© Екатерина Русина, 2022

ISBN 978-5-4498-1798-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Смертельная ошибка

«Здравствуй, дорогая Людочка. Я вчера долго думал о том, что ты сказала. Мы с тобой столько лет учились в одном классе, а я и не думал, что нравлюсь тебе. Мне всегда казалось, что ты слишком красивая и умная для меня, но почему же ты молчала, даже не намекнула никак? Сейчас нам уже по пятьдесят лет и, наверное, поздно что-то менять. Мы с женой тридцать лет женаты, у нас дети. Взрослые уже, конечно, но ты подумай, как бы я им сказал, что ухожу от мамы? Однако одно твоё слово – и я приеду, бросив всё на свете».

Степан учился с Людмилой в средней школе города Зеленодольск, а потом жизнь забросила их в разные города. Столько лет они не слышали ничего друг о друге, и на встречу одноклассников не ходили, потому и не виделись никогда с окончания школы.

Но двадцать первый век далеко шагнул и благодаря социальным сетям можно найти кого угодно. Когда к Степану в друзья постучалась симпатичная дама с аккуратной укладкой, он не сразу узнал в ней Люду. Но когда она написала, у него сердце замерло – та самая девчонка! Как она похорошела, какой великолепной женщиной стала! И чего он, дурак, никогда не пытался найти её контакты?

Они переписывались уже месяца три, и она давала откровенные намёки на встречу и даже что-то большее. Люда была в разводе вот уже десять лет, детей у неё не было. Была квартира и карьера, но хотелось наконец и простого женского счастья.

«Милый мой Стёпка, в школе я была такая стеснительная, разве я могла тебе намекнуть! Что ты, да я бы со стыда сгорела! Но теперь-то мы взрослые люди, можем говорить откровенно, да и под старость лет хочется жить в удовольствие, и с теми людьми, которые по-настоящему дороги. Если ты любишь жену, я не посмею рушить ваш союз, но если ты с ней не счастлив – знай, что у нас ещё есть шанс и есть время».

После этого письма Степан буквально летал от счастья, представляя, как обнимает свою Людочку, как они идут в ЗАГС и он надевает ей кольцо на палец, а вокруг все умиляются тому, что давние влюблённые воссоединились спустя десятки лет.

Но надо было поговорить с женой. Как она отреагирует? Отпустит ли его? Он, безусловно, любил жену, да и привык к ней за столько лет как к родной. Но это были уже скорее отношения брата и сестры, а ведь братья и сёстры могут общаться и из разных городов. Она взрослая женщина, если она любит его, то должна понять!

Степан долго набирался мужества. Хотя жена явно начинала что-то подозревать, уж больно муж стал сияющим, следил за собой, тщательно гладил рубашки и сменил стрижку.

– Дорогая, присядь, пожалуйста, давай поговорим, – наконец, решился он.

Жена послушно присела, словно давно ожидала этого разговора.

– Мы с тобой много лет женаты, дети уже выросли. Прожили мы с тобой хорошую жизнь, всякое было, и плохое, и хорошее. Ты мне была доброй женой, во всём помогала, поддерживала, кормила вкусно. Но знаешь, за столько лет мы уже слишком хорошо друг друга знаем. Всё не в новинку, всё как обычно и так уже будет до самой смерти. А я так не хочу. Я встретил свою первую любовь, понимаешь, мою Людочку. Остаток жизни я хочу провести с ней. Ты не представляешь, как я мечтал об этом!

Степан так разгорячился, что почти смеялся от счастья, забыв о том, что жене больно это слышать.

– Милая, прости, я знаю, это странно и неожиданно слышать. Я сам долго поверить не мог. Но она одинока и ждёт меня, я хочу уехать к ней в Чебоксары. Дети поймут, я уверен. Будем созваниваться, в гости приезжать…

Жена расплакалась, уткнув голову в ладони. А потом просто встала и ушла в спальню.

Степан не решался возобновить разговор, хотя Люда его торопила с решением.

«Солнышко моё, подожди немного, жена чуть в себя придёт…»

Спустя неделю жена сказала:

– Я тебя не держу. Уезжай. Ты прав, мы прожили хорошую жизнь и она меня всегда устраивала, я никогда больше ни о ком не мечтала. И думала, что проживём так до самой смерти, и состаримся вместе, и внуков будем растить. Но коли ты решил иначе, я не держу тебя. Ты взрослый человек, всё равно ведь уйдёшь.

– Спасибо тебе, родная!

Степан от неожиданности даже поцеловал жену.

Но она спокойно оттолкнула его и снова ушла к себе в комнату.

