Глава 5. Сделка

Уже на выходе из дворца парень остановил меня:

–Элия… ―Кай чуть нахмурился, на его лице отразились внутренние колебания. ―Если тебе будет угрожать опасность – другие Боги тебя найдут или еще что-нибудь случится… ты всегда можешь позвать меня. Я помогу тебе, если это будет в моих силах.

–Позвать тебя?

–Помолиться мне, ―хмыкнул Кайэль.

–Хорошо, помолюсь, ―я улыбнулась, ―спасибо.

–А теперь защити свое сознание, как я тебя учил.

Мы вышли на крыльцо, я еще успела увидеть красивый сад, разбитый вокруг фонтана перед дворцом, но тут Кай взял меня за руку, и через мгновение мы с ним уже стояли возле того самого колодца, куда я скинула его.

В небе над нами ярко светило солнце, шелестели листья деревьев и кустов, из леса слышалось пение птиц. Со стороны площади не доносилось ни звука – праздник давно закончился, и люди разошлись по домам. На следующий день после празднования Середины Лета у большинства жителей деревни тоже выходной – люди мучаются стыдом и похмельем, отсыпаются, в общем, стараются прийти в себя после разгульной ночи.

Даже не представляла себе, каким необычным может показаться мне этот простой деревенский пейзаж! Прошло всего несколько часов – я напала на одного из Богов и была атакована другим. Побывала в Элирии. Теперь сама себе я казалась совсем другой, а вместе со мной изменилось и все остальное.

–Я провожу тебя до дома на всякий случай, ―сказал Кайэль.

Мне вдруг пришло в голову, что это похоже на возвращение со свидания. Я вообразила себе такую картину – вот Кай приглашает меня куда-нибудь, мы держимся за руки, гуляем по мостам элирийского города, целуемся. Я подавила смешок. Взглянув на него, я попыталась понять по глазам, не слышал ли он моих глупых мыслей – невообразимо глупых.

И тут у меня рот приоткрылся от удивления.

Кайэль выглядел как человек – самый обычный человек! Ни исходящего от кожи сияния, ни длинных волос, ни доспехов. Он был одет скорее как придворный, чем крестьянин, но не слишком броско. Единственной вещью, выдававшей в нем Бога, был покрытый элийскими надписями чересчур красивый меч, пристегнутый с боку к его поясу.

–Ого!.. Это иллюзия или?..

–Нет, не иллюзия. Мы можем выглядеть так, как сами захотим.

Кстати, это объясняет, почему все они так красивы. Как бы предпочла выглядеть я, если бы могла сама выбирать себе внешность? Наверное, и я не отказалась бы от сияющей элийской кожи и какого-нибудь богатого, поражающего воображение наряда. Я перевела взгляд на свое платье – лучшее из тех, что у меня есть, зеленое, шелковое. Уж я постаралась принарядиться к празднику. Нет, лучше не сравнивать свою крестьянскую одежду с нарядами Богов.

По главной улице мы прошли через деревню, мой дом стоял на окраине сразу за небольшой рощицей.

Что-то странное со мной творилось. Взглянув на Кая, я ощутила в сердце укол тоски. Несмотря на то, что большую часть времени он злил и раздражал меня, мне не хотелось с ним расставаться. Может быть, из-за того, что по сравнению со всеми чудесами, виденными мной в том небесном городе, моя жизнь теперь представляется мне серой и унылой? Не знаю, возможно. Так или иначе, моя жизнь такая, какая есть, я крестьянка, служанка, и элийкой мне не стать.

Подойдя к дому, мы посмотрели друг на друга.

–Прости, что скинула тебя в колодец, ―улыбнулась я.

Кай хмыкнул:

–Не извиняйся, было забавно.

Какое-то время мы молчали, просто глядя друг другу в глаза, но потом элиец, вздохнув, сказал:

–Прощай, Элия. Береги себя, ―и в ту же секунду растворился в воздухе.

А я даже не успела с ним попрощаться.

