Аня с трудом открыла глаза. Тишину, стоявшую в комнате, разрывало пронзительное верещание будильника.

«О боже, опять понедельник, опять на эту ненавистную работу, опять выполнять трудовую повинность» – подумала Аня и села в кровати.

Работа секретаря в казённом учреждении с мизерным окладом не вдохновляла. До конца заочного обучения в институте оставалось четыре года, и Аня знала, что пока карьерного роста и увеличения оклада ждать не приходится.

Она подошла к окну и одёрнула шторы. Яркий утренний свет ворвался в комнату. Погода на улице была замечательная, и настроение понемногу начинало улучшаться. Аня посмотрела на кровать и с удивлением обнаружила, что мужа там нет.

«Неужели он уже проснулся!» – Аня не могла поверить своим глазам. Саша не был «жаворонком», и каждое утреннее пробуждение давалось ему очень тяжело. Ко времени его утреннего подъёма Аня обычно уже выходила на работу, оставляя ему завтрак на столе.

Саши не было ни на кухне, ни в ванной.

– Саша, сегодня не первое апреля. Выходи. Хватит прятаться!

Тишина.

– Саша, ну хватит. Ну что, ты как маленький. Выходи. Я из-за тебя могу опоздать на работу. Саша-а-а!

Ни звука.

– Ну, хорошо. Я иду искать. А когда я тебя найду, тебе не поздоровится! – теряя терпение, возмущённо сказала Аня.

В однокомнатной хрущёвке спрятаться было очень сложно даже ребёнку, и Аня была убеждена, что поиски Саши продлятся недолго. Она заглянула под кровать, в шкаф и кладовку, проверила балкон. Пусто.

Аня нашла сотовый, набрала Сашу, но услышала лишь автоответчик: «Абонент временно недоступен или…». В этот момент она увидела кроссовки мужа. В коридоре.

«Но не мог же он уйти без обуви. Боже мой, что происходит!?» «Ушёл к другой?»

«Нет, не может быть! Вещи все на месте. Не может быть!»

«Записка, он наверняка оставил записку!» – с этой мыслью Аня лихорадочно начала её искать.

«Так, на тумбочке нет, на телевизоре нет, наверное, на кухне на столе.» – Аня бросилась на кухню, но там записки тоже не оказалось.

Аня стояла посередине комнаты и соображала, что ей делать дальше. Она понимала, что, как бы ей не хотелось, но придётся звонить Сашиным родителям и объяснять, что их сын пропал. Но трубка объявила, что «Неправильно набран номер».

Попытки дозвониться до полиции, скорой помощи окончились тем же результатом.

Аня бросила телефон. Подбежала к радиоприёмнику, но из него раздавалось только шипение, во всех диапазонах. Телевизор показал «снег», сопровождая его отвратительным шипением. У Ани вдруг сильно разболелась голова, казалось, ещё немного, и она разорвётся на мелкие кусочки.

«Может быть, это чья-то злая шутка? Может – война? Нет только не война. Это не война. Может быть, я сошла с ума. Боже мой, да что же происходит!»

Почувствовав слабость в ногах, Аня опустилась на пол. Она сидела посередине комнаты на коленях, обхватив голову руками и раскачиваясь словно маятник, пыталась сосредоточиться и решить, что ей делать дальше.

«Да, что же я сижу, надо просто выйти на улицу и всё сразу станет ясно. Саша наверняка во дворе. Ну, мало ли что, может сосед опять попросил свой вечно сломанный тарантас толкнуть. Какая же, я всё-таки истеричка!»

Аня вскочила на ноги и начала быстро одеваться.

Через пару минут она оказалась во дворе.

Безмолвие, царившее на улице, потрясло Аню. Во дворе не было ни одного человека, не было слышно звуков оживлённой магистрали, проходившей рядом с домом. По двору не разносилось беззаботное щебетание воробьёв, только лёгкий ветерок осторожно шелестел листьями деревьев, как будто боялся нарушить тишину.

Она стояла посередине двора и не могла сдвинуться с места. В тот момент ей казалось, что чей-то тяжёлый бесчувственный взгляд пригвоздил её к земле, словно бабочку к бархатной подушечке.

