© Екатерина Риз, 2017

ISBN 978-5-4485-1737-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– 1 —

Если в Лондоне светит солнце, это ещё не значит, что через несколько часов не пойдёт дождь. Это правило Ира заучила ещё два года назад, вскоре после того, как переехала. Конечно, английский климат не так сильно отличался от питерского, город, который не был для Ирины родным, но по которому она скучала не меньше, чем по Москве. Но климат климатом, а атмосфера и люди вокруг чужие, с незнакомыми привычками и воспитанием. По прошествии двух лет со многим свыклась, с чем-то срослась, а что-то, взятое из чужой жизни, даже полюбила. Например, дождь. Ведь легче свыкнуться, полюбить неизбежное, чем раздражаться из-за того, что изменить не в силах. А дождь – это не так плохо, порой даже романтично. Ирина часто замирала у окна, глядя на хмурое небо и мокрые улицы, на прохожих с яркими зонтами, не грустила, но вспоминала неизменно о доме. О Москве, о родителях, и рука сама тянулась к телефону, хотелось услышать голос мамы. Муж посмеивался, называл её маменькиной дочкой, а Ира и не спорила. Что в этом плохого, правда? Да, она любит родителей, и даже живя от них за тысячи километров, в другой стране, не может довольствоваться звонками раз в неделю, ей необходимо знать, что с ними всё в порядке, каждый день. Просто так получилось, что сейчас она далеко. Но Ира не теряла надежды, что когда-нибудь это изменится. Что Мише удастся получить должность, на которую он давно рассчитывает, и они смогут вернуться в Россию. Если бы это на самом деле случилось, все были бы довольны, и муж, даже если сейчас он утверждает, что его всё устраивает, и он доволен жизнью в Европе (о таком многие лишь мечтать могут, а они уже здесь!), согласился бы с радостью, Ира была в этом уверена. Конечно, жизнь в Лондоне ему нравилась, и работу свою он любил, но её муж был человеком честолюбивым, и от должности редактора многотиражного издания точно не отказался бы. Говорить об этом Миша не любил, но Ира знала, что он уже больше года ждёт подобного предложения от начальства. Это было логичным, ожидаемым продвижением по карьерной лестнице. А кто не желает своему мужу успехов в карьере? Ира очень желала, и ждала с нетерпением, когда придёт время это отпраздновать.

– Опять дождь?

Ира обернулась на голос мужа, он вышел из ванной комнаты, в одном полотенце, влажные волосы ладонью пригладил и рывком открыл дверцу шкафа.

– Да, дождь, – сказала она, разглядывая его спину. А когда Миша достал вешалку с новым костюмом и обозрел его критическим взглядом, спросила: – Ты едешь в консульство?

– Да. Надеюсь, сегодня встреча с Федяшиным состоится. Надо статью сдавать, а он постоянно переносит, для меня он занят.

Ира открыла другую створку, нашла взглядом тёмно-серый шёлковый галстук, и повернулась к мужу с улыбкой.

– Вот этот. Он прекрасно подходит к твоим глазам.

Миша хмыкнул, сунул руки в рукава рубашки, а на жену взглянул с лёгкой насмешкой.

– Кто разбирается в этом лучше тебя?

– Никто, – ответственно заявила Ира. Поправила ему воротник рубашки, встретилась с мужем взглядом, и после секундного душевного замешательства прижалась губами к его губам. Отстранилась и сказала: – Сварю тебе кофе.

Дождь всё энергичнее барабанил по карнизам. Ира прошла через гостиную, прислушивалась к этому дробному стуку, и старательно задавливала в себе странную тоску. Это просто дождь и хмурое утро. А ещё приезд родителей Миши, перед которым она всегда начинала нервничать. Они женаты два года, а она всё ещё чувствует себя неловко, оказываясь со свекровью с глазу на глаз. И это опять же умиляет её мужа.

На кухне Миша появился уже в костюме. Ира увидела его и невольно улыбнулась.

– Ты неотразим.

Он хохотнул.

– Да, да, хвали меня.

– Я не хвалю, я любуюсь. Всё-таки увидеть тебя в костюме удаётся не часто, есть за что сказать «спасибо» консулу.

– Я ему передам твою благодарность. – Миша подошёл, руки легли на её талию, опустились на бёдра, и прижали теснее. Ира рассмеялась, за шею мужа обняла, затем осторожно смахнула чёлку с его лба, оглядела критическим взглядом.

