Отзывы на книги автора «Елена Долгопят»

Сборник рассказов "Чужая жизнь" Елены Долгопят, - это сборник с "двойным дном". Лично мне так показалось. Не в каждом рассказе смысл на поверхности. Где-то нужно немного анализировать, думать.
Я скажу честно! Слог очень красивый, утонченный, не каждый наш автор так может писать. Ноо.. мне понравились не все рассказы. Опять же, возможно такой эффект после Лисы. Там я просто утонула и видимо выплыву нескоро
Не буду писать длинный отзыв. Выделю те рассказы, которые откликнулись во мне так сильно, что через некоторое время я возьму книгу с полки и перечитаю их!
1. Иллюзион
2. Вторая половина
3. День рождения
Вот эти три просто космос
4. Объект
5. Лёша
Тоже хороши, но не так как первые три
Если вы любите рассказы и наших авторов, конечно стоит обратить внимание на творчество Елены Долгопят!

Сначала восторги и впечатления, потом несколько слов о содержании.

Эта книга — одно из главных событий, которые произошли в моей читательской биографии в текущем году. (Был еще сборник Леонида Юзефовича, но Юзефовича я читал и раньше, а тут открыл для себя вместе с книгой нового писателя).

Прозу Елены Долгопят я бы рекомендовал тем, кому надоел ширпотреб, сшитый по одним и тем же лекалам. То есть те хорошо продающиеся истории, которые высасывают из пальца надутые маркетологами до размеров настоящих писателей выпускники школ литературного мастерства (уф, дотянул таки все эти родительные падежи с причастными оборотами до конца). Смотришь на такую как бы реалистичную историю, и видишь, что там есть что угодно — правильная структура, хорошо просчитанная фабула, продуманные "арки героев", тщательно спланированные "неожиданные" сюжетные повороты и ложные финалы. И единственное, чего в таком ширпотребе нет, так это того, что лично я ценю в книгах больше всего — дыхания жизни там нет.

А вот с рассказами и повестями Елены Долгопят всё в точности наоборот. Их едва ли можно пересказать. Событий, которые составляют фабулу, в прозе Долгопят кот наплакал. Изложение фабулы будет похоже на "Москва - Петушки" в пересказе литературного агента Довлатова, американца, читавшего Ерофеева в переводе: "Человек вышел из дома, ему хочется выпить, у него вроде бы есть деньги, так в чём же дело?"

В общем, тексты Долгопят нельзя пересказать, зато в них можно провалиться и надолго там пропасть. Похоже на какой-то волшебный портал — тебя перебросило в чужой мир, и ты натурально в этом мире живешь.

Это очень похоже вот на что. Мне иногда снятся те события или обстоятельства из моей прошлой жизни, которых на самом деле не было. Причем, это не какая-то беллетристика или фантастика. Это такие события/обстоятельства, которые могли случиться, но в реальности вместо них случились другие. Ну, например, я знаю, что в 1989 году я снимал комнату, общался с определенными людьми, имел романы с конкретными девушками. А в этом странном сне в том же 1989 году я снимаю не комнату, а квартиру, расположенную в районе, где я никогда не жил. И я почему-то не учусь, а работаю, хотя мне во сне те же 17 лет. И друзья у меня другие, и девушки. Причем, все они — настоящие люди из того самого времени. Просто в реальности я с ними не общался, хотя и знал, что они существуют.
Но самое интересное в таких снах другое. Какое-то время после пробуждения я допускаю, что все это было на самом деле. И я не вполне уверен в том, правильно ли я запомнил, что действительно происходило со мной в 1989 году — то, что я знаю про свою жизнь, когда нахожусь, что называется, в здравом уме и твердой памяти, или то, что мне только что приснилось.

Чёрт, рассказал про сны и удивился, насколько хорошо описанный эффект рифмуется с названием "Чужая жизнь". "Шизофрения, как и было сказано". Шучу (ну, или хочу надеяться, что шучу).

