Глава первая, в которой, как положено, все и начинается

Звонок в дверь ранним утром пятницы не предвещал ничего хорошего. Алисе Лисичкиной, двадцатилетней студентке только начавшей наслаждаться каникулами, стоило бы сразу догадаться об этом, но, хотя и бурча недовольно, она все же без каких-либо дурных предчувствий, хотя и с большим трудом выползла из-под теплого одеяла и доплелась по коридору до двери. Взлохматив свои рыжие волосы и, часто моргая сонными серыми глазами, девушка, открыла дверь и тут же едва не подпрыгнула от удивления, увидев на пороге своей квартиры красивую высокую женщину и как две капли воды похожую на нее юную девушку, в которых Алиса узнала своих тетушку и троюродную сестрицу. Мысль о том, что они должны были приехать сегодня, неоновой лампочкой вспыхнула в мозгу и, ойкнув, девушка поспешила пропустить родственников в дом, смущено приветствуя их и мысленно коря себя за вечную рассеянность, из-за которой совсем забыла о приезде гостей.

И ладно если бы гости эти были незваными – но свою тетку Людмилу Алиса любила, хотя виделись они и редко. Дочь же ее – шестнадцатилетнюю Элишку – девушка знала хорошо, и ее приезда ждала с искренней радостью. Они дружили с детства, и хотя имели разницу в возрасте, всегда находили множество общих интересов, и им не бывало скучно вдвоем. Элишка приезжала к ним в гости почти каждое лето, и всегда с удовольствием, но сейчас отчего-то выглядела какой-то потерянной и невеселой. Она едва лишь поздоровалась с Алисой, а на объятия ответила вяло. Но Алиса решила списать все на усталость с дороги.

Она засуетилась, помогая тетушке и сестре устроиться, на скорую руку собрала завтрак и всеми силами пыталась реабилитироваться за свою бестолковость и забывчивость. Людмила лишь с улыбкой качала головой – от Алисы никто никогда и не ждал собранности. Но говорить об этом племяннице она разумно не стала. Вместо этого лишь усадила ее на стул, отбирая из рук чайник и мягко попросив:

– Не суетись.

Девушка послушно расслабилась, наблюдая за тем, как ловко ее тетка разливает по чашкам чай, и спросила, вдруг вспомнив кое-что:

– А где Ярослав?

Дядя Ярослав всегда привозил отличные подарки, и Алиса правда расстроилась, что он не приехал. Но расстроена была не она одна – Лисичкина не смотрела на Людмилу в этот момент, потянувшись за печеньем, а вот если б взглянула, то чрезвычайно удивилась бы: при упоминании об ее муже, женщина резко помрачнела и опустила взгляд.

– Нет, – тихо сказала она. – Он с нами не приехал. Он сейчас даже не дома…

– Ммм… Опять загадочные длительные командировки? – протянула девушка, сужая глаза в подозрении.

– Перестань, Алиса, – слабо улыбнулась Людмила, – они вовсе не загадочные.

– Да неужели? – фыркнула Лисичкина. – Как ни заглянешь на его страничку, так там вечно фото в пещерах, на скалах, каких-то кромлехах! И такое все… волшебное, – у Алисы буквально сияли глаза, когда она вспоминала о том, в каких интересных местах работает муж ее тетки. – По-моему, у него куча всего загадочного в жизни. Даже не верится, что изучать древние руны так интересно. Может, стоило мне пойти по его стопам?

Алиса оглянулась на Элишку, ожидая поддержки, но девушка выглядела все такой же рассеянной и опечаленной. Понемногу это начинало казаться странным. Может, они с Людмилой поссорились?

– А у вас ничего не случилось? – недолго думая, спросила Алиса, которой легкие намеки никогда не давались хорошо, поэтому она предпочитала говорить прямо.

Людмила подняла на нее свои красивые серые глаза, откинула движением головы со челку лба и, спокойно улыбнувшись, ответила:

– Нет, все в порядке.

