1. Москва

В 5.05 я покидаю пыльный плацкартный вагон, вставляю в уши беспроводные наушники и загружаю приложение с картой. Мой план прост: позавтракать где-нибудь и неторопливо блуждать, заново знакомясь с этим городом.

Сколько лет я мечтала об этой встрече? Не счесть! Ну здравствуй, Питер!

Рассеянно смотрю по сторонам, вдыхая утреннюю влажную прохладу и сонную тишину, непривычно бьющую по невидимым струнам моей души, и ускоряюсь. На перекрёстке на секунду застываю: Невский или Лиговский? Закусываю губу и в последний момент выбираю первый из двух величественных проспектов.

От великолепия Петербурга мои губы непроизвольно растягиваются в улыбку, и, кажется, я так и иду, иногда сверяя маршрут в картах, неприлично счастливая для этого времени суток. Двухчасовой маршрут до Невской губы растягивается на долгое время. Потому что я, жадная до красоты, хочу увидеть всё и сразу, часто останавливаюсь и, переводя дыхание, просто любуюсь. Невозможно иначе. Не здесь.

Изгибы мостов, отражение солнца и фасадов домов на водной глади, изысканная архитектура, почти европейская, взирающая на меня немного печально. Кто я здесь? Всего лишь песчинка, застывшая во времени. Для этого города с толпами туристов я всего-то очередной пешеход, ничем не примечательная, немного печальная под стать городу на Неве, обыкновенная женщина.

А он, город, дурманит меня до слёз. Чувствую себя той самой песчинкой. Молекулой. Винтиком. Какой-то незначительной частью этого мира. Настолько крохотной, что мир и не заметит моего исчезновения, когда это произойдёт.

Я тороплюсь. Времени немного. А так хочется успеть увидеть всё! Три дня катастрофически мало для первого пункта моего туристического плана. Катастрофически! Но если я смогу вернуться ещё раз, непременно вернусь.

Потому что этот город стоит того. Я чувствую. Я верю. Я знаю.

Ветер с залива срывает первые слёзы из моих глаз. Долго продержалась. Солнце высоко в зените, блестит и отражается. На моём лице широкие очки, а под ними – два обжигающих водопада. Какая же я жалкая!

Я теряюсь на Васильевском острове. Обхожу его вдоль и поперёк, долго стою у стрелки и пытаюсь запомнить этот вид. Рядом со мной молодая пара: девушка сидит на парапете, парень стоит напротив, между её ног.

– Я тебя люблю, – говорит он.

– А я тебя, – со смешком отзывается она и целует его.

Не могу смотреть. После собственного развода чужая любовь отзывается болью в центре моей груди, там, где раньше у меня было сердце.

Этот город оказывает на меня странное воздействие: все мои нервы оголены перед ним. Словно голая стою посреди Дворцовой площади. Беззащитна я перед ним. Душа нараспашку. И впервые в жизни мне не хочется обороняться. Напротив, хочется подчиниться его власти. Быть завоёванной. Захваченной. В этом городе чувствуется сила, которой невозможно сопротивляться. Хочется тут же перевезти все свои вещи и остаться здесь навсегда.

Сегодня я хочу увидеть белые ночи и разводные мосты. Возможно, если я решусь, я буду гулять всю ночь. Или просто вызову такси и поеду в гостиницу.

Я решаю скоротать время в баре неподалёку от Дворцового моста. На этот особенный вечер в недрах моего рюкзака припасены лодочки и немнущееся платье, и я переодеваюсь в туалете какого-то торгового центра. Жизнь всего одна, верно? И я желаю встретить первую белую ночь в своей жизни во всеоружии.

Поэтому мой дневной наряд вместе с лёгкими кедами занимают место в рюкзаке, а я облачаюсь в свой вечерний наряд. Тут же я наношу макияж и приглаживаю волосы. По-хорошему мне нужно было бы принять душ в гостинице и оставить там свой рюкзак, но я не хочу терять ни минуты своего путешествия.

Я навешиваю на лицо улыбку, нажимаю кнопку видеовызова и болтаю со своей семьёй. Я хочу, чтобы они видели меня такой: красивой и счастливой. Знали, что я ни на секунду не жалею о сделанном выборе.