Да, еще из важного. В большинстве рассказов и повестей действие происходит в СССР, в 70-е и 80-е годы прошлого века. Место действия — Москва и окрестности. Среда — студенты, вузы, общежития (еще есть секретное предприятие и забайкальская деревня). Я описанных реалий почти не застал, но точность их такова, что контакт с текстом мгновенный. И предметы осязаешь, и запахи чувствуешь.

Второй сборник рассказов прочитал Елены Долгопят. Причём, стараюсь благожелательно относиться к её творчеству, но… Не складывается у меня положительное отношение к этим рассказам. Никак не мог понять, в чём причина? Чего не хватает? Почему меня оставляют равнодушным, казалось бы, вполне реалистичные, наполненные жизненными ситуациями истории. Может быть, слишком не обязательные, проходные, необременительные для моего внимания? Прочитал и забыл, не зацепило. Хотя, возможно, это особенности моего восприятия. Наверняка, у этого автора есть свои поклонники.

Читая рассказ «Потерпевший» о мужчине, ретушере, с которого грабитель снял пальто, очень удивился попытке автора из реалистического мира уйти в мир привидений. Но мне показалось, это абсолютно немотивированная попытка уйти из реальности в странный мир потустороннего, где можно придумывать любые самые абсурдные ситуации. Автор так видит. Но слишком странные поступки людей, которые для меня не понятны. А главное, смысл теряется за абсурдностью происходящего.

Про «Смерть президента» даже писать не хочу. Настолько глупая ситуация. Бред на чепухе сидит и чушью помыкает. «Президент заболел и умер. Врачи отключили его от аппарата искусственного дыхания и накрыли белой простыней. Но министры решили, что президенту умирать рано – положение в стране шаткое, перспективы смутные, и только президент на нынешнем этапе способен удержать равновесие и внушить народу веру в будущее». Министры смогли уговорить учёных создать голографическую копию президента. Эта копия и стала в телевизоре появляться и править страной. «Копия могла существовать не только на экране, но и в живой реальности, так что, находясь с ней рядом в одной комнате, вы бы ни за что не заподозрили, что это всего лишь призрак, цветная тень и вы способны пройти сквозь нее». Интрига, конечно, заявлена интересная, фантастическая, но… Автор оживляет умершего президента, который, увидев, что прекрасно справляются и без него, решает удалиться от дел. Серьёзно?! Вот так человек, достигший высшей власти, легко от неё отказывается?! Дальше нет смысла рассказывать, интерес убит полностью…

Нет, писать обо всех рассказах смысла не вижу. Может быть, меня раздражает авторская позиция, непонятная для меня?... Но, думаю, больше всё-таки необязательность описанного, не самые интересные из возможного развития событий автор выбирает ходы. Скорее, даже какие-то тупиковые, бесперспективные. Не хочется, совсем уж обижать, но скучные, бессмысленные. Не трогают, не открывают новые шансы, не удивляют.

— Вот, — сказал Саша, — вся жизнь человеческая.
— Это не жизнь, это ее тень.

Книга Елены Долгопят как черно-белое кино или сновидение - сумеречный оттиск, тень жизни. Это не плохо и не хорошо, гравюры Дюрера не менее ценны, чем цветовые пятна на полотнах импрессионистов, а монохромная графика Гойи - чем его Махи. Вы не встретите здесь буйства красок, ярких героев, эта проза не поразит воображения авантюрными сюжетами - все сепия, полутона и оттенки серого.

Структурно сборник "Хроники забытых сновидений" поделен на две неравные части. Первая, меньшая "Хроники музея кино" - киноведческие впечатления разных лет в формате дневниковых записей, объемом не превышающие сетевого поста. В каждом из них фильм, обозначенный в заглавии служит скорее отправной точкой для коротенького эссе с тонкими, порой довольно глубокими наблюдениями.

Вторая часть "Хроники сновидений" включает рассказы и повести разных лет. Реализм с элементами фантастического. Его не настолько много, чтобы можно было отнести по части магического реализма. скорее слепок, оттиск умонастроений творческой интеллигенции девяностых-начала нулевых, подкрашенный эзотерикой, мистикой, магией визуализации и запроса Вселенной. Расскажу о тех, которые мне понравились.

