– Но он ведь извинился?
– Да… мы вроде как решили проблему с телефоном.
Только один человек из всех присутствующих мог понять, о чём именно я говорю. И клянусь, я точно услышала приглушённый короткий смешок Шейна.
Анемона пристально поглядела куда-то поверх моей головы и спросила о следующем:
– А сейчас, Тейт? Сейчас… что тебе нравится в нём больше всего? – Её глаза хитро блеснули, а я вновь серьёзно задумалась.
«Что мне нравится в Шейне больше всего? Какой хороший вопрос…»
«Ничего!» – вот что хотелось закричать, но сердце вновь оказалось быстрее мозга:
– Мне нравится то, как он выглядит на сцене.
Анемона кивнула, чтобы я продолжала.
Я неуверенно вздохнула и вновь задумалась:
– Мне нравится его голос. Нравится, как он поёт. Как играет на гитаре. Нравится видеть его улыбку. Нет, не ту, какую знаете вы. Та улыбка, что нравится мне… её редко можно увидеть.
– Потому что она такая сложная?
– Потому что она слишком настоящая. И наивная, как у ребёнка.
Отовсюду вновь послышался смех.
– Тейт…
– А ещё мне нравится, как он пахнет. Его аромат ни с чем не сравним, – перебила я ведущую и только потом осознала, что сказала. Разумеется, все вокруг чуть скупую слезу не пустили, так растрогались, а я вот точно поняла, что переступила черту.
Размытым взглядом посмотрела на Анемону, чувствуя, как спина сгорает в неистовом огне и мне непреодолимо хочется рвануть отсюда со всех ног.
– Так когда ты поняла, что его любишь? – долетел до сознания следующий вопрос Анемоны, и это был явный перебор.
Я молчала. Потому что на этот вопрос у меня не было ответа.
– Может, в тот день, когда Шейн проводил тебя до аэропорта и вы расстались на целых четыре месяца? – Анемона реально думает, что сейчас помогает, предлагая мне вариант из фальшивой версии?!
– Да! Именно тогда мы и поняли, что любим друг друга! – влез в кадр Шейн и крепко обнял меня за плечи. – И жили долго и счастливо! Ура!
Я с облегчением вздохнула.
Опять выручил. Вот же засранец!