Что-то это не было похоже на правду. Алиса ответом не была удовлетворена, но спрашивать больше ничего не стала. Ведь вряд ли это ее дело в любом случае. Они с теткой даже не были особо близки. Алиса плохо знала Людмилу – они не часто виделись. Тетка жила в какой-то глухой деревне под Новгородом. Да, она появлялась раз в год, обычно с Ярославом и Элишкой, когда привозила ту погостить на каникулах. Но, кроме того, что Людмила – двоюродная сестра Алисиной матери и очень красивая женщина, девушка ничего сказать о ней не могла. Алиса глянула на Людмилу: у той была длинная светлая коса, большие серые глаза, изящная шея и очень красивые руки. Она словно сошла с какого-то старинного портрета. И за все те годы, что девушка знала ее – все свои двадцать лет – тетка совершенно не изменилась. Алиса не дала бы ей и тридцати лет, хотя отлично знала, что ей было уже гораздо больше.

– Алиса, милая, у меня к тебе будет просьба, – сказала вдруг Людмила, отвлекая Алису от размышлений о ее внешности. – Я ведь здесь по делам в этот раз, меня целыми днями не будет, и Элишка… – но закончить фразу женщине не пришлось, так как Алиса и так поняла суть и решительно кивнула, дожевывая бутерброд, и, проглотив его, произнесла:

– Я все поняла. Тетя, не переживайте, мы с Элишкой найдем, чем занять себя в городе.

– Спасибо, – улыбнулась Людмила, а Элишка так вообще просияла от удовольствия.

Наконец-то она и улыбнулась – впервые за утро. Обычно сестра была более жизнерадостной, и у ее плохого настроения должна была быть серьезная причина. Но Алиса решила, что у нее еще будет возможность узнать, в чем же дело.

Весь оставшийся день пролетел незаметно. Пораньше с работы вернулась мама, до ночи они с Людмилой просидели на кухне, беседуя. Элишка вышла из душа и, вытирая волосы, села на постели, которую они сегодня делили с Алисой. Старшая девушка же оторвалась от ноутбука, поворачиваясь к сестре:

– Куда ты хочешь пойти? Надо решить, что будем делать завтра.

Элишка пожала плечами:

– Решай сама, мне все равно, – девушка слабо улыбнулась, и к Алисе закралась мысль прямо сейчас расспросить о том, что же произошло – раньше сестра улыбалась гораздо чаще. Но, все еще сдерживая природное любопытство, девушка лишь молча выключила ноутбук и улеглась в кровать. Элишка последовала ее примеру, забираясь под одеяло рядом.

Алиса глядела в потолок и ощущение чего-то нехорошего, хотя и запоздавшее, теперь росло и усиливалось в ее душе. Поначалу девушка думала, что это все оттого, что ее рано и неожиданно разбудили, а потом окунули во всю эту суматоху с гостями, но теперь…

– Отец пропал, – тихонько прошептала Элишка, так, что Алиса вначале подумала, что ей показалось, но девушка продолжала: – Мама не расскажет, но мы сюда за тем и приехали, чтобы его отыскать.

– Он… Сбежал от вас что ли? – осторожно поинтересовалась Алиса.

Сложно было поверить, что обожавший свою семью Ярослав внезапно решит спрятаться от жены и дочки.

– Да нет! – воскликнула Элишка, но, вспомнив, о том, что ее мать и тетка все еще сидят на кухне, откуда доносились их голоса, снова перешла на шепот. – Он пропал. Мама не говорит, но я и сама могу многое узнать. Она… Совсем не такая, какой кажется. Я еще сама не все понимаю, но мне иногда даже страшно становится! А папины командировки… ты совершенно правильно сказала – очень загадочные. Я знаю, мама станет здесь его искать, хотя пропал он, между прочим, в Норвегии! Последний раз, когда мы с ним созванивались, он был еще там. А потом – ни слуху, ни духу от него. Мама говорит, что там просто связи нет, не стоит волноваться – он же в горах… Но сама она еще как напугана.

Алиса лежала и думала о том, что Элишка надумала лишнего. Если Ярослав пропал в Норвегии, бродя там по скалам, выискивая свои обожаемые руны, то его бы и искала уже местная полиция, скорее всего, верно? Он же не просто любитель приключений, а серьезный ученый, который должен ставить в известность местные власти о своих исследованиях. Или Людмила приехала в Петербург, чтобы посетить консульство? У них, может, есть какие-то сведения? Тогда все логично, а не странно. Есть вообще в Питере Норвежское консульство? Алиса как-то была не в курсе.