"Если вы еще живы" ироничная повесть в русле этих идей, история маленького несуразного человека, не нашедшего в новой реальности применения своим талантам - математик, работает бухгалтером на крошечной зарплате. Чувствует, что надо что-то менять, находит по объявлению шарлатана, который обещает научить сбыче мечт, тот очень скоро исчезает с горизонта, а героя и вовсе увольняют с работы. Но механизм вхождения в резонанс с миром уже запустился - кто ищет. находит. И, благодаря открывшемуся дару предчувствия-предвидения, жизнь его налаживается. Только вот случаются ситуации, над которыми мы не властны.

"Открытка". Молодая успешная женщина получает открытку о тяжелой болезни бабушки. К ней, в деревню, мама в свое время привезла девочку и оставила на год. Потом. когда жизнь наладилась, забрала и с тех пор Нина бабушку не навещала пятнадцать лет. И еще бы столько не была - нехорошо, она понимает, но как-то все недосуг. Душа болит и вместо заграничного отпуска с любимым, Нина едет в деревню. А бабушка и не думала помирать, крепкая старушка. хотя памяти совсем нет, и Нину принимает за Валентину, ее мать. А кто же открытку посылал? О там отдельная история. Чудесная повесть, конгениальная дару полутонов Долгопят.

"Колесо", а вот с этим рассказом в письмах у меня слезы навернулись. Выпускница факультета журналистики приезжает в провинцию, очевидно по распределению, и описывает свою жизнь в письмах к бабушке (да, снова, это сквозной мотив сборника). Время - лето девяностого, на центральном телевидении программа "Взгляд", здесь, на региональном они налаживают что-то подобное. И такие яростные надежды на то, что теперь все будет иначе. Лучше, чище, ярче. И вот тут у меня слеза выступила. Уже не будет.

Строгость линий и точность оттиска хроники.

Книга рассказов, как обратная сторона Луны, показывающая то, что скрыто, но реально существует. Читая рассказы Елены Долгопаят, я невольно сравнивала ее тексты с прозой Ланы Барсуковой. Одна страна, одни и те-же ситуации и события, города и дороги, кинотеатры и новостные ленты, но рассказы полярны, как день ночь, свет и тень, как жесткая депрессивная реальность и правда в сентиментальном наряде.

Рассказы Елены Долгопят бьют под дых, а рефреном к ним гремит в ушах "Еду я на Родину", ДДТ.

Хороший язык, несколько жанров. Не жалею, что прочитала, однако книга не для всех: читатель в извечных розовых очках не оценит.

Цветные слайды повседневности мелькают перед глазами, судьбы, люди, мимолетность существования. Траектории жизни меняют направления и прямоту линий на неожиданные изгибы и повороты.

Книга, с которой обязательно  нужно сидеть в полумраке вечерней кухни, пить чай и иногда, отвлекаясь от чтения, поглядывать в окно.
Жизнь скоротечна... и невероятно внезапна, как в миге своего уникального зарождения, так и в том моменте, когда дыхание замедляется, а глаза закрываются в последний раз. Голос этой жизни звучит на страницах книги, размеренно, буднично, превращая мысли автора в ситуативные заметки, на серый фон которых акварельными пятнами ложатся эмоции и воспоминания...

Герои рассказов, вошедших в сборник аморфны и инертны, они плывут по жизни, словно не замечая её кипения, бурления, не чувствуя страсти, порыва. Они дышат, принимая безусловность жизни, но при этом совершенно не стремясь следовать каким-то законам логики, а потому поступки их спонтанны. В общем, простые вроде бы люди, но все их существование словно  вступает в противоречие с яркостью мира.

В рассказах Долгопят нет остроты и горечи Посвятовской, философии и глубины Водолазкина, но некая цепляющая изюминка в её текстах все таки есть. Елена говорит с читателем, на протяжении всей книги сохраняя некую усталую рассеянность, размытость. Она не погружается в долгие раздумья, но даёт возможность прочувствовать главные мысли, ощущения, увидеть линии, связи, характеры. Дочитав книгу и перевернув финальную страницу, хочется распахнуть шторы, сбросить морок и пойти туда, где ярко светит солнце...