Она передёрнула плечами стараясь стряхнуть с себя неприятное ощущение. Оцепенение в тот же миг ушло.

Аня стояла, не двигаясь, устремив отрешённый взгляд в пространство.

«Да, что же я! Надо посмотреть магистраль!» – Аня стремительно помчалась к магистрали.

«Сейчас, сейчас всё станет на свои места. Я увижу машины и людей, идущих на работу, и пойму, что я всего лишь неуравновешенная, эмоциональная женщина, которая вообразила невесть что!» Подбежав к магистрали, Аня поняла, что ошибалась.

Теперь она видела только серую дорогу, пустую до самого горизонта. Ане казалось, что она слышит её шипение, шипение усиливалось, оно всё ближе, оно проникало в сознание, сводя с ума.

– Хватит, хватит, я сказала хватит! – не выдержав, закричала Аня и закрыла уши руками.

Она побежала. Она бежала бесконечно долго, не чувствуя усталости и боли в ногах. Она спотыкалась, падала, вставала и снова бежала. Одно желание охватило всё её существо – вырваться из этого кошмара. Пустые кварталы, оставались позади. Аня пришла в себя только тогда, когда поняла, что стоит перед дверью квартиры своих родителей и отчаянно со всей силой, на которую способна, барабанит в дверь.

Но за дверью не было слышно ни звука.

– Мама, папа откройте! Это я! – кричала она.

Бесполезно. Руки её безвольно опустились. И тут она заплакала. Ей не хотелось уходить от квартиры родителей, она всё ещё надеялась на чудо: вот сейчас выйдет мама, обнимет её и успокоит. Но мама не вышла. Ничего не изменилось. Слёзы градом текли по щекам, застилая взор. Медленно, словно в тумане, Аня начала спускаться по лестнице.

Аня как сомнамбула пошла по улице, она проходила улицу за улицей, квартал за кварталом. Казалось, что сознание погрузилось в глубокий тяжёлый сон. Осталось только тело, которое должно было двигаться, двигаться постоянно, не останавливаясь ни на секунду. Только так можно было создать иллюзию того, что ты не бездействуешь.

Аня плохо понимала, сколько часов она уже бродила по улицам города.

Город начал погружаться в темноту, и окружающий её пейзаж стал приобретать всё более жуткие нереальные формы. Деревья и кусты казались в сгущающейся темноте призраками, готовыми в любой момент забрать тебя туда, откуда никто и никогда не возвращался. Дома смотрели на неё своими чёрными пустыми окнами-глазницами. И царила всё та же тишина: всепоглощающая, бесконечная, противоестественная тишина. Страх ледяной рукой сжимал сердце Ани и заставлял его биться чаще.

«Так, где я сейчас нахожусь?» – задавала сама себе вопрос Аня, пытаясь определить, в каком районе города она находится.

– Я обязательно, обязательно найду дорогу домой, – успокаивала она себя.

Аня не поверила своим глазам, когда увидела движущуюся по дороге навстречу ей машину. Девушка помчалась к ней, отчаянно размахивая руками:

– Эй, эй! Я здесь. Стойте, остановитесь! – кричала Аня, не задумываясь над тем, что сулит ей эта встреча. Страх остаться одной в ночном городе овладел каждой клеточкой её тела и лишил способности к элементарной осторожности.

Машина затормозила. Поняв, что её заметили, Аня остановилась в нерешительности: чувство радости от долгожданной встречи и опасение за свою жизнь боролись в ней. Из машины вышел человек. Свет зажжённых фар ударил в спину водителю машины, и Аня смогла различить мужской силуэт. Мужчина подходил к ней осторожно, как будто боялся, что она лишь видение и может просто раствориться в воздухе.

– Здравствуйте, – наконец произнёс незнакомец.

– Здравствуйте! – с искренней радостью в голосе ответила Аня.

– Я понимаю, может быть это глупый вопрос – но вы случайно не знаете, что всё-таки происходит?

Он подошёл близко, и Аня смогла рассмотреть его. Перед ней стоял симпатичный высокий мужчина среднего возраста. Его респектабельная внешность и спокойный тон внушали доверие.

