екатерины красиво украшенную коробку с бантом. – Проходи в комнату, правда, там стол еще не накрыт. Так-то до гостей еще полтора часа, – недовольным голосом продолжила Аня.

– Да я сейчас руки вымою и помогу Антошке, а то ты его совсем затюкала. – Катя быстро сняла обувь и пальто и прямиком направилась в кухню. – Говорю, затюкала она тебя! Жена твоя суровая!

Антон в ответ лишь улыбнулся и приветливо помахал Екатерине рукой.

– Зато от меня муж не гуляет, – сквозь зубы и себе под нос прошептала Аня и ушла в комнату красить ногти.

Анна Лакрицина никак не могла одобрить поведения подруги. Как она может настолько себя не уважать? Мало того что делает вид, будто ничего не случилось, так еще и ничего не сказала мужу, даже после того, как сама увидела их переписку. Конечно, первым делом Екатерина прибежала к Анюте и, размазывая по щекам тушь, рассказала, как случайно обнаружила любовную переписку мужа и феи.

– Они там клянутся в вечной любви друг к другу, – захлебываясь слезами и мартини, который предусмотрительно принесла с собой, всхлипывала Афанасьева. – Ох, что же мне делать?!

– Гнать его в шею! – Аня была категорична. – Вот если бы Антон мне изменил, я бы его просто прибила.

– Как прибила? – Катя вытерла слезы и посмотрела на подругу как на сумасшедшую. – По-настоящему прибила? Так посадят же! Да и потом, кому я нужна в тридцать лет с двумя детьми! – И Катерина снова залилась слезами. – Мне тридцать лет, я вешу восемьдесят килограммов, и у моего мужа любовница! – Афанасьева закрыла руками лицо и громко всхлипнула.

Аня промолчала, а про себя подумала, что Катя сама во всем виновата. Слишком верила мужу, слишком его любила, слишком много детей родила и расползлась как квочка. Неужели нельзя записаться в спортзал и привести себя в порядок после родов? Женщина должна выглядеть как женщина, а не как мешок с жиром.

Вот и сейчас, мельком взглянув в сторону подруги, которая вместе с Антоном резала яйца на салат, Аня отметила, что Катька снова поправилась. Ее развозило в стороны, словно на дрожжах. За те два месяца, как Афанасьева узнала, что ей изменяет муж, она еще прибавила лишних килограммов пять, если не больше.

– Катя, – позвала подругу Лакрицина, – иди сюда!

Екатерина высыпала порезанные яйца в миску, вытерла руки полотенцем и вышла из кухни.

– Чего тебе?

– Иди сюда. – Аня накрасила ногти и теперь держала пальцы растопыренными. – Хотела тебе кое-что сказать!

Катя молча села в кресло, которое стояло напротив дивана, где расположилась Анна.

– Ты с Виталиком говорила? – Анюта решила не толочь воду в ступе, а спросить прямо в лоб.

– Нет, – выдохнула Катя, – и не буду!

– Но почему?! – Анна начала злиться. – Почему ты так себя ведешь? Ты разве не понимаешь, что своим поведением совершенно развязала ему руки!

– Прекрати, – вспыхнула Катя, – я уже жалею, что все тебе рассказала! Это моя жизнь и мой муж, какое тебе до этого дело?

Лакрицина нахмурилась, она не привыкла, чтобы с ней так разговаривали. Анна не допускала такого отношения ни со стороны мужа, ни со стороны коллег, а уж тем более не выносила подобного поведения от друзей.

– Ты, Катя, совсем на нервной почве съехала! – Голос Анны звенел от возмущения. – Я тебе помочь хочу, ты же реально деградируешь! Ну как такое возможно! У женщины должен быть характер, вот я бы никогда такого не допустила, потому что знаю себе цену. Не Антон, так найду другого мужчину и уж точно не буду убиваться по такому подлому изменщику.

– Ты думаешь, мне стоит поговорить с Виталиком? – Екатерина уже начала сомневаться в своем решении играть в молчанку.

– Конечно! Но если ты пока морально не готова, – Анна раскраснелась, щеки у нее пылали, – то нужно применить метод отстранения!

– Это что еще за метод такой? – Афанасьева нахмурилась, словно предчувствовала, что ничего хорошего ждать не следует.

– Это когда ты полностью перестаешь общаться с Виталиком! – радостно произнесла Аня, довольная, что к ней, как всегда, прислушались. – Ты отстраняешься от него эмоционально, не общаешься с ним, у вас нет секса, тогда он напугается!

