Цитаты из книги «Пьяное Средневековье. Средневековый алкоголь: факты, мифы и заблуждения»

А Леонардо да Винчи разработал улучшенный перегонный куб для дистилляции спирта из эля или вина, поскольку считал, что тот нужен в качестве растворителя и зажигательного вещества – в военных целях. А вот пить его он очень не рекомендовал!

Распространение высокоградусных напитков, полученных методом дистилляции, удачно совпало с эпохой Великих географических открытий. Брать с собой небольшой объем крепкого алкоголя и просто сильнее разводить его водой при долгих путешествиях вдоль побережья, например вокруг Африки, было гораздо удобнее. Сначала для этого использовали бренди и виски, потом в XVII веке появился ром, который прижился во флоте на несколько столетий и в частности в британском королевском флоте был отменен только в 1970 году.

В Польше XIV века был очень популярен пивной суп с сыром и яйцами. Блюдо считалось достаточно изысканным, чтобы подаваться даже на королевских пирах. Впрочем, в нем не было ничего удивительного, пиво являлось очень распространенным ингредиентом в кухне Позднего Средневековья (в том числе и в качестве замены вину во многих более ранних рецептах). Beer Soup with Cheese and Eggs (Zupa Piwna z Bryndza, lub Caseata)[65] Источник: Food and Drink in medieval Poland. Maria Dembinska Даже сейчас большинству поляков известны пивные супы, загущенные ржаным хлебом. Но этот пивной суп несколько более изыскан, т. к. в нем используются для загустения яичные желтки и обжаренная пшеничная мука.

И наконец в 1224 году[61] у них появился достойный наследник – нормандский трувер Анри д’Андели, который написал поэму из 204 стихов под названием «Битва вин».

Существует легенда, что эль-коннеры носили специальные кожаные штаны и, придя в питейное заведение, брали там кружку эля и выливали его на деревянную скамейку, а потом садились в эту лужу и сидели около получаса. Дальше эль-коннер поднимался, и если ему это удавалось беспрепятственно, то эль признавался качественным, если же его штаны прилипали к скамье, то напиток считался не прошедшим проверку на качество.

Миндальное молоко – бургундский миндальный напиток из «Du fait de cuisine» (1420-е гг.), больше пригодный для питья. Взять миндаля и воды в соотношении 2:3. Миндаль замочить в теплой воде на несколько часов, отчистить от кожицы. Измельчить очищенный миндаль в муку. Залить горячей водой, хорошо перемешать, дать настояться 15 минут, периодически помешивая, потом процедить через ткань. Перед подачей можно добавить пряности и мед. Такое миндальное молоко вообще было крайне популярным ингредиентом средневековой кухни, особенно в пост, когда его использовали в разных блюдах вместо коровьего и козьего молока.

Зять Гиппократа, Полибий, писал в трактате «Природа человека»[14]: «В теле человека содержатся кровь, слизь, желтая желчь и черная желчь. Они и составляют природу тела, они и определяют болезнь и здоровье. При этом полное здоровье возможно тогда, когда жидкости, как в качественном, так и в количественном отношении, пребывают в верной пропорции между собой и смешиваются наилучшим образом. Болезнь наступает, если одной какой-нибудь жидкости становится слишком много или слишком мало и она отделяется от остальных».

Пожалуй, это можно считать одним из первых противопоставлений римской и варварской пищевых традиций в целом, ведь римская кухня всегда основывалась на триаде хлеб/вино/оливковое масло, тогда как основой варварской кухни были мясо/пиво/сало.

В некоторые периоды римским женщинам пытались запретить любой контакт с вином, включая возлияния во время религиозных церемоний, и долгое время римское законодательство позволяло мужчине развестись со своей женой, если ее поймали за употреблением вина (последний развод на этом основании произошел в 194 году до н. э.).

Поэт Эвбул, живший в IV веке до н. э., считал, что мудрец должен отправляться спать после третьей чаши вина, дальше начинается уже невоздержанность:   Я смешиваю три чаши для тех, кто мудр. Первая – за здоровье. Вторая – для любви и удовольствия. Третья – для сна, и выпив ее, мудрые отправятся домой. Четвертая уже не для нас, она приводит к наглости. Пятая приводит к скандалам. Шестая – к пьяному разгулу. Седьмая – к синякам под глазами. Восьмая – к вызову блюстителей порядка. Девятая – к страданиям. Десятая – к безумию и крушению всего, что попадется под руку.