– Не знаю. Я целый день искала людей, но безрезультатно. У меня пропали муж, родители. Вы заметили – даже птицы из города исчезли! – у Ани задрожали губы и слёзы хлынули из глаз.

– Успокойтесь, я прошу вас, успокойтесь. Сейчас самое главное для нас сохранять спокойствие, – мужчина достал из кармана пиджака платок и протянул Ане.

– Спасибо. Извините, я просто так устала. И мне очень страшно.

– Давайте лучше познакомимся. Меня зовут Сергей.

– Аня.

– Ну и замечательно. Аня, я думаю, что ситуация скоро прояснится. А сейчас предлагаю ещё раз проехать по городу. В темноте мы сможем увидеть свет от зажжённой свечи или от разведённого костра, – на мгновение Сергей замолчал и устремил взгляд грустных задумчивых глаз в землю.

– А если, мы никого не найдём, никого не найдём, – словно эхо медленно повторил Сергей, как будто стараясь поверить собственным словам – предлагаю вам Аня заночевать у меня дома.

– Нет, но если хотите, я могу отвезти Вас домой, – увидев испуганное лицо Ани, быстро произнёс Сергей, – Не подумайте ничего плохого, просто я вижу, что вы сильно напуганы.

Перспектива остаться одной в пустынном доме, а скорее всего и в целом городе, пугала Аню больше, чем ночёвка с незнакомым мужчиной и она поспешила согласиться:

– Нет, нет, я с радостью соглашаюсь на ваше предложение. Конечно. Я не хочу остаться одна.

– Так, ну и хорошо, тогда поехали.

Через мгновение машина мчала Сергея и Аню по ночным улицам города. Отсутствие освещения в городе и ярких неоновых реклам придавало ему неприветливый и мрачный вид. Иногда казалось, что улицы города сужаются и стараются раздавить автомобиль тёмными громадинами многоэтажных домов. Чёрное, непроглядное небо как будто вдовьим платком накрыло город и не давало даже звёздам возможность подарить осиротевшему городу лучик света.

По мере того, как Сергей и Аня, проезжали одну пустынную улицу за другой, надежда на встречу с людьми у них угасала. Сергей стараясь разрядить обстановку включил диск в магнитофоне. Но послышалось только шипение.

– Опять это шипение, – сокрушённо произнёс Сергей.

– Вы тоже его слышите? – спросила Аня.

– Да, весь день, на любой технике.

– Это всё так странно…

– Слово «странно» я думаю, здесь не совсем подходит. Скорее «ненормально».

В этот момент Аня поняла, что Сергею страшно, так же как и ей, и от этих мыслей, а также от осознания полного одиночества и собственной беспомощности, ей захотелось закричать во весь голос, но единственное, что она смогла себе позволить – это тихо заплакать, отвернувшись к окну машины, чтобы не раздражать нового знакомого своими слезами.

Сергей, не обращая внимания на всхлипывающую Аню, начал рассуждать:

– Но самое интересное – электричества в городе нет, радио ловит только шипение и треск, а это шумы атмосферы. Но мой мобильник почему-то в сети, хоть я дозвониться ни к кому не могу. Значит где-то электричество есть. Ну, я не знаю, на башнях сотовой. А если, есть электричество, то должны быть и люди. Но людей нет. Я ничего не понимаю. Аня, вы не думали об этом?

Вдохнув поглубже, чтобы её голос был твёрже, Аня смогла пролепетать:

– Нет, не думала. Я просто очень сильно испугалась и хотела побыстрее найти людей.

– А я думал, пока ездил по городу.

– У меня в квартире телевизор тоже включался, но на экране была одна рябь, – вспомнила Аня.

– Вот видите. Больше вопросов, чем ответов. Значит, дома у Вас электричество есть! Откуда? Во всём городе нет, в подъезде нет, а в квартире – есть. Одни загадки… Ну вот если бы люди исчезли, просто испарились, тогда в городе не было бы такого идеального порядка. Аня, вы представляете, сколько бы тогда произошло аварий, и не только на дороге, но и на предприятиях, и, даже, в небе. Ведь в момент исчезновения кто-то был за рулём, кто-то в воздухе и управлял самолётом, кто-то работал в ночную смену на какой-нибудь АЭС, а у нас в области есть атомная электростанция, неминуемо были бы катастрофы. Но ничего подобного нет. Вы заметили – все машины припаркованы. Никакого намёка на пожары и всякие другие техногенные катастрофы и разбившиеся самолёты. Получается люди взяли и просто ушли. Спокойно, припарковав машины, выключив электричество, остановив свою работу, взяли и ушли. Куда ушли, зачем ушли? Почему мы остались? А ещё, вопрос, который не даёт мне покоя – когда ушли?