Возможно, я никогда его больше не увижу.

***

Войдя в дом, я обнаружила на столе записку от отца: «Элия, надеюсь, ты хорошо повеселилась на празднике, и нас ждет богатый урожай. Быков вывел, кур покормил. Люблю тебя, папа». Выглянув в окно, я увидела, что он так же полил и прополол огород.

Папа считает, что староват для праздника Середины Лета, хоть это и не так. Он вполне мог бы позволить себе выходной хоть раз в году.

Несколько лет назад отец спросил меня, не буду ли я против, если он снова женится. Я ответила, что буду только рада, если он обретет счастье. Но он так никого и не нашел, не знаю даже, искал ли. Возможно, папа так и не забыл мою маму. Он очень ее любил, я знаю, хоть мы никогда и не говорили с ним об этом.

Наскоро перекусив (завтрак для прислуги я уже пропустила), я быстро переоделась в платье горничной, причесалась и вышла за дверь.

Погруженная в свои мысли, я не заметила, как дошла до Атенрая. Проклятие элийцев, каким же все здесь кажется… до отвращения ординарным! Я никогда не жаловалась на свою жизнь, любила работать, была довольна своей судьбой, но сейчас… Умудрились же Боги соблазнить меня своими удивительными дворцами и прекрасными лицами! Ладно, надеюсь, я скоро привыкну ко всему этому и стану той, кем была раньше – довольной жизнью простой деревенской девушкой.

Это было необычное приключение. Одного такого мне должно хватить на всю жизнь.

С неохотой я принялась за выполнение своих обязанностей, распределила работу между горничными. Этой ночью никто из нас не спал, и тем не менее, выходного нам не полагалось. Сил на препирательства не было даже у Лу. Я чувствовала себя слегка подвыпившей от недосыпа.

Двигаясь на автомате, я чистила подсвечники от потеков воска, протирала пыль, убирала в комнатах господ. Я старалась не думать о Кае, держала свое сознание закрытым на всякий случай, но меня так и подмывало мысленно обратиться к нему. Кто сказал, что молитвы предназначены только для просьб о помощи? Может, мы и просто поболтать могли бы.

–Элия, рад видеть тебя прилежно трудящейся.

Обернувшись, я увидела Эндура, он стоял на пороге комнаты, в которой я прибиралась – к слову, его спальни. Если честно, я совсем о нем забыла, а ведь попрощались мы далеко не на дружеской ноте. Да уж, обычно спальни я поручала кому-то из девушек. Вот об этом-то мне как раз и не стоило забывать.

–Господин, ―я сделала реверанс, не улыбаясь и не насмешничая.

–Разве ты не слышала, как я вчера звал тебя? ―Эндур подходит ближе. ―Куда ты побежала? Я бы ничего тебе не сделал.

–Хотела дать вашей светлости немного остыть, ―я все-таки улыбнулась.

–Значит, ты не злишься? Не сердишься на меня за то, что я сделал?

–Как бы я посмела сердиться на вас, господин?

–Прекрати юлить. Скажи честно, что ты думаешь? ―он подошел еще ближе и серьезно посмотрел мне в глаза.

Такая серьезность – это что-то новенькое. Видно, он действительно сожалеет, что был груб со мной. Я вздохнула.

–Я не злюсь. Я знаю, что вы не причинили бы мне вреда.

–Хорошо. Так куда ты убежала? Я искал тебя по всей деревне.

–Убежала… далеко, ―вспомнив, как далеко побывала этим утром, я мечтательно улыбнулась.

Эндур смотрел на меня, его глаза чуть расширились, в их глубине мелькнуло какое-то новое, необычное выражение. Он протянул руку, собираясь коснуться моей щеки, но я отклонилась от его прикосновения.

Внезапно с кристальной четкостью я осознала, что никогда не стану его любовницей. Пусть даже это и было бы лучшим событием моей жизни. Как я могу позволить ему целовать и ласкать себя, когда…

Когда что? Правда, что?