Степан тут же бросился писать Люде радостные новости и заказал билет.

Но перед отъездом надо было решить некоторые вопросы с работой, переоформить договора по ЖКХ, телевидению и интернету на жену. Выписаться из квартиры и прочее. В этой суете он был так воодушевлён, что не сразу заметил неприятных ощущений в груди.

А через несколько дней упал прямо посреди комнаты, потерял сознание.

Жена услышала звук и прибежала – а Степан лежит не двигаясь. Испугалась, вызвала скорую.

Обследование показало четвёртую стадию рака лёгких с метастазами. Из больницы его отправили домой, умирать.

Первые дни Степан не верил в это, ведь он вполне нормально себя чувствовал, был полон сил! Но потом резко начал сдавать. И уже через две недели был прикован к кровати. Умолял жену написать Люде хоть пару слов, попросить её приехать. И жена написала. Получив ответ: «Ну что ж, Стёпочка, видно не судьба нам… Покойся с миром, дорогой», она решила ничего не говорить мужу. Хотя у самой сердце кровью обливалось.

Дети ничего не знали об этой истории и о планах отца.

Перед самой смертью он подозвал к себе жену и кое-как выговорил: «Прости».

С того разговора с женой, когда он признался ей про Люду, он прожил всего месяц.

Без права надежды

«Пишу тебе в последней надежде. Отправил тебе уже восемь писем, не знаю, получила ли ты их. Номера твоего телефона у меня нет, адрес – всё, что я помню. Если мои письма ты получила, но просто не хочешь отвечать, то прости меня, обещаю, это письмо будет последним.

Ниночка, дорогая, пишет тебе твой давний друг Пётр. Ты, конечно, помнишь меня. В институте мы дружили втроём – ты, я и Митька. Мы оба были влюблены в тебя, но всерьёз с ним никогда это не обсуждали, всё отшучивались. Когда я ушёл в армию, Митька писал мне, что вы поженились. Это было понятно, слов нет, я бы и сам на тебе женился, если бы его забрали первым. Я злился, но вы оба были мне дороги. Ты не писала мне, но это тоже понятно, ты была его женой. Я не смел ничего вам говорить и старался радоваться за вас.

Мне не за чем было возвращаться домой. Смотреть на вас, счастливых, было бы мне пыткой, уж прости за правду. Я остался служить, и мне нравилось на новом месте распределения.

Матери я писал пару раз в месяц, она, конечно, скучала. Но не мог же я к ней вернуться и жить под крылом. Митька вскоре мне писать перестал. Я его не осуждаю за это. Каждый пошёл своей дорогой.

Ты знаешь, Ниночка, я ведь так и не женился. А теперь…

Я вот зачем пишу. Мне из вашей больницы сообщили, что моя мать больна. Я столько лет её не видел. Я стал отшельником, хотя сейчас думаю, что просто был слишком горд. Надо было чаще приезжать к матери, она ведь у меня одна. Так вот, хоть и не имею на то права, но слёзно прошу приглядеть за моей мамой, никого у неё больше нет. Просить мне больше некого.

Сам я приехать не могу, две недели назад мы с сослуживцами попали в серьёзное ДТП, мне ампутировали обе ноги. Лежу в госпитале. Как выкарабкаюсь, обязательно приеду и буду с мамой до конца, надеюсь только сам не стать ей обузой. Виноват я перед ней, бросил одну. Я вернусь, обещаю.

Нина, во имя всего доброго, что есть в тебе, прошу тебя, сходи к моей матери.

Твой давний друг Пётр».

«Уважаемый Пётр, добрый день.

Простите, что прочитали ваше письмо. Но это уже девятое и мы решили, что дело важное. Когда пришли предыдущие письма, Нина лежала в больнице, без сознания, после травмы на производстве. Мы ждали, что она очнется и прочитает ваши письма. Но, к великому нашему сожалению, Ниночка вчера скончалась.

За вашей мамой мы приглядим, не переживайте. Возвращайтесь в любом состоянии, она будет счастлива, нет ничего желаннее для матери, чем возвращение ребёнка. А ребёнком вы для неё будете всегда.

Кстати, Нина с Митей развелись, прожив вместе всего три года. Осталась у них дочь Маша, сейчас она живёт с нами. Больше Нина замуж не вышла, часто говорила о вас, но связи с вами никакой не было. Митя вам раньше писал, но потом вас перевели на другое место службы и адреса никто не знал. К матери вашей идти не посмели, она всегда считала Нину виновницей того, что сын от неё на много лет уехал, да и не женился, внуков ей не оставил на старость лет.

Поправляйтесь, дорогой Пётр, и ни о чем не волнуйтесь. Ждём вашего возвращения.