Миша насмешливо вздёрнул брови.

– Всё идеально?

– Идеально, – подтвердила она. – Если бы мы познакомились с тобой сегодня, я бы влюбилась с первого взгляда.

– Ты и так влюбилась с первого взгляда. Три года назад.

– Точно. Я и забыла.

Его пальцы сжались сильнее, он подхватил её под бёдра, а Ира снова рассмеялась.

– Что ты делаешь, Миша? Тебя консул ждёт!

– Ждёт, – он прижался губами к её груди в вырезе шёлкового халата. Затем неохотно отстранился, одёрнул пиджак. – Встретишь родителей?

– Да, конечно. – Ира поторопилась налить мужу кофе, придвинула тарелку с бутербродами, на которые Миша даже не взглянул. – Не волнуйся, я приеду заранее. Не как в прошлый раз.

В прошлый раз, действительно, неудобно получилось. Ира отвлеклась, забыла о времени и, в итоге, опоздала в аэропорт почти на час, за что чувствовала себя безумно виноватой. Конечно, родители Миши никаких претензий не высказали, но от этого было ещё хуже, они молчали, а Ире казалось, что мысленно её осуждают. Тогда и поклялась, что больше никогда подобного промаха не допустит. Но быть идеальной женой весьма трудная задача, надо сказать. Почему-то раньше, ещё до замужества, ещё до знакомства с Мишей, она была уверена, что будет хорошей женой. Родители воспитывали её правильно, мама старалась подготовить её к семейной жизни: научила готовить, привила любовь к порядку. Учила, что мужа надо уважать, вот как она уважает и прислушивается к папе, и Ира была уверена, что никаких трудностей у неё не возникнет, ведь родителями и их отношением друг к другу, она восхищалась. Но оказавшись замужней женщиной, поняла, что всё не так просто. Она не мама, а Миша не её отец. Всё куда сложнее. А ещё есть свёкор и свекровь, для которых она лишь жена их сына, которым они безмерно гордятся и желают для него только лучшего. Ира довольно быстро поняла, что она не идеал и не мечта, для них по крайней мере. Хорошо хоть Миша был человеком самостоятельным и не был склонен слепо доверять мнению родителей и прислушиваться к ним. Да и жили они ещё дальше, чем родители Иры, в Новосибирске. В Лондон прилетали пару раз в год, и то ненадолго, на недельку, чтобы с сыном побыть. И эту неделю следовало пережить. С улыбкой на губах.

Нет, Мишины родители относились к ней хорошо, жаловаться не на что. Но Ира неизменно чувствовала, что её проверяют. Наблюдают украдкой и оценивают. Довольно неприятное чувство. Она готовила ужин, Валентина Александровна давала советы, напоминала, что Миша любит, а что нет, будто Ира, за два года жизни с её сыном выяснить этого так и не сумела; накрывала на стол, а Валентина Александровна была рядом и опять же наблюдала, начинала вспоминать про сервиз на двенадцать персон, который родители Миши им на свадьбу подарили, а они, видимо подразумевалось неблагодарные, оставили его в Москве, в коробке, в квартире Миши, даже и не подумав взять его с собой в Лондон. А как бы он пригодился здесь, для званых ужинов.

– Мы не устраиваем званых ужинов, – мягко намекала ей Ира.

Но сбить свекровь с толка было не так просто, у неё на всё было своё мнение.

– Это сейчас не устраиваете, а если Миша повышение получит? К вам будут приходить гости, солидные люди. Не кормить же их с посуды, купленной в супермаркете?

На это у Иры ответа не находилось, никогда. Оставалось лишь улыбнуться, делая вид, что согласна, и поступила глупо, не прислушавшись к умному совету раньше. А сейчас да – тарелки, купленные в торговом центре. И кекс из кондитерской. Но в этом Ира никогда не признается, даже под пытками.