– Мама, ты скоро приедешь?

– Успею отвести тебя в школу, – улыбаюсь я, сдерживая слёзы.

– Хорошо, я сделаю все уроки сама.

– Умница! Я люблю тебя! Если тебе нужна будет помощь, пришли фото с заданием, и я помогу. Ладно?

– Хорошо! Я люблю тебя, мам!

– И я тебя, мышка!

Некоторое время я возвожу стены внутри себя, а потом резко выдыхаю и иду в бар.

До развода мостов ещё так много времени! Но я неспешно ужинаю, а потом перебираюсь к барной стойке и решаюсь на бокал вина. Гулять так гулять!

Цежу напиток, торопиться мне некуда. Внезапно кожа покрывается мурашками. Всё внутри напрягается. Горячее дыхание опаляет мою шею, и я закрываю глаза.

– Привет, – вибрирует во мне сильный голос. – Я хочу угостить тебя…

2. Питер

Пулково встречает солнцем. Кажется, хорошая погода становится тенденцией.

Я включаю телефон и усмехаюсь. Сыновья снова ждут не дождутся своих подарков. И я сажусь на заднее сидение такси и велю водителю ехать к ним домой.

Марина приветствует меня с лёгкой улыбкой.

– Игорёк, они тебя заждались! – она целует мою щёку и гладит свой огромный живот.

– Когда ты уже разродишься? – беззлобно бросаю ей и слышу смех Олега.

– Привет, дружище! – здоровается он. – Мы всё ждём, а она никак!

– Ну, – развожу руки с стороны, – не будет же сидеть вечно.

Олег смеётся и прижимает к себе Марину. Я добродушно улыбаюсь бывшей жене и её новому мужу.

Возможно, кому-то покажется странным наше тесное взаимодействие, но как иначе? Если мы все воспитываем детей, наших с Мариной сыновей, и это весомый аргумент в пользу адекватного восприятия мира.

На исходе нашей совместной десятилетки мы осознали, что между нами нет ничего, кроме детей. Так честно ли держаться за брак? Конечно, нет. Безусловно.

Марина быстро встретила свою любовь. Настоящую. Без условностей. А я в очередной раз понял, что любви не бывает. Я не любил Марину: я был ей благодарен, я её уважал и ценил, я обеспечивал её, я её боготворил. Но любовь?.. Нет. В моём суровом мире просто нет места для любви, чему-то эфемерному и мифическому. Я привык проводить сутки на вышке, на пронизывающих ветрах, при глубокой минусовой температуре. Я – суровый мужик с обветренными руками. Какая, нахер, любовь?

Я провожу с сыновьями несколько часов и тепло прощаюсь со всеми обитателями этого дома. По дороге в свою квартиру на Петроградской стороне я набираю любовнице.

– Сургутский нефтяник вернулся в Питер? – игриво говорит она в трубку. – Хочешь встретиться?

– Не хотел – не звонил бы, – раздражённо бросаю в ответ.

– Я в Сосновом Бору, – вздыхает она, – у мамы юбилей. Я же писала.

Ну сорян, конфетка. Не воспринимаю ненужную информацию.

– Смогу приехать часам к двенадцати?.. – То ли спрашивает, то ли предлагает София.

– Не торопись, – бросаю глухо и отключаюсь.

Возле дома я отпускаю водителя, но стены давят, и я решаюсь пройтись. Ноги сами несут меня в сторону Дворцовой набережной, а там я забредаю в первый попавшийся паб.

Заказываю стейк средней прожарки, бутылку виски и салат. Прозаично, блядь.

За соседним столиком сидит вполне аппетитная конфетка. Блондинка с короткой стрижкой, медленно жующая своё блюдо.

Я присматриваюсь. Давно не клеил девчонок. Не уверен, что это вообще мне нужно. Вполне могу дождаться завтра Софию, и она полностью удовлетворит все мои потребности.

Но, когда девчонка встаёт из-за стола, я вижу её стройные ноги в туфлях на высоких каблуках, короткое платье, абсолютно не оставляющее места для фантазий, и… рюкзак. Усмехаюсь, когда она семенит к бару, заказывает бокал вина и медленно цедит его, покачивая ногой.

