Настоящие снежинки идеально симметричны, абсолютно правильны. Как Надины музыкальные отрывки. И в этой совершенной пропорциональности ей чуется холодная отстраненность от мира. Чуется смерть. Потому что в жизни все не так, в жизни нет упорядоченных граней, нет ровно вырезанных краев, нет безошибочной соразмерности. В жизни все как-то смазано, нелогично, все бесконечно перетекает одно в другое. И Надя вязнет в ровной и понятной смерти. Возвращается к пианино и вновь и вновь играет один и тот же зловеще равноугольный фрагмент.