И вот впереди ещё одна неделя с родственниками. Тягостная, полная осознания собственной неполноценности. Но лучше над этим посмеяться, в конце концов, не у неё одной проблемы со свекровью. То есть, проблем, конечно, нет, просто она, по мнению Валентины Александровны, ещё далеко не всё умеет и осознаёт. По поводу «осознаёт», это наверное о том, что не слишком понимает, насколько ей повезло с мужем. А она понимает, правда. Талантливый журналист, умный и привлекательный, который когда-нибудь наверняка напишет гениальный роман и прославится. Ира искренне в это верила, и мужа в этой мечте поддерживала. Но в глазах его родителей она была слишком молодой и несколько легкомысленной, что подтвердил и выбор работы, который Ира сделала. Кстати, справедливости ради, надо сказать, что и её родители не совсем понимали, для чего она занялась этим. Окончив педагогический институт, подалась в консультанты по имиджу. И это с филологическим образованием! Когда она должна нести в мир прекрасное и вечное, учить детей понимать это прекрасное, она занялась тем, что помогает экзальтированным богатым дамочкам выбрать платье для очередной вечеринки или похода в театр. Объяснять, чем именно её это привлекает и интересует, Ира уже устала. Отец во время таких объяснений неизменно смотрел на неё с прищуром, а затем пальцем грозил, будто не сомневался, что она тратит на собственные наряды все деньги, что попадают ей в руки. Это больше всего обижало – откровенное недоверие. Нет, не тратит, точнее, не все. Но она любит новые наряды, магазины… Но она не шопоголик, нисколько. Шопоголикам безразлично, что покупать, они удовольствие от покупок получают, а она… она от осознания того, что в этом месяце купит себе новое платье, например, от Армани или туфли Шанель. Ради одной пары она с лёгкостью пожертвует тремя подешевле.

Да, она не шопоголик, она транжира. Причём привередливая.

И опять же это повод почувствовать своё несовершенство рядом со свекровью. Конечно, Мишина мама не могла знать, сколько именно стоят её наряды, но и без того была уверена, что Ира много тратит. У Валентины Александровны была потрясающая логика: она считала, что выглядеть Ира должна безупречно, при этом не вгоняя её сына в долги. Но разве не для этого она устроилась на работу? И, кстати, зарабатывала вполне прилично, по её меркам, её услуги пользовались спросом, и Ира несколько месяцев назад даже смогла снять небольшой офис, где и принимала клиенток, точнее, пила с ними кофе и в непринуждённой обстановке выясняла, какими они хотят себя видеть. И всеми силами им помогала, получая от этого и моральное удовлетворение, и удовольствие. Правда, не могла объяснить никому, откуда это удовольствие берёт свою основу. А когда злилась, говорила себе, что её это и волновать-то не должно. Пусть она не гений, никогда не спасёт планету и не напишет гениальный роман, как её муж, не совершит ничего безумно важного – наверное! – но она занимается любимым делом и помогает людям, даже если некоторым кажется, что покупка очередного платья не стоит того, чтобы о ней упоминать. Но попадаются клиентки, которым по-настоящему сочувствуешь, чисто по-человечески. Вроде взрослые, образованные, порой успешные, сделавшие карьеру женщины, но с набором банальных комплексов и страхов, или попросту недолюбливавшие магазины и покупки, но это совсем не значило, что они не хотят быть красивыми и выглядеть на десять баллов. Порой Ире казалось, что она выступает больше в роли психолога, чем консультанта. Выслушивала, подбадривала, обещала помощь, даже за руку держала, если было необходимо, и чувствовала себя нужной и полезной. И пусть у неё крошечный офис, в котором даже письменного стола нет, только диван и кофейный столик у окна, да ещё ворох журналов и проспектов, зато она сама себе хозяйка и занимается своим маленьким делом. Она консультант по имиджу.

– Ты сама это придумала? – спросил у неё папа, когда Ира в первый раз озвучила ему то, чем собирается заняться. Он подозрительно щурился, разглядывая дочь, и Ира в расстройстве развела руками.

– Конечно, нет, папа!

В общем, всё упиралось в её шкаф с одеждой и в количество платьев в нём. Хорошо хоть Миша не смеялся. Относился немного снисходительно к её работе, считал скорее женской забавой, но никогда не отмахивался, когда Ире требовалось срочно встретиться с клиенткой, и такое случалось. Любое дело требовало времени и серьёзного отношения, это не оспаривалось. Зато его родители без сомнения снова начнут задавать вопросы, а Ира снова почувствует себя запутавшейся в собственных объяснениях и мотивациях.

Прежде чем выйти из дома, чтобы поехать в аэропорт, обошла квартиру, придирчиво заглядывая в каждый угол. Она несколько дней наводила чистоту, ведь опозориться перед свекровью и прослыть плохой хозяйкой – это самое ужасное, что может случиться. Квартира у них была небольшая, две спальни и не слишком просторная гостиная с закутком для письменного стола – намёк на рабочий кабинет для Миши, но Валентина Александровна всё равно находила какие-то невероятные, неведомые Ире места, в которых жила и размножалась пыль. Хоть бы карту оставляла, что ли, когда уезжала, Ира бы туда заглядывала. Потому что, когда она наводила порядок, была уверена, что справилась на «отлично», везде чистота, но свекрови неизменно везло. Или она с собой пыль привозила?