– Виталик напугается? – с сомнением в голосе переспросила подруга.

– Конечно! Он напугается, что может потерять тебя и семью, и сам бросит эту фею. Проверенный метод! Тысячи женщин к нему постоянно прибегают!

– А ты-то откуда знаешь? У тебя Антон вроде не изменяет?

Анна рассмеялась, рассмеялась так искренне и громко, что Екатерина невольно поморщилась.

– Антон? Мне? Он что, сумасшедший? Зачем ему это? – Аня искренне недоумевала, как такое вообще могло прийти в голову этой несчастной женщине.

– Аня, ты не представляешь, как это мучительно больно – знать, что твой любимый человек сейчас с кем-то другим! И как невыносимо страшно сказать ему, что ты уже все-все знаешь! Потому что пока эти слова не произнесены вслух, можно жить как раньше. Как раньше, будто ничего не случилось.

– Но как раньше уже никогда не будет! – возмутилась Анна. – Неужели в тебе совсем не осталось женской гордости? Я бы Антона выгнала в этот же день, а фею, прости, прибила!

Катерина задумалась. Похоже, она что-то хотела возразить, когда в дверь позвонили.

– Это гости! – радостно воскликнула Анна и выскочила в коридор. – Антон! Антон! Иди сюда, гости пришли!

Екатерина после разговора с подругой как-то совсем сникла, погрустнела и медленно тянула шампанское из высокого бокала. В разговоры не вступала, ушла в себя и о чем-то напряженно думала.

В комнату набилось довольно много гостей, и даже несмотря на то что гостиная у Лакрициных была не менее 30 метров, сейчас в ней было невозможно развернуться. Огромный стол, изготовленный, естественно, из натурального дерева, потому что хозяйка дома не переносила подделок, был выдвинут на середину. Высокие тяжелые стулья располагались по его периметру, а большие плетеные вазы были по случаю дня рождения Анны убраны на балкон. Обычно в этих вазах стояли сухие цветы, Аня любила сама составлять букеты и во все эти деревенские суеверия по поводу «мертвых цветов» в квартире никогда не верила. Сегодня плетеные вазы заменили стеклянными, несколько десятков роз Антон расставил вдоль застекленной лоджии, и теперь гостиная напоминала оранжерею.

Аня в зеленом приталенном платье, которое так выгодно оттеняло ее светлые волосы, беспрерывно смеялась. Действительно, сегодня был ее день, тридцатилетний юбилей. Прекрасный возраст, когда женщина еще красива и сексуальна, но уже наделена той самой «житейской» мудростью. Великолепное сочетание красоты, опыта и уверенности в себе – вот что представляла собой сегодня Анна Лакрицина.

Конечно, не всегда дела обстояли настолько хорошо, было время, когда у Аниной матери при-знали диабет и вся семья здорово переживала. Но потом ситуацию взяли под контроль медики, и все как-то более-менее наладилось. Отец Ани всю жизнь занимал высокий пост в Министерстве железнодорожного транспорта, зарплату получал очень хорошую, и поэтому Анина мама никогда не работала, а всю свою жизнь посвятила воспитанию единственного ребенка, то есть Ани. Анюта Волошина, тогда еще она была Волошиной, с детства посещала и музыкальные, и танцевальные кружки, и мама даже водила ее одно время в театральную студию. Но Ане все это творчество было как-то не по душе, гораздо больше ее интересовали сухие цифры и иностранные языки. Несколько лет с лучшими репетиторами города пошли ей на пользу, к окончанию школы Анна уже могла довольно сносно изъясняться на английском, однако дальше дела не двинулись. Анюта очень легко, конечно, не без помощи папы, поступила в ведущий экономический вуз и уже на первом курсе познакомилась с Антоном Лакрициным, добрым провинциальным пареньком, для которого она всегда была, да и сейчас, спустя десять лет брака, остается королевой и богиней. Они поженились на третьем курсе, тогда отец Анны и подарил молодым шикарную трешку в центре города. А сами родители жили теперь в Черногории и вели небольшой бизнес, благо накоплений у них было вполне достаточно для безбедного существования.