– Что? Я не поняла, –

– Вот именно. И я не понял, когда ушли люди. Вот смотрите: Вы во сколько легли спать накануне вечером?

Аня наморщила лоб, пытаясь вспомнить во сколько, она легла спать. Ей казалось, что это было так давно, а с её утреннего пробуждения прошла целая вечность.

– По-моему в одиннадцать, – наконец, ответила она.

– Я в час ночи. Так, а во сколько Вы проснулись?

– Где-то в полседьмого утра.

– Я в восемь утра. Значит получается, что люди пропали или ушли в период с часу ночи до половины седьмого утра. Так?

– Скорее всего, да, – неуверенно ответила Аня.

– Но это невозможно! – воскликнула она от внезапно посетившего её озарения.

– Почему?

– Потому что я вставала около четырёх утра, захотела попить. Муж был в постели, а с улицы доносился шум.

– Какой шум?

– Я не поняла, но больше было похоже на жужжание. Может быть автомобиль заведённый стоял под окнами.

– Когда я прокручивал в голове события минувшей ночи, я тоже вспомнил, что просыпался примерно в одно с Вами время, и меня разбудил такой же странный жужжащий звук. Жена тоже была рядом в постели, но она крепко спала. Я сразу же заснул, а теперь жалею, что не проверил кто или что издавал этот звук и связан ли он со всем тем, что сейчас происходит.

– Наверное, происходит что-то такое, что мы своим слабым умом понять не сможем, – тихо произнесла Аня, продолжая смотреть в окно и пытаясь увидеть в черноте, поглотившей город, отблески света от зажженной свечи.

Сергей с неожиданной злобой произнёс:

– Не хочу слышать этот бред. Слышите! Не смейте больше так говорить!

Больше в течение пути Аня и Сергей не произнесли ни слова.

Ночная прогулка по городу не дала результатов. Город был безлюден, и казалось, что жуткая тишина навсегда поселилась в этом некогда перенаселённом шумном мегаполисе.

– Ну что ж, а теперь я предлагаю поехать покушать и поспать, а завтра продолжить поиски, но уже в другом городе, – наконец заговорил Сергей.

– Хорошо. А в каком другом городе?

– Ну, я не знаю, завтра решим. В любом случае, в близлежащем, так чтобы нам успеть вернуться обратно до заката.

– Хорошо. А Вы далеко живёте?

– Нет. Пятнадцать километров от города.

– Понятно. У Вас свой дом?

– Да. Сейчас Вы всё увидите сами.

После этой фразы Аня решила прекратить расспросы, и молча наблюдала за мелькающими за окнами машины фонарными столбами; это было единственное, что она могла рассмотреть в ночной тьме.

…Машина повернула с шоссе на грунтовую дорогу и вскоре остановилась. В свете фар Аня смогла рассмотреть дом. Он был большой, двухэтажный. Сложенные аккуратными столбиками кирпичи, горки песка подсказали Ане, что дом построен недавно. Сергей подошёл к Ане и включил фонарик:

– Аня, идите, пожалуйста, за мной. Стройка ещё не закончена и нормальной дорожки к дому нет. Можно упасть. А лучше дайте мне руку. Травмы нам сейчас совсем не желательны, – он взял Аню.

– А, чёрт! – выругался Сергей, запнувшись за кирпич. – Нельзя было убрать что ли! Аня, осторожно обходите здесь, не запнитесь.

– Да, да я вижу. Не волнуйтесь, —

Наконец, они подошли к двери. Сергей, быстро нашёл ключи, открыл дверь и вошёл внутрь – казалось, что темнота проглотила Сергея. Анна, окружённая плотной тишиной чёрной ночи, опять как утром, ощутила прикосновение чьего-то взгляда, холодного и безжизненного. Озираясь, она невольно начала подвигаться к входной двери.

