Понимаете, детство не должно быть слишком счастливым, — сказала я им. — Максимально счастливой должна быть старость, потому что она — конец жизни. А детство — это начало. Им же надо потом много лет куда-то идти, что-то исправлять, к чему-то стремиться. «Вот подождите, я вырасту — и уж тогда…» А у них так не получается, ведь Маша права: никто больше никогда не будет ее любить