4000 дождливых ночей

Отвратительный змеиный шепот разрывал барабанные перепонки, о нет, нет, он не пускал из ушей кровь, он острым скальпелем вспарывал внутри черепной коробки серые извилины…холодные руки онемели в абсолютном строгом белом свете, они обнимали мои колени в лихорадочном порыве сохранить трепетное тепло в животе… Зрачок был сужен настолько, что свет едва мог быть различимым, глаза заполняло слезами, словно выпуклыми линзами, и мне виделись чернильные тени на белых кафельных стенах…они были рядом, как всегда.

Страх и холод, лед, толстым мутным пластом намерзший на зарешеченные окна…этот свет, этот убийственный свет, такой же страшный и холодный, обильно изливающийся с пололка. Воспаленное лживое зрение ощупывает железную кровать, простыни скомканы и грязны, возле изголовья грозно и одиноко возвышается железный штатив для капельниц. Живое, истерзанное, забитое человеческое тело, забившись в угол, бесполезно пытается спрятать белое лицо от вездесущего света – это я...