– Ты думаешь, что это странно? – пробормотала Алиса.

– Еще как странно! – горячо отозвалась Элишка. – Отец звонил две недели назад – все было в порядке, как всегда. Но мама почему-то так побледнела потом, и весь вечер ходила какая-то странная, а ночью… – девочка зашептала еще тише, в самое ухо сестре. – Она достала старые папины книги с этими его рунами, что-то искала там и бормотала над зеркалом. Не знаю, но, по-моему, она колдовала…

– И… – протянула Алиса. – Ты это как-то связываешь с исчезновением отца?

– Мне кажется, мама знала, что это случится. Она вообще часто многое словно наперед видит. И она точно знает, что надо искать в Петербурге.

– А когда твой отец пропал?

– Десять дней назад. То есть, это мама считает, что он пропал…

Алиса непонимающе уставилась на сестру. Та пожала плечами:

– Отец правда подолгу не звонит, он же неизвестно где лазит, камни свои исписанные ищет. Я бы в этот раз и не занервничала, если б мама первая не начала. Она, знаешь же, рисует постоянно… А на рисунках всегда число и часто – надписи. – Элишка многозначительно посмотрела на Алису, но та продолжала непонимающе пялиться сестре в глаза. – Обычно она просто подписывает, что изображено – ну, утка, там, например или дерево… А, бывает, что-нибудь странное. Например, один раз была нарисована девушка, а на обратной стороне листа фраза «Принцесса пропала!» Попробуй, пойми, что это значит!

– А Людмила как-нибудь это объясняет?

– Ты что! Она даже не знает, что я видела рисунки! Она их прячет, просто я узнала где. Но это не важно, слушай вот что: часто она рисует одного и того же человека и подписи никогда не ставит. А в этот раз на обороте было: «Ярослав исчез», а на листе дата – третье июня. Я вечером увидела, а с утра узнала, что мы к вам едем. А ведь обычно мы в августе видимся, а тут так внезапно, и в июне!

Алиса взъерошила себе волосы, задумываясь над словами сестры, Элишка повторила ее жест, тоже задумываясь было, а потом вдруг спохватилась:

– Я взяла одну картинку с собой. И еще! – Элишка оперлась на локоть и показала Алисе, висящий у нее на шее медальон. – Понятия не имею, что тут написано, но отец, когда мне его подарил, сказал, что я с его помощью найду что угодно.

Алиса взяла медальон в руку – он был маленький прямоугольный, с выгравированным на нем символом, напоминающим латинскую «R» и маленькими закорючками-буковками по периметру.

– Руны? – спросила она Элишку.

– Ага. Только, сколько я ни просила, мама не разрешает мне их учить, а отец с ней спорить не может. Так что, прочитать, что тут значится, я не могу… Да и, если бы могла, что бы это дало?

Девушки вновь опустили головы на подушки.

– Не знаю. Ладно, – подвела итог Алиса. – Утро вечера мудренее. Подумаем об это завтра.

И, отвернувшись к стене, девушка закрыла глаза, тут же погружаясь в сон.

***

Наутро Алиса была неимоверно счастлива, открыв глаза и поняв, что наступило это самое «завтра». Счастлива, потому что этой ночью ей снился странный загадочный сон. Девушка даже не поняла вначале, что спит – ей казалось, что происходит все на самом деле…

Поздно ночью Алиса проснулась и села в кровати – ей не давало покоя странное чувство тревоги, а вот теперь еще и звуки из соседней комнаты – словно кто-то открывал консервную банку. Алиса тихонько поднялась с постели, оглянулась на Элишку – та лежала с открытыми глазами и прислушивалась. Алиса кивнула ей и на цыпочках вышла из комнаты и осторожно заглянула в соседнюю. Там, на разложенном диване, спиной к девушке, сидела Людмила. Держа в руках какую-то жестяную баночку, больше всего напоминавшую банку из-под сгущенки, женщина бессмысленно смотрела в окно. Алиса заметила, как у тетки дрожат пальцы, и уже хотела окликнуть ее, но… Неожиданно Людмила резко взмахнула рукой и опрокинула себе на голову содержимое банки. На ее красивые распущенные волосы посыпалась блестящая грязно-серая пыль и… в мгновение ока женщина исчезла!