Роман – жизнь, повесть – любовь, рассказ – сон.

Д. Быков (из лекции студентам CWS)

Ей оставалось только чувствовать их жизнь, издали,
всегда как чужую, всегда как из другого времени,
всегда как прошедшую.

Елена Долгопят «Дом» (из сб. «Родина»)

Иногда думают, что рассказ только черновик для прозаика, эскиз романа или мини-повесть. Но романист зачастую совершенно не способен написать рассказ, потому что его интересует история, а талант рассказчика в другом. Если музыка и стихотворение освобождают человека от самого себя, то рассказ – полупроза-полупоэзия, пограничное творение – словно открывает таинственное окно для исповеди: рассказ может быть беспощаден, как стихотворение, и – как повесть – милосерден. Как сон – тронул и отлетел, оставив смутное беспокойное ощущение недосказанности. На половине пути – между бездной отчаяния и небом свободы – оставлен читатель Чехова и Сэлинджера, из новелл Бунина или Акутагавы выход проложен через себя. В наше прозаическое время, когда поэзия стала скорее интеллектуальным удовольствием, именно жанр рассказа, на мой взгляд, еще смеет так просто и незатейливо коснуться души читателя, вступить с ним в личную беседу. А для автора, в совершенстве познавшего тайны и возможности короткой прозы, рассказ уже становится не просто формой выражения смысла (тем более – истории), а редким инструментом пробуждения в читателе сокровенных переживаний. Елена Долгопят – именно такой рассказчик: все ее творчество, начиная с «Тонких стекол» (2001) до «Чужой жизни» (2019), - о том, как сквозь странные или обыденные сюжеты просвечивает нежная и ранимая душа человека. И каждый, кто читал ее рассказы, не может не почувствовать через них и собственного тревожно-слабого, печального звучания.

В новой книге «Чужая жизнь» рассказы, как сны, естественны, неповторимы и фантасмагоричны. Так было и раньше, в «Родине» (2017), в «Русском» (2018). Но новый сборник радует тем, что после «Тонких стекол» название впервые удачно отразило не только тему книги, но и двойственность мировоззрения автора, особенности ее стиля, в котором гармонично совмещаются приемы жанровой литературы – фантастики, детектива, отчасти хоррора – с тонким психологизмом. Сквозь странные, иногда жуткие события (так, в «Объекте» девушка оказывается запертой на секретном предприятии, в «Терапии» ставится своеобразный психологический опыт) автор высвечивает прежде всего душевное состояние героев, которые волей случая или по своему характеру чувствуют отстраненность от жизни, одиночество и потерянность. Михаил, герой «Чужой жизни», мучится своей похожестью на знаменитого артиста и тоскует по иному «правильному варианту жизни»:

«Он и днем, с открытыми глазами грезил о той несбывшейся жизни, в которой мог быть счастлив, которая ему была предназначена».

Артист погибает из-за Михаила, а тоска в герое остается. В рассказах «Вторая половина» и «Джон» внутренняя изолированность персонажей помогает им после внезапно потерянной прежней жизни начать новую, впрочем, такую же иллюзорную, как прежде.

В мире Елены Долгопят не за что зацепиться – все призрачно: здесь нет крепких связей, социального контекста, острых переживаний. Любовь мимолетна, а смерть – «то, что бывает с другими». Здесь нет и прочного, постоянного пространства: герои все время перемещаются. В «Поездке» мужчина внезапно решает подвезти женщину сначала в Подмосковье, а потом и в Белоруссию, при этом ни он, ни мы так и не узнаем, кто была эта женщина, зачем и к кому она ехала; в импрессионистическом рассказе «Степь» молодая учительница приезжает в забайкальский поселок: девушка полна смутного волнения, тревоги, одиночества и ожиданий. В ее мимолетных встречах, действиях, воспоминаниях, чувствах автор подмечает те душевные оттенки, которые необыкновенно свежо и сильно отзываются в читателе.

