Цитаты из книги «Ошибка»

Грейс открывает дверь и ничуть не удивляется, увидев меня. Наверное, потому, что я отправил ей сообщение, что скоро приеду. Хотя я и не говорил почему, но ей достаточно одного взгляда на мое лицо, и она втягивает в себя воздух: – Не может быть… Я с триумфом протягиваю ей свой телефон: – Заявление от знаменитости, моя госпожа. – Ладно, входи. Я должна это увидеть. – Одной рукой она выхватывает у меня телефон, другой затаскивает в комнату. Дейзи, ее соседка, сидит на кровати скрестив ноги и улыбается, когда видит меня: – Неужели мистер Романтик собственной персоной? И что же ты нам приготовил на сегодня, здоровяк? Я улыбаюсь ей в ответ: – Ничего особенного. Просто… – Привет, Грейс, – растягивает слова голос по громкой связи. Грейс загрузила видео и нажала на воспроизведение с впечатляющей скоростью, и ее соседка замирает на месте, услышав бодрый мужской голос. – Это Шейн Луков, – продолжает с экрана темноволосый парень. – Офигеть! – взвизгивает Дейзи. Она спрыгивает с кровати и бросается к Грейс, а я продолжаю стоять перед ними, улыбаясь самой самодовольной из всех самодовольных улыбок. – У меня к тебе важное сообщение отсюда, из Уилмингтона, – объявляет главная звезда «Брюинз» на протяжении уже двух лет. Луков взял лигу штурмом и наделал немало шума уже в свой первый год, и теперь все с нетерпением ждут, как он проявит себя в новом сезоне. Этого парня, которому всего-то двадцать один год, уже сравнивали с Сидни Кросби, и, честно, я считаю, это не так уж и далеко от истины. – Я уже достаточно давно знаю Логана. – Луков подмигивает в камеру. – И под «достаточно давно» я имею в виду целых пять минут – но какое значение имеет время? Судя по всему, он отличный парень. Да и симпатичный. И ходят слухи, что на льду он настоящий боец. А это все, что мне нужно знать, чтобы поддержать его. Так что сходи с ним на свидание, милая. – С экрана сияет широкая улыбка. – Меня зовут Шейн Луков, и я подтверждаю это сообщение. Видео заканчивается. Дейзи пытается прийти в себя. Грейс смотрит на меня так, словно никогда в жизни не видела. – Ну так что, – я невинно хлопаю ресницами, – во сколько завтра вечером мне заехать за тобой?

– Это ведь не тупо ради секса? Я печально улыбаюсь: – У нас еще не было секса. В его глазах мелькает удивление. – Серьезно? Я думал, ты переспал с ней еще тогда, в апреле. – Нет. Уголки его губ приподнимаются. Или мне кажется, или он действительно смотрит на меня с гордостью. – Что ж, тогда ты ответил на мой вопрос. – Он хлопает меня по плечу и тянется к дверной ручке. – Удачи.

Дин протягивает его мне, и я делаю глубокую затяжку, наполняя свои легкие, а затем выпускаю облачко дыма в теплый ночной воздух. – Догадайся, кто только что пришел, – мурлычет Дин. – Твоя первокурсница. Хотя, наверное, сейчас она уже на втором курсе. Мой пульс ускоряется: – Грейс здесь? Он кивает: – Да, но… она, э-э-э, не одна. Что за хрень! С кем? Черт, пусть это будет не какой-нибудь олень из братства, у которого все мысли только о том, чтобы залезть к ней в трусики. Я не собирался драться сегодня, но если какой-нибудь гнусный ублюдок даже не так посмотрит в ее сторону, он уедет с вечеринки на носилках. Но Дин быстро развеивает мои опасения. – Хипстер какой-то, – говорит он. – Точно не из «Сигмы». Я вдруг начинаю умирать от желания оказаться внутри, так что гоню своих друзей к парадному входу, и Гаррет обалдело смотрит на меня. – Я так понимаю, сегодня мы снова будем ухаживать? – не без иронии спрашивает меня он. Еще как, черт побери!