Внезапная эрекция оглушает. Тонкие пальцы девушки ныряют в волосы, она напрягает бёдра, устраиваясь удобнее на высоком стуле. Я окидываю долгим взглядом приятные изгибы женского тела, будто вылепленного из эксклюзивного мрамора, до того точные и совершенные, что я понимаю – хочу. Хочу снять её на сегодняшнюю ночь.

Подхожу ближе, чувствую лёгкий запах цитруса, чувствую запах женского тела, вдыхаю глубже, испытывая болезненную тяжесть в мошонке.

– Привет, – выдыхаю ей в волосы. Кожа на её шее покрывается мурашками. – Я хочу угостить тебя.

Она медленно оборачивается с удивлённой улыбкой.

– Боюсь, что вы безнадёжно опоздали, – она кивает на свой бокал.

Я присаживаюсь рядом.

– Планируешь ограничиться одним?

– Живу моментом, – тонкие плечи передёргиваются, и она отворачивается.

Делает щедрый глоток.

Игнорирует моё присутствие.

– Игорь, – представляюсь ей.

Она бросает на меня быстрый взгляд.

– Арина.

Она отпивает снова и улыбается. В бокал.

– Я планирую увидеть разводку Дворцового, – поворачивается ко мне, – и белые ночи.

– Я планирую угостить тебя вином, показать тебе разводку Дворцового и белые ночи, – моментально ориентируюсь я. – И отвести тебя к себе.

– Тогда нам по пути, – улыбается она мне.

3. Питер

Она мягко смеётся. Сила моей эрекции сейчас может сравниться разве что с монолитом этого здания.

Последний час мы сидим за моим столиком и ждём подходящего времени. Я знаю, во сколько нужно прийти на набережную, чтобы занять лучшие места. А она слушает мои рассказы очень внимательно и постоянно смеётся.

В её руках до сих пор греется тот самый первый бокал вина, а я забыл про заказанную бутылку. Мы говорим ни о чём и обо всём сразу.

Она из Москвы. Туристочка. О себе рассказывает неохотно, зато всячески выказывает уважение к моему родному городу. Слушая её, я восхищаюсь. Не городом, вовсе нет. Ею.

Арина постоянно бросает взгляд на часы, словно куда-то торопится. Боится пропустить. И я заражаюсь от её нетерпения. Расплачиваюсь по счёту и зову её следовать за мной.

Она намного моложе меня. Яркая, красивая. Часто в смущении прикрывает лицо рукой, стесняясь озарять мир своей улыбкой.

А я хочу видеть её улыбку.

Необъяснимо, но факт.

И впервые в жизни я не хочу сопротивляться такому сильному желанию. Эту женщину я хочу так, как не желал ещё ни одну другую. Разум пытается урезонить: это не нормально. Форменное безумие. Но все остальные чувства вопят наперебой: хочу, хочу, хочу! Даже если она откажет мне сегодня, я всё равно однажды получу её. Потому что хочу получить её.

Я беру её за руку и веду к самому удачному месту на набережной. Проталкиваю вперёд через толпу. Долгие минуты до разводки Арина смотрит на воду. Её плечи дрожат, и я набрасываю на неё свой пиджак.

– Арин, замёрзла совсем, – несильно сжимаю её плечи.

Она с благодарностью улыбается в ответ, коротко бросив взгляд в мою сторону.

Последние минуты ожидания я снова провожу на одной волне с этой женщиной, жадно всматривающейся в опоры моста, словно непостижимым образом они растворятся во времени и пространстве.

– Смотри, – шепчу ей в волосы, подходя ближе, – начинается.

Мои руки ложатся по сторонам от её талии. Я внимательно смотрю на её лицо: эмоции мелькают так живо, что я невольно перевожу взгляд на поднимающиеся своды моста. Столько раз видел, а сейчас словно впервые смотрю. Рука девушки ложится поверх моей, отправляя нервную дрожь по венам. Кровь кипит и циркулирует. Я напряжён всем телом.

Переплетаю наши пальцы, вторая рука ложится на её живот и притягивает женское тело прямо к эрекции. Она откидывает голову на моё плечо.

На каблуках она всё равно ниже меня ростом. Трогательная тростиночка. Губы приоткрыты, а глаза безотрывно смотрят на мост.