Алиса стояла и глотала ртом воздух, не соображая, что же произошло. Потом она дернулась и схватила, упавшую после исчезновения Людмилы, банку. Там все еще оставалась пыль. С невероятной решимостью, которой она никак не могла от себя ожидать, Алиса зажмурилась и высыпала содержимое жестянки себе на голову. Она ведь во сне, в конце концов! Это же все не по настоящему, так что и бояться нечего. Краем глаза Алиса успела заметить, как в комнату входит Элишка, но в следующую секунду картинка перед глазами исказилась и исчезла.

Поначалу девушка ничего не почувствовала, но через несколько мгновений осознала, что сама превращается в пыльные блестки и осыпается на кровать. Правда, ужас не успел охватить ее, так как через секунду она вновь материализовалась. Как ей показалось. Оглядевшись, Алиса не поняла, где находится. Она стояла посреди обширной красиво убранной комнаты, в старинном доме. Маленькие окна из множества мутных стекол, забранные решеткой, были распахнуты настежь, и в помещение задувал свежий ночной ветер. У самого окна, глядя в темноту ночи, разреженную редкими огнями, стоял высокий стройный человек. Алиса глядела на него со спины, видела его черные до плеч волосы, стройные ноги, узкую талию, и по этим признакам девушка решила, что это достаточно молодой человек. На нем было странное одеяние – цветастый вычурный кафтан. Алиса, разглядывая его, подумала, что так одевались, должно быть, в средневековье.

Пока девушка рассматривала мужчину, опасаясь подойти поближе, в комнате появился еще один человек. Алиса не успела заметить, как он проскользнул в дверь, и направился к мужчине у окна. Новым человеком оказался старичок с длинной, но редкой бородой, одетый еще более странно.

– Господин… – осторожно начал он.

– Чего тебе? – не оборачиваясь, спросил равнодушно мужчина.

– К вам гостья, – старичок низко поклонился.

Алиса подумала, что это она «гостья» и очень испугалась, потому что не понимала, как объяснить свое появление и вообще – она даже не знала, где находится!

Но старик распрямился и, тихо, но торжественно произнес:

– Людмила.

Мужчина резко обернулся, и Алиса уверилась в том, что это он действительно молод, и к тому же красив. А еще до девушки, наконец, дошло, что ее присутствия здесь никто не замечает! Но, если это всего лишь сон, тогда ничего удивительного. Только вот все казалось таким реальным… Алиса ущипнула себя за руку, но, зашипев от боли, решила больше не повторять подобных проверок. Вместо этого она обратила свое внимание на то, что перед ней происходило.

Слева от девушки открылась небольшая, но искусно украшенная, деревянная дверь и в комнату вошла Людмила в шелковой ночной сорочке, в которой и была, когда высыпала на себя пыл из банки. Алиса глянула на себя и убедилась, что сама она пребывает в пижамных шортах и майке. Недовольно скривившись, она, отойдя на всякий случай на пару шагов подальше от хозяина комнаты, вновь обратила взгляд на тетку. Та остановилась в дверях, старик поклонился господину, Людмиле и исчез за той же дверью, аккуратно закрыв ее за собой.

Долгие мгновения стояла тишина. Мужчина с интересом рассматривал Людмилу, она же с вызовом смотрела на него. Наконец, хозяин дома решил нарушить молчание:

– Это такие теперь одеяния носят? – спросил он, дернув бровью, указывая на сорочку Людмилы, но и не дожидаясь ответа, улыбнулся: – Рад видеть тебя, Людмила!

Та же отчего-то на это лишь насмешливо фыркнула, и Алисе она показалась сейчас совсем молоденькой девушкой, и очень сильно в этот момент проявилось ее сходство с Элишкой. Людмила вздернула подбородок и, едва сдерживая раздражение, проговорила:

– Да ты даже сам не знаешь, рад ли! Ты ведь только понимаешь, что знаешь меня, хотя ни разу еще не видел, верно? – она улыбнулась недобро, и Алиса удивилась тому, какими жесткими могут стать черты ее лица.

