Страх. Безотчетный, поглощающий душу страх… Я снова бежала по красному от моей крови снегу, а позади слышался волчий вой. Нога зацепилась за корягу, и я полетела вперед. Ощущение удара о твердый наст было настолько реальным, что из груди невольно вырвался скулеж, а по лицу прокатилась слеза. Отчетливо слышу шаги, они все ближе и ближе. Хочется завыть, свернувшись в комочек, но тело не слушается, и я просто жду. Чувствую дыхание зверя возле своего горла, он не торопится, откровенно наслаждаясь моим страхом. Зажмуриваюсь в надежде, что наваждение исчезнет. И правда, что-то меняется, зверь отступает. Его место занимает человек. Большой и очень сильный, он поднимает меня на руки, затем швыряет на землю и начинает бить ногами. Кажется, что это длится бесконечно. В какой-то момент у меня получилось отстраниться и начать наблюдать за своей смертью со стороны, а потом пришла боль. Старая, никак не заживающая рана вновь дала о себе знать. Я закричала, выгнулась всем телом и проснулась…

На прикроватном столике разрываясь звонил телефон, но мысли все еще оставались во власти кошмара. Будильник показывал 3 часа ночи. Схватившись за поручни, я подтянулась и села.

– Алло.

– Разбудил? – Любимый голос дедушки вернул меня к действительности.

– Да. Но, не переживай, это хорошо.

– Василиса, ты задерживаешься, что-то случилось? – В его голосе сквозило беспокойство.

– Не приеду! Новое поступление книг, нужно разобрать, скоро проверка.

– Ты же знаешь, чем это грозит. – Дед несколько повысил голос. – Почему не позвонила? Я бы прислал кого-нибудь в помощь.

– Справлюсь! – Это был скорее не ответ, рык.

Несколько секунд в трубке было слышно только сдавленное дыхание, потом дедушка тихо проговорил: – Будь осторожней.

Я еще немного посидела, прислушиваясь к гудкам, а потом положила телефон на тумбочку и подтянула коляску поближе. Аккуратно спустив ноги с кровати, выдохнула и резким рывком перенесла тело в инвалидное кресло. Поморщившись от боли, укрыла колени пледом и поехала на кухню. Делать это самостоятельно я научилась не сразу. Раньше мне в этом всегда кто-то помогал, но дети быстро учатся… Мне понадобилось всего несколько месяцев, чтобы вновь научиться выполнять простейшие действия самостоятельно. А понять почему другие дети не хотят брать меня в свои игры, я смогла только повзрослев.

Дед всегда был против моей жизни в одиночестве, но больше жить под его крылом я не могла. По большому счету он и не был моим родственником. Это просто привычка называть его дедом. Седой, знающий все обо всем мужчина вызывал доверие. Бывший военный, он еще сохранил боевую выправку и командирский голос. Я всегда удивлялась, как невысокий, кажущийся почти хрупким мужчина, мог вызывать такой трепет. Его слушались все без исключения, кроме меня. Просто я слишком долго болела и какие-то моменты часто проходили мимо.

Мы встретились случайно. Меня, еще совсем крошку, нашли на помойке и принесли к нему. Я этого не помню. Так вышло, что в тот момент я была на грани безумия и если окровавленное тело быстро пришло в порядок, потеряв чувствительность в ногах, то разум вернулся ко мне много позже. Откуда у простого лесника оказались деньги на сложнейшие операции и зарубежных врачей, не знаю, спрашивать было как-то неудобно. Однако факт, оставался фактом, он меня выходил. Дед Денис был суров и требователен, но никогда не наказывал незаслуженно. Когда я уезжала учиться, он радовался, надеясь, что когда-нибудь вернусь, но этого не произошло. В последнее время дедушка сдал и все чаще брюзжал, что я живу одна. Мне с трудом удалось научить его пользоваться телефоном, чтобы поддерживать связь. Он всегда знал, когда я выпадаю из реальности в кошмар и будил меня даже через тысячи километров.

Я налила себе кофе и откинулась на спинку. Кошмары будили старую боль и сейчас спина сильно ныла. Врачи уверяли, что большую роль в излечении имеют именно мысли. Ведь фактически организм смог самостоятельно справиться с травмой, а вот морально я к этому еще не готова. Эх, знали бы они как все обстоит на самом деле… Двадцать лет в инвалидном кресле! Двадцать!!! Да я уже готова любую боль терпеть, лишь бы снова почувствовать твердую землю под ногами.

Глава 2
Второе «Я»

Ненавидеть людей, в упор незамечающих инвалида на коляске перестать трудно, но не невозможно. Я просто оставалась равнодушной к окружающему миру, тем более что до работы нужно было проехать всего пару переулков. Мороз на улице заставлял людей плотнее кутаться в куртки и плащи, а мне такая погода доставляла только радость. Если ноги мерзнут, значит чувствительность не совсем потеряна и есть надежда на лучшее.

Добравшись на работу, я начала перебирать книги. Коллекция недавно умершего мецената была довольно интересной. Известный ученый и исследователь в прошлом, он пол жизни собирал свою библиотеку. Тут были даже трактаты XVII века с полным описанием технологии строительства исторических памятников. Это меня удивило, никогда не думала, что такие произведения можно просто так жертвовать в библиотеку. Ладно бы жили в области, но здесь?

– О, привет, Василиса, ты уже пришла?

– Да, Оксана Викторовна. Что с этим делать? Тут ценные книги есть.

