– Я люблю тебя, – шепчу я.
Сабрина слегка напрягается. Она не отвечает.
Внезапно я понимаю, что она, вероятно, думает, будто я говорю с ребенком. Так что добавляю:
– Вас обеих.
– Такер… – в ее голосе звучит предупреждающая нотка.
Теперь я жалею, что вообще открыл рот. Не очень хочется слышать в ответ, что она не любит меня, или принимать извинения за то, что это не взаимно, поэтому я натягиваю радостную улыбку и меняю тему разговора.
– Нам правда нужно выбрать имя.
Сабрина закусывает губу.
– Знаю.
Я нежно провожу пальцем по идеальным маленьким губам нашей дочери. Она сопит и копошится в наших руках.
– Будем думать об имени или о фамилии?
Надеюсь, она выберет первое. Мы еще не обсуждали имя, поскольку были слишком заняты дилеммой Джеймс – Такер.
Сабрина удивляет меня, сказав:
– Знаешь, мне кажется, Джеймс-Такер – не так уж ужасно.
У меня перехватывает дыхание.
– Джеймс Такер.
– Я так и сказала.
– Нет, мне кажется, так ее и должны звать: Джеймс Такер.
– Ты с ума сошел? Хочешь назвать ее Джеймс?
– Да, – медленно говорю я. – Почему нет? Мы будем называть ее Джейми. Но в свидетельстве о рождении будет Джеймс Такер. Так она будет равной частью нас обоих без всяких дефисов, которые, кажется, ненавистны нам обоим.
Она смеется, потом склоняется поцеловать идеальную щечку нашего ребенка.
– Джейми… Мне нравится.