Ира заглянула в полупустой шкаф, ещё раз расправила покрывало на постели, провела ладонью по подушке, разглаживая почти невидимые морщины, отступила к двери, окинула комнату ещё одним взглядом и вздохнула. Квартира готова, осталось только справиться с собой. Нужно думать о том, как муж будет рад увидеть родителей. Вернётся вечером, к ужину, а тут его мама и папа, и накрытый стол. Валентина Александровна, наверняка, испечёт любимую Мишей шарлотку с грушей… Родственники – это чудесно.

В Хитроу приехала за несколько минут до посадки самолёта. Очень хорошо, боялась опоздать. А тут ещё есть время успокоиться, перевести дыхание и встретить родителей мужа со спокойной улыбкой. Будто она уже пару часов здесь их ожидает, с нетерпением. Когда пассажиры начали выходить, Ира даже на цыпочки привстала, пытаясь их увидеть, а потом и рукой замахала, привлекая внимание отца Миши, Петра Валентиновича. Тот после перелёта выглядел недовольным и усталым, что совсем не удивительно, если вспомнить, что они перед этим ещё из Новосибирска в Москву летели. Но улыбка на Ирином лице ни на мгновение не померкла, даже когда она встретила хмурый взгляд свёкра. Правда, тот немного просветлел лицом, когда её увидел.

– Как вы долетели? Всё хорошо? Устали?

Она обняла свекровь, Петра Валентиновича по плечу погладила, потом взяла ручку одного из чемоданов.

– Устали, конечно. Но, слава Богу, прилетели.

– Да, слава Богу, – поддакнула Ира Валентине Александровне, и вновь к ней наклонилась, когда свекровь вознамерилась ещё раз её поцеловать.

– Я рада тебя видеть, – сказала та и тут же бдительно поинтересовалась: – У вас всё хорошо?

– Валя, ты звонила им вчера. Что измениться могло?

– Да что угодно могло измениться! Петя, не забудь синюю сумку, там же подарки.

– Подарки? – заинтересовалась Ира.

– От твоих родителей. Они в аэропорт приехали и передали.

– Вам нужно было прилететь пораньше в Москву и остановиться у них, – всё-таки сказала Ира, пытаясь проявить заботу. – Не так бы устали.

– Да надо было, но из-за Петиной работы никак не успевали на рейс. Мне так хотелось поскорее к вам приехать.

«К вам» скорее относилось к Мише, а не к ней, Ира это прекрасно понимала, но и осуждать свекровь не бралась. Её родители говорили также, о них с Мишей, как о паре, но подразумевая, в основном, её одну. Наверное, так и должно быть, это отличительная черта всех родителей.

Пока пересчитывали чемоданы и сумки, Ира стояла рядом, стараясь не мешать и не обращать внимания на тихое препирательство родителей мужа, которые от усталости всё что-то выясняли. Она же посматривала по сторонам, ожидая, когда они готовы будут двинуться с места, навесив на лицо лёгкую улыбку (о радости от их приезда ведь никак нельзя забывать), мимо них проходили люди, множество людей, зал аэропорта гудел от их голосов, шум не смолкал ни на мгновение. Ира проследила взглядом за девушкой в плаще от Dior, взгляд опустился на её туфли, а потом она вдруг дёрнулась, повернула голову в другую сторону, посмотрела на мужчину, который прошёл неподалёку. Он пересекал зал быстрым широким шагом, и сейчас уже был достаточно далеко, да и люди мешали его рассмотреть как следует, но Ира всё равно проводила его взглядом. Что-то знакомое было в его фигуре, походке, или ей так показалось… Может, и показалось, но дыхание от неожиданности всё равно сбилось. Улыбаться расхотелось и даже тише стало, или она просто отвлеклась, забыла о шуме, и о родителях мужа. Мужчины уже давно не было видно, а она всё стояла и смотрела в ту сторону, не понимая, что её так встревожило. Высокая фигура, черноволосый затылок, уверенный шаг… Один из многих, даже если она сейчас окинет взглядом зал, наверняка увидит не одного похожего.

Спокойно, немедленно выдохни.