Ну, повстречала я парочку Богов, и что из этого? Почему мысль о поцелуях Эндура вдруг начала внушать мне такое отвращение? Почему идея о том, чтобы стать его любовницей, начала казаться мне кощунственной, невозможной? Ведь еще буквально этой ночью я почти решилась на это!..

–В тебе что-то изменилось, ―Эндур помрачнел, нахмурился. ―Элия, у тебя кто-то есть? Другой мужчина? Ты поэтому не хочешь быть моей?

Несколько секунд я молчала. Просто потому, что не знала, как ответить. Конечно, у меня никого нет… и все же, когда он задал этот вопрос, мои мысли почему-то тут же обратились к Каю.

–Нет… У меня никого нет, ―наконец, произнесла я.

Сделав еще один реверанс, я вышла из его комнаты, не оглядываясь.

Я покачала головой. У меня, и правда, никого нет.

Мечты и фантазии не считаются.

***

Наконец, рабочий день закончился, мы с остальными девушками пошли обратно в деревню.

–Как же спать хочется! ―пожаловалась Леда. ―Как доберусь до дома, сразу бухнусь в кровать. Элия, а ты успела отдохнуть хоть немного? Вы с Эндуром, вроде, рано ушли? ―и она хитро улыбнулась.

Я пожала плечами, сил отшучиваться не было:

–Нет, я тоже не спала.

–О, как! И поспать не удалось? ―и она рассмеялась.

–Между нами ничего не было и не будет! ―неожиданно взорвалась я.

–Да успокойся ты. Какая нервная! Ты сегодня целый день словно мечтаешь о чем-то, вот я и подумала, что ты, наконец, поняла, что лучше быть возлюбленной сына герцога, чем его прислугой.

–Возлюбленной быть? Ты думаешь, ему это от меня нужно? Думаешь, он хоть что-то чувствует ко мне? Уважает меня? Да он просто хочет меня. На мои мысли и чувства ему плевать с высокой колокольни.

Видно, от недосыпа у меня мозги совсем работать перестали, раз я выложила Леде все свои мысли, да еще и в присутствии остальных горничных.

–А не много ли ты хочешь, чтобы он еще и уважал тебя? ―глаза девушки округлились.

–Я ничего от него не хочу, ―своим тоном я дала ей понять, что наш разговор окончен.

Наверное, вся деревня это обсуждает – когда Эндур, наконец, добьется моей благосклонности и добьется ли. Надоело. По мнению большинства, он своими домогательствами делает мне одолжение, оказывает честь. Нет, у служанки не может быть чувства собственного достоинства, она не может хотеть любви, не может требовать уважения к своей особе. Единственными причинами, почему я «ломаюсь» называют коварство и кокетство.

Надоело, просто не то слово как.

***

На полпути к моему дому остальные горничные разошлись в разные стороны. Мы с папой живем ближе к полям, немного на отшибе, сразу за рощицей. Вглядываясь в сторону дома, я не увидела никаких следов присутствия отца – не горели огоньки в окнах, не шел дым из трубы. Неужели папа еще не вернулся с поля? Совсем он не бережет себя, мы вполне могли бы жить на одну мою зарплату, ему вовсе не обязательно так себя истязать.

Я вспомнила, как тяжело нам приходилось раньше, как много мы работали, как мало получали. С малых лет я работала в поле и в огороде практически наравне с взрослыми, и тем не менее, в неурожайные годы мы голодали, едва сводя концы с концами. И все равно, то время я вспоминаю с радостью – то, как мы работали бок о бок с отцом – он косил пшеницу, а я убирала, как он по вечерам рассказывал мне сказки, как мы заботились друг о друге. Да, те времена невероятно нас сблизили.

Подойдя ближе к дому, я ощутила запах гари, в мое сердце закралось плохое предчувствие. Последние метры до крыльца я пробежала бегом, но завернув за рощу…

Пожарище.