– Так и есть, – согласился мужчина. – Но года это поправят, – добавил он, растягивая губы в ехидной улыбке.

– Поправят, – процедила Людмила, а потом едва не прорычала. – А сейчас, верни моего мужа!

На лице мужчины отразилось неподдельное удивление. Справившись с эмоциями, он медленно двинулся вокруг Людмилы.

– Сударыня, я ли тебе помощник? – он проигнорировал усмешку женщины и продолжил. – Сколько осталось до нашей встречи? – он задумчиво хмыкнул. – Сотня лет? Две? Три? Прости великодушно, дорогая, но сейчас я и не ведаю, кто твой супруг.

– Да. Но ведь потом ты вспомнишь, то, что здесь произошло, – многозначительно глядя на собеседника, заявила Людмила.

– Быть может. Но, коль уж у меня возникнут причины избавится от твоего мужа, не думаю, что решение мое изменит давно минувший разговор. Или, – мужчина внимательно посмотрел на Людмилу, – твоя просьба для меня важна?

Людмила обворожительно улыбнулась и прошептала, столь же внимательно глядя мужчине в глаза:

– О, это уж можешь знать только ты сам.

Остановившись прямо напротив Алисы, мужчина задумчиво изучал лицо Людмилы, а потом с тенью сомнения в голосе протянул:

– Ну, думаю, мне дела нет до твоих просьб.

На лице Людмилы отразилось глубокое разочарование, а хозяин дома, словно добивая ее, совершенно легкомысленно добавил:

– Может, я бы и помог, но… Грядущего не ведаю и того, каким я стану, – развел он руками, – но ныне я без награды прошений не исполняю.

Людмила, помрачнела и недовольно отозвалась:

– О, с годами ты не изменишься, поверь.

– Рад, что убеждения мои неизменны, – мужчина задорно улыбнулся, показавшись Алисе в этот миг совсем юным, но затем продолжил более серьезным тоном. – Но я, пожалуй, помогу тебе, – он замолчал ненадолго, оценивая реакцию гостьи, но, тут же руша едва появившуюся у нее надежду, добавил: – Но ты останешься здесь.

Людмила от удивления широко распахнула глаза:

– Что?

– Ты останешься здесь, со мной, – повторил хозяин дома. – Думаю, этой платы достаточно за услугу.

– Зачем? – выдохнула женщина.

– Ты ведь из будущего, – повел рукой ее собеседник. – От тебя будет много проку.

– Но я не могу остаться! – воскликнула Людмила, и Алиса увидела, что тетка не на шутку напугана, и что рука ее сжалась на жестяной баночке, которая, оказывается все это время, была в ее ладони. – У меня там вся жизнь, семья… дочь!

– Дочь? – удивленно переспросил мужчина, но тут же лишь развел руками и заявил: – Знаешь, мне нет дела. Останешься здесь – помогу тебе. Коль уйдешь… – он многозначительно замолчал, а потом неожиданно веселым тоном заявил: – Но, я ведь могу не позволить тебе уйти.

Мужчина обворожительно улыбнулся и сделал шаг к Людмиле. Она отступила, он снова шагнул. Когда женщина, продолжая отступать уперлась спиной в стену, он протянул свою изящную руку и раскрыл ладонь. В то же мгновение из хватки Людмилы выскользнула банка и оказалась в его руках. Не суетясь, он перевернул ее и высыпал все содержимое на пол – грязно-серые блестки падали и таяли в воздухе. Людмила от ужаса вскрикнула и закрыла лицо руками.

Вот тут-то Лисичкиной и стало страшно. А еще снова вспомнила, что это сон, а сном можно управлять. Она почувствовала в своей руке холод жестяной банки, запустила в нее пальцы и, рванувшись к тетке, на ходу достав щепотку пыли, швырнула ее в Людмилу. Мужчина тут же отскочил в сторону, изумленно глядя на Алису – вероятно, теперь он ее видел. Зато тетка ее, даже не успев понять, что произошло, вдруг рассыпалась блестящей пылью, которая растаяла в воздухе, еще не достигнув пола.