Он с усмешкой, но беззлобно иронизировал над моей привычкой всегда и во всем занимать половинчатую позицию и называл меня полуфеминисткой, полумарксисткой, полуфрейдисткой, полуфукуисткой и недобунтаркой. «Только по отношению ко мне, – вздохнув, сказал он уже вполне серьезно, – ты не признавала никаких полумер. Что бы я ни делал, все было не так. Я ни в чем не мог тебе угодить.