Сегодня я не в том настроении, чтобы тусоваться, но Гаррет сообщает мне, что если он должен идти, значит, и я тоже, потому что, цитирую: «лучшие друзья либо страдают вместе, либо не страдают вообще». Я вежливо указал ему на то, что мы всегда можем выбрать вариант «не страдают вообще», но в ответ он мрачно посмотрел на меня и зловеще показал пальцем на выход

– Сегодня вечером или вообще? – И то и другое. Нас прерывает один из его друзей. – Готов идти? – открывая крышку своего стакана с кофе, спрашивает Логана парень. – Отвали, Джи. Я тут ухаживаю за дамой. Его друг усмехается и поворачивается ко мне: – Привет, я Гаррет. Конечно. Как будто я не знаю, кто он. Ради всего святого, Гаррет Грэхем – легенда этого колледжа. И он тоже невероятно красив, настолько, что я краснею, хотя совершенно не заинтересована в этом парне. – Грейс, – вежливо отвечаю я. – Не хотел вас отвлекать. – Он делает шаг в сторону, еле заметно улыбаясь. – Подожду на улице, пока мой мальчик тут – как там? – ухаживает. – Зачем же. Мы уже закончили. – Я отодвигаю стул и поднимаюсь на ноги. – Вот уж нет, – ворчит Логан. Гаррет, явно забавляясь происходящим, переводит взгляд с меня на Логана. – В старшей школе у меня как-то был семинар по разрешению конфликтов. Может, вам, ребята, нужен посредник? Я поднимаю стакан с кофе: – Что ж, стенографистка, которая обычно все время со мной, ушла на обед, но я помогу тебе вникнуть в суть, не проблема. Логан пригласил меня на свидание, но я решила эту дилемму, ответив отказом. Ну вот. Я сделала всю работу за тебя. Гаррет смеется так громко, что привлекает внимание всех окружающих, в том числе и остальных хоккеистов, которые подходят к нам. – Что смешного? – с любопытством спрашивает Дин. Он замечает меня и приветливо улыбается. – Грейс. Давно не виделись. Мне нравятся твои волосы. Ничего себе! Он даже помнит мое имя. – Спасибо. – Я делаю шаг в сторону выхода. – Мне пора. Еще увидимся, Логан. И, э-э-э, друзья Логана. На полпути к двери я слышу голос Логана: – Ты забыла свой маффин. – Нет, – не оглядываясь, отзываюсь я. Когда дверь за мной зак

– Половина университетов страны пытались прибрать его себе, – отвечает Пьер. – Но, похоже, он решил завязать с хоккеем. Сегодня тренер чуть ли не силой заставил его выйти на лед, но даже если он и пройдет отборочный тур, то не факт что захочет присоединиться к команде. – О, он присоединится к команде, – заявляет Дин. – Пусть даже мне придется отсосать у него, чтобы он согласился. Плевать. Все вокруг нас взрываются хохотом. – Теперь уже мы и отсасываем, да? – ласково спрашиваю я. В его глазах светится озорство. – Знаешь что? Я не просто отсосу ему, – медленно говорит он. – Я высосу его досуха. Ну знаешь, до оргазма. Остальные парни обмениваются озадаченными взглядами, но насмешливое выражение на лице Дина подсказывает мне, куда он клонит. Придурок. – Не знаю, все ли вы в курсе, но оргазм – это финальная точка процесса сексуального удовлетворения. – Дин невинно улыбается мне. – Мужчины и женщины достигают его разными способами. Например, когда женщина подходит к финальной точке, она стонет, или ахает, или… – О чем ты, черт возьми, говоришь? – обрывает его Гаррет. Мистер Невинность хлопает своими зелеными глазами. – Подумал, что вам, ребята, не помешает освежить ваши знания в области оргазмов. – По-моему, у нас и так все хорошо, – с усмешкой говорит Такер. – Ты уверен? Ни у кого нет вопросов? – продолжая ухмыляться, спрашивает меня Дин, и когда парни переключают внимание обратно на лед, я пихаю его локтем в ребра. Изо всех сил. – Господи, Джон, я только пытался помочь. Ты мог бы многому у меня поучиться. Еще ни одна женщина не смогла устоять против моего природного обаяния. – А знаешь, у кого еще было природное обаяние? – парирую я. – У Теда Банди. Дин непонимающе смотрит на меня: – У кого? – У серийного убийцы. – О боже, теперь и я упоминаю о Банди. Превращаюсь в Грейс. Отлично. И вот я уже думаю о Грейс. Я заставлял себя не делать этого с тех пор, как она отшила меня на прошлой неделе, но сколько бы ни старался, я не в силах выбросить ее из головы. Это как-то связано с эго? Я продолжаю задавать себе этот вопрос, потому что не могу вспомнить, когда последний раз был так сильно одержим какой-то девушкой. Я так запал на нее, потому что она не проявляет ко мне интереса? Мне нравится думать, что я не настолько самолюбив, но нельзя отрицать, что ее отказ задел меня за живое. Я хочу получить еще один шанс. Хочу доказать ей, что я не просто какой-то бессердечный ублюдок, который использовал ее в корыстных целях. Но понятия не имею, как заставить ее передумать. Может, подарить цветы? Или извиниться перед ней на людях? – Эй, говнюки! Мы вскакиваем на ноги, как только командирский голос тренера Дженсена долетает до трибун. Наш бесстрашный лидер – единственный преподаватель в Брайаре, кому сходит с рук обзывать студентов «говнюками», – смотрит на нас со льда. – И по какой такой причине ваши ленивые задницы восседают на этих креслах, когда вы все должны быть в тренажерном зале? – рокочет он. – Кончайте подглядывать! – Тут он разворачивается к трем первокурсникам, которые смеются, прикрываясь перчатками. – А над чем вы, дамочки, хихикаете? Играем!