– Все, как всегда. Подробная опись и в читальный зал отправишь. Ценные, если получится все разобрать, переведи в электронный формат. Тебя сколько дней не будет?

– Сейчас проводится облегченный курс лечения, дня два, а потом опять на работу.

– Ок. – Начальница кивнула головой, соглашаясь. – Ты только опись закончи, а то сама знаешь, проверка.

Библиотеку, где я трудилась вот уже третий год раз десять хотели закрыть. Платить работникам большую зарплату денег у местных властей не было, проще соединить ее с областным филиалом. Мы на плаву держались только за счет подработок, благо мне образование позволяло делать студентам курсовые и дипломные работы. Еще и компьютеры иногда ездила настраивать.

Опись отняла больше времени, чем я планировала. Еще несколько раз звонил дед, убедительно приглашая приехать, но решение уже было принято. Да и не успею уже. Распечатав последнюю страницу, я устало откинулась на спинку кресла. Это еще к ценным экземплярам не приступала…

Прислушавшись к тишине в зале, я отвезла документы в кабинет начальницы и устало прислонившись к косяку, посмотрелась в зеркало. Оттуда на меня смотрела полноватая девушка в инвалидной коляске с безобразным пучком русых волос на голове и яркими голубыми глазами. Во время работы я обращала мало внимания на свою внешность. Обычно еще и карандаш забывала на ухом. Вдруг в груди потеплело и в голове послышалось довольное урчание. «Господи, какое сегодня число?» – я в волнении несколько раз уронила сумку, а потом пораженно уставилась на красную дату в календаре. Это надо же было так заработаться! Мысленно взвыла я, стараясь как можно быстрее выйти из библиотеки. Как назло, коляска не хотела слушаться вспотевших ладоней, а внутри уже начал шевелиться зверь. До крови закусив губу, закрыла последнюю дверь и выехала на тротуар. Зрелище девушки с безумным видом несущейся по улице на инвалидной коляске отпугивало редких прохожих. Еще раз резко укусив себя за губу, отчего по подбородку потекла струйка крови, я свернула к дому. Возле ворот кто-то стоял, но меня это волновало мало…

Мгновением позже боль пришла изнутри, а мое второе «Я» ликующе завыло. Тело вздрогнуло, покрылось шерстью, лицо удлинилось и зубы преобразились в клыки. Коляска за ненадобностью полетела в сторону, а перед домом осталась стоять серая волчица. Ее рот был в крови из прокушенной губы, а задние лапы слегка подкашивались. Выглядела она внушительно. Ее голова была слегка наклонена, так лучше чувствовался запах человека. Несвойственно для волков полноватое тело готовилось к прыжку, и мужчина попятился.

Восприятие волчицы отличалось от моего, она больше руководствовалась на запах, а не на зрение. Теперь в нашем тандеме она была главной. Глухо рыкнув и не обращая внимания на мое ворчание, зверь шагнул навстречу гостю. Это был высокий мужчина с приятной смесью ароматов корицы и дерева. Удивительно, но даже увидев меня, он не испугался, а только напрягся, готовясь к схватке. Волчица глухо рыкнула, спрашивая у меня совета и дождавшись согласия, исчезла в ночи.

Мы мчались по улицам ночного города, полностью отдавшись чувству свободы. Как же приятно чувствовать твердую землю под ногами, тьфу ты, под лапами. Сейчас не существовало разницы между нами. Вскинув голову на полную луну, я громко завыла и рядом послышались судорожные хлопки форточек. Люди спешили спрятаться от зверя. Волчица насторожилась, и мы замерли за ящиками в глубине переулка. В этом состоянии слух также был более четким. В ночной тишине шаги напомнили мне о кошмаре, и зверь понял мое состояние по-своему. Он зарычал. Запах корицы и дерева предупредил нас о появлении гостя заранее.

– Тихо, тихо, я не причиню тебе вреда. – Мужчина протянул ко мне руку и попытался погладить по голове. Бессмертный что ли? Волчица клацнула зубами, показывая свои клыки во всем великолепии.

Он успел отдернуть руку за мгновение до встречи с ними. Поджав губы и покачав головой, мой так и несостоявшийся гость резко взмахнул рукой. В то же мгновение в ней оказалась сеть. Волчица уже не рычала, она молча рванулась вперед и ударив его всем телом, вцепилась в руку. Секунда, хрустит кость, и мужчина скорчившись падает на землю, а мы исчезаем в ночи. Любое ограничение свободы волчица воспринимает агрессивно, слишком часто мы встречаем полнолуния на цепях в подвале. Как правило, я не сильно против такого обращения, но сейчас мы нашли общий язык. Этот дебил заслужил.

Под утро из звуков сонного города слух четко выделить сдавленный плач. Это однозначно ребенок. Мы с волчицей отчаянно спорим. Человек бы просто прошел мимо, но зверем движет неосознанный инстинкт защитить, и я сдаюсь. В серой дымке начинающегося дня крупная и похудевшая за ночь волчица ни у кого не вызывает вопросов. Лес рядом, а зима нынче суровая.

Она сидит на корточках за домом и плачет. Даже мимолетный взгляд волчицы вычленяет на ее руках и ногах синяки и ссадины. Губы распухли и посинели от холода, правая рука неестественно вывернута. На малышке практически нет одежды и волчица делает единственное, что может помочь. Сворачивается клубком вокруг девочки, охраняя и согревая ее.