«Степь» связана, конечно, с Чеховым, но косвенно. Скорее, это Чехов, отраженный на лицах зрителей из «Долгой счастливой жизни» Геннадия Шпаликова. В творчестве Елены Долгопят, особенно в реалистических рассказах, вообще очень чувствуется влияние кинематографа 60-х годов с его попыткой запечатлеть в кадре «все оттенки искренности» - смутное самоощущение человека, его ранимость, тревожность, неприкаянность. Герои Г. Шпаликова тоже постоянно движутся, сюжеты сотканы из мимолетных встреч, разговоров. Отчего-то именно эти мгновения и случайности, замеченные в жизни обыкновенных людей и Г. Шпаликовым, и Е. Долгопят, проникают в сокровенные душевные уголки зрителя и читателя, ранят своей подлинностью. Самое глубокое мировоззренческое совпадение с Г. Шпаликовым мы находим в рассказе «Иллюзион». Сюжет безыскусен: женщина вспоминает свою молодость, как она ждала любви, знакомилась с молодыми людьми, когда же встретилась с родным человеком – отношения между ними не складываются. В рассказе есть ключ-символ – рука психически нездорового человека, которая непроизвольно гладит спящего рядом пассажира электрички. Пассажир брезгливо убирает руку, но рука снова и снова тянется к нему. Это метафора не только любви, но вообще человека, бессознательно ищущего другого, тоскующего по душевной близости. В мире, где каждый заключен в своей-чужой жизни, все отношения мгновенны и иллюзорны.

Сдержанным, почти прозрачным синтаксисом звучат хрупкие сны Елены Долгопят – в рассказах от первого лица интонация теплее, эмоциональнее («Объект», «Katerinaa»). Простые предложения тихо следуют друг за другом. Падают неспешными каплями дождя, снега. Действия повторяются: люди встают утром, чистят зубы, идут на работу. Герои живут по инерции, уставшие, привыкшие и безвольно принимающие внешние условия. Каждый знает, что он не на своем месте (или узнает об этом вскоре), но понимает и то, что нет этого своего места нигде и – куда его прибило – там он и остался, пока не понесло дальше. Если понесло… Иногда среди неторопливого движения предикатов неожиданно – как травинка, пробившаяся сквозь асфальт – безыскусный и повседневный эпитет, поражающий своим цветом, запахом, жизнью: белая фарфоровая чашка, васильковое платье, обугленный кофе. Иногда это эпитет-образ, развернутый в маленькое пейзажное представление:

«Этот дом еще спал. Синица клевала сало и качалась вместе с ним, и ветка яблони, к которой оно было привязано, качалась. Осыпался снег. За окнами белели занавески. Крыльцо запорошило, шли по нему кошачьи следы» («Поездка»)

Или эпитет-образ, ставший сокровенным переживанием:

«Из дома на взгорке вышли две девочки и стали выбивать в снегу половик. И Николай Алексеевич представил свежий запах этого половика, когда он ляжет в протопленной комнате на чисто вымытый пол» («Поездка»)

Такие эпитеты-образы не призваны расцвечивать сюжет, движущийся часто своим путем и в другую сторону, эти долгие или короткие ремарки – как будто неожиданно схваченное отражение героев, случайно мелькнувших в зеркале мира. Серое московское небо 2017 года отражается в глазах героини «Квартиры», попавшей неожиданно в 70-е, но и она сама уже в этом сером небе запечатлена – и потому ей нельзя остаться в прошлом. Так каждый из нас врос в свое время и пейзаж за окном.

Некоторые эпитеты повторяются из рассказа в рассказ, из книги в книгу, обнаруживая удивительную цельность мира Елены Долгопят. Обычно это идеальные для героев образы уюта какой-то нездешней придуманной или вспоминаемой из детства жизни: деревянный дом под железной крышей, запах яблок (антоновки), окна с занавесками (белыми или синими), белая скатерть на столе, стук швейной машинки. Эпитеты просты, знакомы. Герои Елены Долгопят, неинтересные люди с обыкновенной жизнью, мечтают только о том, чтобы в этом бедном мире их кто-то обогрел, поделился душевной теплотой. Так тонко и пронзительно автор бередит то потаенное, что каждый скрывает даже от самого себя – свое неизбывное одиночество.