Но наша самая большая потеря… Наш голкипер. Кенни Симмс был… волшебником. Чистая магия в хоккейных воротах, черт побери. Он учился на первом курсе, когда тренер включил его в стартовый состав, несмотря на то, что на тот момент в команде уже были два вратаря-старшекурсника – настолько парень был хорош. Но вот он окончил университет, и судьба нашей команды зависит теперь от студента последнего курса Патрика, если только среди первокурсников не окажется второго Кенни Симмса. – Нужно было подкупить профессоров Симмса, чтобы они его завалили, – со вздохом говорит Гаррет. Оказывается, не я один переживаю об уходе нашего вратаря. – Все будет нормально, – не очень-то убедительно отзываюсь я. – Нет, не будет, – доносится голос Дина, и вот он сам входит в кухню и направляется к кофеварке. – Сомневаюсь я, что мы продержимся до плей-офф. Без Кенни у нас нет шансов. – Зря ты не веришь, – попрекает его вваливающийся в кухню Такер. – Ни фига себе! – вырывается из меня. – Ты сбрил бороду. – Я смотрю на Гаррета. – Почему ты мне не сказал? Я бы устроил вечеринку в нашу честь. Дин фыркает: – Ты хочешь сказать – в его честь? – Нет, он имел в виду нас, – отвечает за меня Гаррет. – Ведь именно нам пришлось полгода смотреть на это леденящее кровь зрелище. Я шлепаю Така по заднице, когда он проходит мимо моего стула: – С возвращением, Куколка. – Да пошел ты, – бурчит он в ответ.

– Логан! Эй, какого черта? Не сбивайся с темпа, приятель. Мои друзья наконец-то заметили, что меня с ними нет, и бегут обратно. Ханна следует за моим взглядом и тут же охает: – О. Это Грейс? На секунду я удивляюсь тому, откуда она знает ее имя, но потом до меня доходит, что Гаррет, должно быть, все ей рассказал. Да уж. Дин, остановившийся рядом со мной, прищурившись, смотрит на беседку. – Не, это не она. Твоя первокурсница брюнетка. И у нее нет так длинных-предлинных ног и… черт, какие аппетитные ножки. Простите, но, по-моему, я должен познакомиться с ней. Я хватаю его за руку, пока он не сделал еще один шаг в ее сторону: – Это Грейс, придурок. Она просто перекрасила волосы. Если бы ты смотрел на ее лицо, а не на ноги, то заметил бы. Он снова щурится, и тут у него отвисает челюсть: – Черт. А ты прав. Грейс опускает глаза обратно в книгу, но я знаю, она меня заметила – ее плечи стали неподвижнее столбиков у входа на веранду. Наверное, она ждет, когда я уйду, но такого не будет. Я не убегу, не в этот раз. – Давайте вперед, – хрипло говорю я. – Я догоню. Или встретимся уже дома

