Предисловие

То, что заставило меня написать эту историю, подтверждает мое желание поведать миру об истине, которое вначале зародило во мне сомнение. Человек берет в руки перо, когда ему есть что поведать миру, в противном случае этого не стоит делать. И повествуя о случившемся событии на свой лад, мы внесем в копилку Вселенской души крупицу истории ещё одной жизни.

Ознакомившись с этой книгой, читатель, ты почувствуешь вакуум, который приблизит тебя к лику Бога.

Услышав это откровение, я несколько дней сосредоточенно воспроизводил в памяти некоторые эпизоды из жизни Эрнана и только в последний миг решил о ней поведать.

Блажен приходящий с покаянием, и блажен вдвойне тот, кто терпеливо слушает это небывалое признание!

Книга «С Богом на ты» – это калейдоскопический этюд сбывшихся желаний и реализованных фантазий, параллельно сопровождаемых Великим Чудом, зачастую называемым нами Предопределением и Благодатью.

Пролог

Юноша по совету однокурсника, не мучаясь какими – то комплексами или стеснением, в первый раз в своей жизни отправился вместе с ним в притон.

Не особо разборчиво выбрав себе в напарницы для сладких утех путану среднего возраста, он «утонул» в ней и даже не понял, как сразу вошёл в клуб повзрослевших и возмужавших ребят. Освобождение от переполнявшей его доселе похоти не запечатлелось в нём, как это случается у девственниц, трепетно относящихся к первому любовному опыту. Просто в юноше пробудилась пора активной половой зрелости. И именно с первого раза он завёл дон – жуанскую тетрадь, куда затем вносил имена покорившихся ему одиноких, праздных женщин. В этой коллекции насчитывалось ни много ни мало около шестидесяти женщин.

Но лишь две из них оставили в его раненой одинокой душе глубокий неизгладимый след, от которого он не смог избавиться уже никогда.

Эти две женщины были для него наказанием за беспутную, беспечную, безответственную жизнь, которую он вёл, жестоко играя на тонких струнах женской души. А наказание было в том, что эти две женщины были очень похожи. И обе от него ушли. Ведь победы забываются, а удары помнятся. И он в полной мере ощутил на себе, что такое горечь утрат.

Но через боль Возмездия к нему вернулись очищение, благодеяния, Прямой Путь. А первобытный страх перед оскорблением ближних привёл его к мятежному исканию Правосудия и Самобичевания.

 
В пещере тайной, в день гоненья,
Читал я сладостный Коран.
Внезапно ангел утешенья,
Влетев, принес мне талисман.
Его таинственная сила
Слова святые начертила,
На нем безвестная рука.
А. С. Пушкин
 

 
В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь:
Я суть, я не имею места – и в бытие я не вмещусь.
 
 
Все то, что было, есть и будет, – все воплощается во мне,
Не спрашивай! Иди за мною. Я в объясненья не вмещусь.
Имамеддин Насими
 

Древо свободы должно время от времени орошаться кровью патриотов и тиранов. Это его естественное удобрение.

Томас Джефферсон

«И вот теперь мы видим формулу разбиения и невероятный прорыв, который был сделан. И напоминаю, добился его тот, чья оригинальность мышления была столь же поразительной, как и его глубокомыслие. Конечно, можно спорить о важности работы Рамануджина и о влиянии, которая она, возможно, окажет на математику в будущем. Но одно очевидно уже сейчас, ее уникальная и бесспорная оригинальность. Однажды мистер Литлвуд сказал мне, что каждое положительное целое – это лучший друг мистера Рамануджина. Похоже, это правда. Сам он сказал мне, что уравнение для него не имеет смысла, если оно не выражает мысль Бога. И хотя все мое естество говорит мне об обратном, возможно, он прав. Ведь по сути это и есть оправдание всей нашей абстрактной математики. Мы лишь исследователи бесконечности в погоне за абсолютным совершенством. Мы не изобретаем эти формулы, они уже существуют. Они просто ждут, когда самые светлые умы вроде Рамануджина увидят их и смогут однажды доказать. И поэтому в итоге я задался вопросом: «Кто мы такие, чтобы сомневаться в Рамануджине? И тем более, в Боге?»

Из фильма «Человек, который познал бесконечность»

Часть I

Глава 1

2014‑й год. Магистраль Баку – Губа.

По обочине трассы уже третий день подряд с небольшими остановками, сделанными для того, чтобы отдохнуть и утолить голод, шёл человек. Его чуть худощавое тело облегала дутая куртка. Слегка покрасневшую и обветренную шею обвивал шерстяной шарф. Свинцовые отяжелевшие ноги в стёртых ботинках еле передвигались под тяжестью брезентового рюкзака на спине. Опираясь одной рукой на палку – посох, он продолжал идти, перебирая в другой руке крупные чётки из отшлифованного каштана. Человек походил на туриста, только что прибывшего в незнакомую страну за многовековыми чудесами и восточными приключениями.

Автомобили, мчавшиеся мимо, словно стрелы из выпущенного арбалета, не обращали на него никакого внимания и исчезали так же внезапно, как и появлялись. Ветер, рождённый их скоростью, трепал чуть длинные густые иссиня – чёрные волосы. Мужчина остановился, подняв голову к небу, словно определяя направление ветра или предугадывая погоду на завтра. Удовлетворённый увиденным, мужчина медленно оглянулся и поморщился. К грунтовой части дороги бесшумно подъехал легковой красный автомобиль – седан и, проворно поравнявшись с ним, притормозил. Боковое водительское стекло плавно опустилось. Сидевшая за рулём девушка, мило улыбаясь, спросила:

– Вас подвезти?

– Нет, спасибо.

– Вы выглядите очень уставшим. Куда вам нужно?

– К горе Бешбармаг¹.

– К Бешбармаг? Пешим шагом… – задумалась девушка, – ещё два дня пути.

– Если быть точным, то полтора дня плюс два часа девятнадцать минут.

– Ого! Вы кто? Натуралист?

– Нет.

– Ладно, садитесь, по дороге расскажете.

Мужчина обошёл автомобиль, открыл заднюю дверцу, положил на сидение рюкзак и молча сел вперёд.