Рассказы Елены Долгопят очень личные, их трудно обсуждать с другими, они либо трогают, либо остаются незамеченными. Как мелькнувшее на остановке лицо – автобус увозит тебя, и ты рассеянным взглядом пропускаешь сквозь мысли убегающий пейзаж и чьи-то драгоценные жизни. Как забытый сразу же после пробуждения сон, от которого остается на весь день щемящее послевкусие несбывшегося и непонятого события.

Я, видимо ,напрасно редко читаю рассказы. Мне нравятся объемные книги с героями, которым я сопереживаю и жалко , что книга заканчивается и даже стараюсь читать понемногу, чтобы продлить удовольствие. С рассказами так не получается...
Поэтому за книгу " Чужая жизнь" я бралась с опаской.
И совсем совсем не пожалела!
Практически каждый рассказ с самого начала погружал меня в атмосферу происходящего, и да, совсем совсем не хотелось, чтобы рассказ заканчивался. Каждый раз я надеялась, что вот именно этот рассказ будет продолжаться и продолжаться. После прочтения не хочется сразу переходить к следующему рассказу, хочется поразмыслить, подумать над ситуацией... У автора остаётся какая-то недосказанность, а у читателя приятное послевкусие.

Трудно определить жанр произведениям автора. Стык реальности, нереальности или альтернативной реальности.
И это хорошим языком и с интересной историей.
Очень советую автора.

Тот неловкий момент, когда я не поняла, что это я такое прочитала и зачем.
Все, что я знала до того, как открыла книгу - это сборник произведений абсолютно незнакомого мне автора. Все, что я знаю после прочтения - это сборник произведений автора, с которым лично мне можно было и не знакомиться, ничего бы не потеряла, ибо в результате ничего не приобрела.

Есть тут такое, что вообще непонятно, что к чему, что-то типа зарисовок на страницу или две, похожее на идеи, из которых позже может вырасти что-то более объёмное. Некоторые рассказы почти понравились, оригинальные весьма задумки есть, и читались с некоторым интересом. Почти - потому что мне в них чего-то не хватило. Самое первое сравнение, которое по этому поводу пришло в голову - пресный суп на воде, который забыли посолить и добавить в него перца. Ты его ешь, а ни вкуса насыщенного, ни послевкусия. Почти после каждого в голове было - ну и? И ощущение, будто чего-то недопоняла (а может и действительно), не очень комфортное ощущение. А если отставить в сторону сравнение с супом, то мне в этих историях не хватило и глубины. И еще. В малой прозе также важно ощущение завершенности, даже если концовка открытая. Ну вот когда понимаешь, что это все и больше ничего не надо. А здесь у меня такого понимания, к сожалению, не было почти всегда.

Несколько слов скажу о сюжетах, которые увлекли больше прочих. Рассказ "Свойство времени" оригинальностью сюжета не отличается, вариаций на эту тему написано-переписано уйма, но больно уж люблю такое. Но тут концовка все испортила - тем, что наступила так рано и оборвала историю, предложив додумывать самой. Хотя и додумывать вроде особо нечего. Понравилась задумка рассказа "Русское", вынесенное в название сборника, но опять же, лишь задумка, да и только. Еще - некоторые из частей произведения "Дети" - та, что про космонавта и про город, где исчезают дети, хотелось бы пообъемнее истории с такими сюжетами прочитать. И пожалуй, всё, боюсь, что уже через несколько дней всего остального, что было в книге, уже и не вспомню.

А вот слог хорош. Читается легко, попадалось кое-где обилие коротких предложений, из-за чего текст казался рваным, но там, наверное, так и было задумано.
В общем, что читала, что не читала бы - все одно. Все, что из книги для себя вынесла - это то, что творчество автора нужно оставить его поклонникам (уверена, что таковых имеется немало), а мне лично оно не по вкусу. Ну что ж, это нормально. На вкус и цвет и так далее, как говорится.