На мне уже кроссовки, спортивные штаны и старая футболка, так что переодеваться не нужно, и я заскакиваю в дом, чтобы положить кошелек и ключи, а затем снова присоединяюсь к друзьям. Как раз в тот самый момент, когда Ханна распекает Дина за его внешний вид: – Серьезно, чувак, надень футболку. – Эй, знаешь же, как говорят, – медленно растягивая слова, говорит Дин, – если тебе есть чем похвастаться – хвастайся. – Нет, я уверена, что эта фраза звучит по-другому: надень футболку, когда отправляешься на пробежку, самовлюбленный нарициссист. У Дина отвисает челюсть: – Нарциссист? Скорее реалист. Ты только посмотри на эти кубики, Уэллси. А еще лучше – потрогай их. Я серьезно. Это изменит твою жизнь. Она фыркает. – Что, тебя слишком сильно пугает вся эта мужская красота? – Он проводит ладонью по своим накачанным шести кубикам пресса. – А знаешь что? – сладким голосом говорит она. – Я с удовольствием потрогаю твои мышцы. И в мгновение ока Ханна наклоняется и хватает что-то из вазона рядом с гаражом. Грязь. Которую она размазывает по Дину, оставляя полосу от его пупка до пояса штанов. А так как сегодня печет как в аду и Дин уже порядком вспотел, мокрая земля липнет к его коже как грязевая маска. – Готов? – щебечет Ханна. Дин пристально смотрит на нее: – Знаю-знаю, ты думаешь, что сейчас я вернусь домой и сотру все это. Но сюрприз! Я не стану этого делать. – О, да ты что? Значит, побежишь вот так по всему городу? – Она с вызовом склоняет голову набок. – Да ничего подобного. Ты слишком тщеславный. Я усмехаюсь, но Ханна не знает Дина. Пусть его эго сильно задето тем фактом, что по его драгоценным кубикам размазана грязь, но Дин чертовски упрямый хоккеист, и он не позволит дерзкой крошке Ханне выиграть этот раунд. – Не-е, куколка. Я буду носить эту грязь как знак чести. Он буравит ее глазами. Со злорадством. Она так же пристально смотрит на него в ответ. С раздражением. Я откашливаюсь: – Так мы бежим или нет?

– Да. Она ведь встречается с Джимми, верно? – Джереми. И они расстались. – Гаррет снова замолкает. – Ханна спрашивала, не хочешь ли ты, чтобы она вас познакомила? Мег веселая. Она должна тебе понравится. Я неловко ерзаю на стуле. – Спасибо за предложение, но это мне неинтересно. Он оживляется: – Значит ли это, что та первокурсница, которой ты так одержим, наконец-то решила простить тебя? После матча за кубок Стенли я честно рассказал Гаррету про всю нашу историю с Грейс. Выпитый мною виски развязал мне язык, и я во всех неприглядных подробностях поведал ему о «ночи Д», как я теперь называю нашу последнюю встречу. Теперь я жалею, что доверился ему, потому что разговор о ней вызывает боль в груди. – Она по-прежнему не разговаривает со мной, – признаюсь я. – Все кончено, братан. – Черт. Фигово. Значит, ты снова приударишь за юбками? – Нет. – Теперь мой черед ненадолго замолчать. – Несколько недель назад я почти переспал с одной девушкой, она чуть старше меня. Гаррет ухмыляется: – Насколько старше? – Ей… двадцать семь, наверное. Она работает учительницей, здесь, в городе. Невероятно сексапильная. – Прикольно. И ты… погоди, что значит почти? Я делаю еще глоток пива и неохотно выдавливаю: – Не смог. Гаррет выглядит ошарашенным: – Как так? – Потому что… это было… – Я стараюсь подобрать нужные слова, чтобы описать ту провальную ночь с Тори. – Не знаю. Я пришел к ней, на все сто готовый оттрахать ее до потери сознания, но когда она попыталась поцеловать меня, я просто слинял. У меня было чувство… пустоты, что ли. – Пустоты, – в изумлении эхом повторяет за мной Гаррет. – Что это значит? Если бы я сам это знал, черт подери. С самого начала моей учебы в колледже я редко когда отказывался от секса. Мне казалось, что я могу жить одним днем и брать от жизни все, что она мне дает, потому что завтра меня ждет работа механика и жизнь в глухой дыре типа Мансена. И в ту ночь у Тори… было точно так же безрадостно. Я поднимаю банку к губам и в этот раз выпиваю чуть ли не половину. Господи, моя жизнь до смерти угнетает меня. Гаррет с озабоченностью наблюдает за мной: – Мужик, что происходит? – Ничего. – Чушь. У тебя такой вид, как будто только что умерла твоя собака. – Он тут же оглядывает поляну. – Ох, черт, у тебя правда умерла собака? А у тебя вообще была собака? Я вдруг понял, что ничего не знаю о твоей жизни здесь