– Аня, что вы там стоите, проходите. У меня для вас две новости: плохая и очень плохая. Плохая – электричества нет, очень плохая – поскольку нет электричества, нет воды: ни холодной, ни горячей.

Второго приглашения не понадобилось. Аня буквально запрыгнула в дом, плотно прикрыв за собой дверь.

– Я здесь, в кухне, – услышала она голос Сергея.

– Сергей, вы не могли бы мне посветить, здесь ничего не видно, и я не знаю, где находится кухня.

Через мгновение Сергей появился в самом конце длинного коридора.

– Идите сюда, Аня, – , —Давайте поедим. Я ужасно проголодался. И сразу спать. Нам надо выспаться. Завтра нам понадобятся силы.

Ане совсем не хотелось ни есть, ни спать, но возражать она не стала, и покорно проглотила холодный ужин. После которого Сергей повёл её в комнату. Тусклый свет фонарика пытался пробиться сквозь кромешную тьму дома и, осветить дорогу. Но темнота была плотной, словно материализовавшейся, она обволакивала и проникала в душу ползучим страхом. Страх был такой сильный, что Аня слышала биение собственного сердца. Она даже в детстве не боялась темноты, но теперь не могла справиться с охватившим её чувством.

– Сейчас будет лестница, так что поосторожней, – спокойный голос Сергея помог Ане придти в себя.

Они стали подниматься наверх, но Сергей резко остановился.

– Вам не кажется, что за нами постоянно кто-то наблюдает?

– Что, извините, я не поняла …

– Я спросил, Вам не кажется, что за нами постоянно кто-то наблюдает? – Аню поразило изменение, произошедшее в голосе и настроении Сергея, казавшийся абсолютно спокойным несколько секунд назад, теперь он был очень сильно раздражён, и злился на неё.

– Я не зна…

– Вы не знаете, Вы ничего не знаете! Да, за нами постоянно кто-то следит, и ещё этот шёпот… – Сергей стоял к Ане спиной, но даже в темноте она видела, как при каждом слове у Сергея вздрагивают плечи, только злость и раздражение сейчас управляли им, и Аня понимала, ещё немного, он повернётся и ударит её, и в одно мгновение она осознала всю беспомощность и опасность своего положения. Аня была девушкой хрупкой и, конечно, не смогла бы дать отпор.

– Сергей, поверьте, я тоже очень напугана, но давайте дождёмся завтрашнего дня, и когда будет светло попробуем что-нибудь выяснить, – она старалась говорить спокойным голосом, и не выдать того ужаса, который овладел её душой.

– Да, вы правы, простите. Я просто очень устал. Простите ещё раз, – произнося эти слова глухим голосом, Сергей продолжал стоять спиной к Ане. Приступ ярости прошёл также неожиданно, как и начался.

– И ещё у меня нет свечей, так, что придётся вам сейчас остаться в темноте, – сказал Сергей, открывая дверь в комнату Ани.

– Ничего страшного, всё нормально, не маленькая, и без света переночую, – сказала Аня, проходя в комнату. Она уже поняла, что нельзя показывать страх или волнение этому человеку, эти чувства вызывают у него раздражение и, даже, ярость.

Аня, заперла дверь, на ощупь нашла кровать и присела на неё. Надо спокойно подумать. Мы не понимаем и не знаем, что происходит, – Сергей пока единственный человек, которого я встретила. Может быть, он опасен, что-то явно с ним происходит, иногда кажется, что он ненормальный. Хотя, в сложившейся ситуации оставаться нормальным очень тяжело. Хм… Может быть, мы найдём ещё людей. А, может, завтра я проснусь, и всё будет по-прежнему: мои родные и близкие, друзья будут со мной, моя ужасная работа… Как я хочу на эту ужасную работу!

Аня не выдержала и опять зарыдала, – Нет, нельзя раскисать, нельзя. Господи, помоги мне, прошу тебя. Я так хочу, чтобы это безумие закончилось. Господи, я так счастливо жила, почему ты забрал всё у меня? За что?