Анна Лакрицина сразу же после института по просьбе отца была принята в ведущий банк города главным специалистом по работе с корпоративными клиентами и сегодня, к своим тридцати годам, уже занимала пост заместителя директора банка по развитию. Антон трудился в торговой компании руководителем отдела логистики. Он, конечно, не приносил домой зарплату больше, чем у жены, но по этому поводу не комплексовал и не буянил. Лакрицины жили хорошо и дружно, настолько хорошо и дружно, что уже давно задумывались о ребенке, но вот здесь у вечной отличницы и перфекционистки Анны случился какой-то сбой. Анализы мужа были в полном порядке, ее здоровье, за которым она так тщательно следила, тоже. Все было хорошо, но детей за десять лет брака так и не появилось.

Но, конечно, сегодня Анна про это и думать не хотела. Сегодня был ее день. Они с Антоном только что закончили в своей квартире обалденный ремонт, поэтому все друзья были приглашены на день рождения именно домой, а не в ресторан, как обычно. Очень хотелось убить одним выстрелом двух зайцев: и ремонтом похвастаться, и день рождения отметить.

Анюта поправила серьгу в левом ухе – огромный изумруд в несколько карат, обрамленный белоснежной платиной, буквально полыхал зеленым светом. Это был подарок Антона. И Анна намеренно этим похвасталась.

– Друзья мои! – Она подняла бокал с шампанским. – Я хочу сказать вам спасибо, что нашли время и пришли меня сегодня поздравить. А также хочу поблагодарить своего любимого мужа Антона за такой великолепный подарок! – И Анна дотронулась до сережки в ухе. – И еще он подарил мне поездку в Париж!!!

– Вот это да! – завистливо выдохнула Екатерина, а остальные гости громко зааплодировали.

– Повезло же тебе, Анька! – воскликнула приятельница по фитнес-клубу. – И когда улетаете?

– Через три дня! Все документы собраны! Чемоданы куплены! Свершится мечта всей моей жизни – я поеду в Париж! – Лакрицина тоже захлопала в ладоши. Поездка в Париж была мечтой всей ее жизни, Анна бредила Эйфелевой башней и Елисейскими Полями лет с пятнадцати, как только посмотрела документальный фильм о Марине Влади и ее романе с Владимиром Высоцким. Это было так красиво, так возвышенно, так романтично, что Анна решила: «Я обязательно буду в Париже». И когда Антон предложил съездить туда, приурочив этот подарок и к десятилетию свадьбы, и ко дню рождения супруги, Анна, конечно, закричала: «Да! Да! Да!»

Оформление документов, шенгенской визы они начали за три месяца до вылета, и все это время Анюта не могла думать ни о чем другом, кроме предстоящей поездки. Она представляла себя в красивом платье, в дорогих туфлях на высоком каблуке, может быть, даже в шляпке. Она много раз видела по телевизору, как одеваются парижанки, мечтала почувствовать на себе, каково это – пройтись по мосту Любви или выпить кофе напротив собора Нотр-Дам-де-Пари. Или полакомиться знаменитым сыром! Анна считала дни и заранее накупила кучу новых платьев и дорогих пафосных туфель. Она не хотела выглядеть в Париже как глупая провинциалка в джинсах.

Гости довольно чокались, выпивали, закусывали, и завязалась неспешная беседа интеллигентных людей. Большинство приглашенных были с Анютиной работы. Конечно, ее непосредственный руководитель Сергей с супругой Мариной. Пришла коллега Наташа с мужем, Анюта считала ее своей подругой. Были здесь и приятельницы из фитнес-центра, где Анюта уже несколько лет подряд поддерживала свою идеальную фигуру. Оля и Оксана тоже были приглашены вместе с мужьями. И только горемычная Екатерина Афанасьева, с которой Аня была знакома со студенческих времен, приперлась одна. Анна поморщилась: в тридцать лет уже неприлично приходить в гости без пары. Это моветон, потому что у любой нормальной женщины к этому времени уже должен быть как минимум муж. А то, что Виталик увлекся какой-то феей, Анну не особенно удивило, все-таки Екатерина себя порядком запустила после рождения второго ребенка. Но Анну возмущало, что подруга вела себя как тряпка и сейчас сидела одна за столом, с кислой и страдальческой миной.

– Лучше бы она не приходила! – шепнула Анна мужу, косясь на подругу. – Сидит с такой мордой, словно конец света наступил.

– Ну, у нее и правда горе! – Антон всегда славился вселенской добротой.

– Какое горе?! – возмутилась Анна. – Дура она и жить не умеет! Не ценит себя, вот и все!

Антон неопределенно пожал плечами – мужчина он был не скандальный и предпочитал отмалчиваться, если такое было возможно.