Родители Нины».

Останься пока я дышу

Включаю плеер и в наушниках начинает играть долгожданная музыка. Как я хотела этого момента… Закрываю глаза и откидываюсь на спинку сидения, ехать ещё долго. Вокруг разговаривают люди, но их голоса доносятся до меня как отдалённое эхо, они говорят о какой-то другой жизни, неведомой мне. Я сливаюсь с этим шумом и становлюсь частью дороги, стремящейся в прошлое. Почти десять лет я не выезжала из города. Я крутилась в обычном колесе рутины, пожирающей мою жизнь. Временами я даже была счастлива. Но одиночество мало кого может сделать счастливым навсегда.

Я еду в город, где меня, наверное, давно забыли. Да и должны ли помнить? Я ни с кем не поддерживала связь. Мне не хотелось возвращаться туда, ведь новая жизнь была такой отдалённой, безопасной, не знающей ни о чём, таящемся в глубине души.

Провожу пальцами по стеклу, оставляя едва заметные следы. Что для меня этот город? Конечно, он, в первую очередь – Игорь. Улицы и их пересечения хранят только одну главную информацию – были мы там вместе или нет.

Когда-то мы учились вместе в институте. Я видела его каждый день, ждала, когда на перемене он выйдет в холл и, может быть, заметит меня. Он говорил со мной, глядя в никуда. Он улыбался так загадочно, что я не понимала – он смеётся надо мной или хочет что-то сказать?

Мы никогда не говорили прямо. Мы были как два шпиона, пытаясь понять по взгляду, жесту, намёку. Что было бы, если бы я спросила? Он бы не ответил, вероятно…

Я думала о нём так много, что его тень преследовала меня. Я писала ему длинные письма, которые он никогда не прочтёт.

После окончания института мы потерялись. Мы больше не виделись каждый день на переменах и наши намёки больше ничего не значили.

* * *

Спустя три года я бежала на работу по подземному переходу.

«Лена?» – это был его голос… Я встала как вкопанная, не в состоянии сказать ни слова, – «Как дела? Спешишь?»

Я только кивнула. Опаздывала на работу.

«Может увидимся вечером? Я зайду в восемь».

Я снова кивнула и он исчез. Вот так просто? Три года тишины и «увидимся вечером»?

О какой работе я могла думать? Я еле дожила до вечера. И он пришёл. Мы шли по улице в тридцати сантиметрах друг от друга и он впервые говорил обо всём – как он нашёл первую работу, как он с друзьями играл в футбол, как его сестра вышла замуж… Это был как будто не он. Неужели можно было вот так просто разговаривать с ним?

Мне тоже было что рассказать, у меня было аж две работы и множество увлечений. Он по-прежнему оставался одним из них. Я смотрела на него, говорила что-то и чувствовала себя полной дурой, маленькой девочкой. А ведь я была вполне состоявшейся личностью со своими принципами и характером! Но всё это не имело значения когда он стоял рядом.

Мы дошли до моста и… Он обнял меня. Не как девочку и не как друга по институту. Он вдруг стал моим. Совсем даже не далёким и не чужим. Он поцеловал меня и я поняла, что пути назад просто нет.

Мы были вместе несколько месяцев, он то пропадал на несколько дней, то звонил и умолял встретиться прямо сейчас. Один раз я даже пыталась отказаться потому что мне не нравилось такое непостоянство. Но я не могла отказаться ни от одной возможности увидеть его. Я сходила с ума когда он смотрел на меня. Мне было все равно, что он скажет после.

А потом он просто пропал. Не звонил неделю, месяц… Во мне всё кипело и рвалось на части, но я понимала – он никогда не был моим. Мне его не удержать.

И я уехала. Собрала вещи и уехала в другой город совсем одна. Конечно, я думала о нём. Ждала, что он появится за углом и скажет: «Так вот ты где!»

Но он не искал меня.

Шли годы, я стала сильнее. У меня была отличная работа, руководящая должность, дорогая одежда и свобода.

Но вот я еду туда… И я снова маленькая девочка, глупая до ужаса. Испуганная, смешная. Которой можно просто улыбнуться и уйти навсегда.

«Игорь… Это ты?»

Конечно, он. Похудел сильно. Бледный какой-то, но он. Как же я скучала… Хочется обнять его изо всех сил, но кто я такая…

«Лена… Сколько лет прошло. Ты так внезапно исчезла. Хотя сначала, конечно, я… Прости меня. Такой дурак был».

У меня холодеют руки. Если он скажет чтобы я осталась, я брошу работу, брошу всё на свете и буду жить с ним, здесь.