Рассказано графом Е…………А…………, F.T.S.

[Авторство этой необычной истории сомнительно, но она очень похожа на другие истории, написанные Е.П.Б. совместно с адептом, известным как Илларион Смердис, такие, например, как «Одушевленная скрипка» или «Неразгаданная тайна».

Инициалы Е.А. очень легко приписать Эндрейнеку Агарди, ученику Мастера М. и F.T.S. благодаря объяснению Е.П.Б. См. в этой связи замечания Составителя по окончании истории «Неразгаданная тайна». – Составитель.]

Необычную историю поведал мне один из ее главных героев. Ее достоверность не вызывает сомнений, хотя человек скептический может не поверить некоторым деталям этого повествования, – и на то есть три разумные причины: (а) эти обстоятельства были хорошо известны в Палермо, и этот инцидент все еще могут припомнить небольшое количество старейших жителей; (b) потрясение, вызванное этим ужасным происшествием у рассказчика, было настолько сильным, что волосы этого молодого в то время, двадцати шести лет, человека за одну ночь стали седыми как снег, и на последующие полгода он стал буйнопомешанным; (с) имеется официальный доклад о признании преступника на смертном одре, и свидетельство об этом можно обнаружить в семейной хронике князя де R……… V…… По крайней мере, у меня не осталось сомнений в подлинности этой истории.

Глауэрбах страстно почитал оккультные науки. Некоторое время его единственной целью было стать учеником жившего тогда в Париже знаменитого Калиостро, привлекавшего там к себе всеобщее внимание; но таинственный граф очень скоро заявил, что не хочет иметь с ним ничего общего. Почему Калиостро отказался принять в качестве ученика молодого человека из хорошей семьи и к тому же очень умного, было секретом, который Глауэрбах – поведавший эту историю – так никогда и не сумел понять. Достаточно сказать, что все, чего он мог добиться от «Великого Копта», это – обучить его до определенной степени: как узнать о тайных мыслях людей, с которыми он общается, заставляя их высказывать подобные мысли вслух, не подозревая о том, что их губы издают какие-либо звуки. Но ему не удалось практически овладеть даже этой сравнительно легкой магнетической фазой оккультной науки.

В то время Калиостро и его таинственные способности были у всех на языке. Париж испытывал сильнейшую лихорадку насчет того, что касалось Калиостро. При дворе, в обществе, в парламенте, в академии говорили только о Калиостро. О нем рассказывали самые невероятные истории, и чем невероятнее были эти истории, тем охотнее в них верил народ. Поговаривали, что Калиостро при помощи своих магических зеркал предсказывает картины будущих событий некоторым из самых блестящих государственных деятелей Франции, и что все эти события непременно сбудутся. Король и королевская семья принадлежали к числу тех, кому было дозволено увидеть неизведанное. «Волшебник» вызывал тени Клеопатры и Юлия Цезаря, Магомета и Нерона; Чингисхан и Карл Пятый беседовали с министром полиции; и внешне набожный, но втайне скептический христианский архиепископ, выказав желание развеять свои сомнения, призвал одного из богов – но тот не явился, ибо никогда не существовал во плоти и крови. Мармонтель выразил желание встретиться с Велизарием и, увидев великого воина, вышедшего из земли, упал без чувств.^[1]

Конец ознакомительного фрагмента.