Мое жилище сгорело, точь-в-точь, как дом судьи. В бледном свете сумерек я увидела, что осталось от него – кольцо фундамента, остатки печной трубы да обгоревшие, развалившиеся стены, кое-где сохранившие оконные и дверные проемы.

Другие постройки огонь не затронул, ни курятник, ни умывальную комнату, ни амбар. Нет, он уничтожил только дом, будто именно в этом и была его цель.

«Мы все восстановим» сказала я себе, стараясь не поддаться отчаянию.

Но почему же никто не попытался остановить этот огонь? Почему я не вижу никаких следов борьбы с пожаром? И отец… Где он, почему не встречает меня возле того, что осталось от нашего хозяйства?

Обойдя кругом обгоревший остов, я заглянула в амбар и курятник. Подавив желание кинуться в сторону поля с призывами к отцу, я постаралась взять себя в руки. Вернувшись к тому, что осталось от крыльца, я несколько раз вздохнула и прошла в дверной проем.

Внутри почти ничего не уцелело, только кое-какие металлические и глиняные предметы – вот почти целый кувшин, а вот сковорода. От стола и следа не осталось. Пытаясь спастись от удушающего запаха гари, я накрутила на лицо свой платок.

Да. Он был здесь. То, что осталось от его тела.

Пошатнувшись, я прижала руки ко рту, пытаясь подавить крик. Ноги отказывались мне служить. Я словно очутилась в кошмарном сне.

Нет. Это не сон.

Выйдя во двор, я прислонилась спиной к яблоне. Снова попыталась взять себя в руки.

В одночасье я стала такой одинокой, какой не была никогда за всю свою жизнь. Что же мне теперь делать?..

–Элия? ―услышав свое имя, я на секунду подумала, что меня зовет папа.

Но, конечно, это был не он.

–Кай? ―мой голос звучал глухо, я все еще чувствовала привкус гари на своем языке.

Обернувшись, я увидела элийца, он не поменял своего облика, его кожа слегка светилась в темноте. На секунду я почувствовала что-то вроде облегчения – теперь мне не было так одиноко. Я поняла, что за всеми этими событиями совсем перестала закрывать свое сознание. Кай прав, это не так просто, как кажется, стоит на секунду отвлечься – и вот ты уже выплескиваешь в мир свое горе, свое отчаяние.

Не говоря больше ни слова, Кай просто обнял меня, я прижалась к нему и закрыла глаза.

Он сказал, что поможет мне, если это будет в его силах…

Мое сердце пропустило удар.

Кое-что может быть в его силах. Я вспомнила древние легенды, повествующие о том, что раньше, в определенных случаях… Боги могли воскрешать мертвых. Конечно, они не делали этого постоянно, даже тогда, три тысячи лет назад. Но они были на это способны.

Если случалось что-то по-настоящему ужасное, несправедливое – погибал единственный ребенок в бездетной семье, умирал кормилец большого семейства… они могли все исправить. Могли вмешаться и все исправить.

Я сглотнула. И мысленно обратилась к нему с этой молитвой…

–Элия, я знаю, что ты слышала о нас, но мы не всесильны. А с некоторых пор мы вообще стараемся не вмешиваться в жизнь людей.

Но кто-то вмешался. Кто-то сжег мой дом, убил моего папу. Да и Кай. Он вмешивался в жизнь нашей деревни, подшучивал над местными. Он вполне может сделать это снова.

–Это не так просто… Я не могу делать все, что захочу. Существуют правила. Помогать людям… запрещено. Если хочешь получить что-то от Богов, ты должен предложить взамен нечто равноценное. За жизнь платят жизнью.

–Возьми мою, ―эти слова вырвались помимо моей воли.

Кай отпустил меня и взглянул мне в глаза.

–Ты с ума сошла?

–Возьми мою жизнь и верни моего отца, ―на сей раз, я произнесла это твердо.

Те необдуманные слова, что вырвались из глубины моего сердца… я поняла, что хочу именно этого.