– Хочу поцеловать тебя, – опаляю дыханием её ушко, провожу языком по мочке и втягиваю её в рот.

Аккуратный золотой гвоздик охлаждает. Тонкие пальцы стискивают мою руку. Тихий стон звучит как проклятие, но гаснет в шуме ночного города.

Арина медленно поворачивается в моих руках и закидывает руки на мои плечи.

– Отведи меня к себе домой, – шепчет прямо в губы, прежде чем поцеловать.

Она первая целует меня. Мягко, нежно, неторопливо, но постепенно наращивая интенсивность. Первые мгновения я отдаюсь на её волю. Наслаждаюсь. А потом включаюсь в эту игру и перехватываю ведущую роль. И я словно поймал мечту за хвост. Поцелуи никогда не приносили мне столько удовольствия. Я целовал женщин больше потому, что им это нравится. Но с Ариной я теряюсь в ощущениях и во времени. Люди вокруг сменяются и уходят. По Неве проходят суда. По набережной проезжают машины. А моя жизнь в настоящее время сосредоточена в её поцелуях.

Она самозабвенно отдаётся ласкам. Ласкает меня. Её руки везде. Касаются моего лица, волос, скользят по плечам и груди, обхватывают лопатки, гладят спину, коротко сжимают ягодицы.

Когда маленькая ладонь ложится поверх набухшей ширинки, я готов взорваться. Благо, створки моста медленно ползут вниз, и я отрываюсь от Арины, подхватываю с земли её рюкзак и беру за руку.

– Я живу на той стороне, – киваю в сторону моста.

От Дворцового идти дольше, но мне необходимо немного успокоиться. Самую малость. Лишь привести в порядок свои мысли и сбивающийся ритм сердца. Зашкаливающий пульс дребезжит в ушах.

Нужно было вызвать такси, но мы идём пешком, минуя Стрелку Васильевского острова. Арина мельком смотрит на колонны. Наверно, я должен предложить остановиться и осмотреться, но не предлагаю, а она не высказывает желания задержаться здесь. Веду её вдоль набережной, хотя дворами ближе.

– Погоди, – внезапно говорит Арина, и я думаю, что сейчас она даст заднюю.

4. Питер

Девушка шумно выдыхает и выпаливает:

– Я должна предупредить: моё тело не в лучшей форме, всё-таки мне тридцать. Грудь не имеет прежнюю упругую форму из-за длительного кормления. И у меня есть растяжки и целлюлит…

От этого неожиданного признания я останавливаюсь.

– Тебе тридцать? Выглядишь моложе, – хочется рассмеяться, но держу себя в руках. – Мне тридцать восемь, и меня не остановят растяжки и целлюлит. – Сейчас меня вообще ничего не остановит, но спросить нужно: – Ты замужем?

Она чуть заметно морщится.

– В разводе. А ты женат?

– В разводе, – киваю ей и мягко тяну за собой, продолжая движение.

Едва переступив порог квартиры, я притягиваю её к себе и целую. Подхватываю под бёдра и устраиваю на своей талии. Она не разочаровывает, сплетая ноги в туфлях за моей спиной. Наощупь иду в сторону спальни, попутно щёлкая включателями.

Но стоит мне рухнуть на кровать, нависая над вожделенным телом, девушка замирает.

– Погоди, – думаю, что теперь она точно включит заднюю, – могу я сначала сходить в душ?

– Конечно, – выдыхаю я и достаю из шкафа чистое полотенце.

Пока она освежается, я решаю не терять времени зря: скидываю костюм, достаю из тумбочки вскрытую давно упаковку презервативов, застываю у окна, глядя на серое ночное небо.

Арина подходит неслышно. Целует мельком местечко чуть правее левой лопатки, запуская всевозможные процессы в моём теле. Резко обернувшись, на мгновение теряюсь – без каблуков она ниже меня сантиметров на двадцать. Но в следующее мгновение полотенце падает к ногам, обнажая женское тело, и я жадно осматриваю её.

Насчёт того, что её фигура пребывает не в лучшей форме, она явно погорячилась. Да, грудь не такая высокая, как у юной девушки, да, живот, иссечённый снизу шрамом от кесарева, не идеально плоский, но это не портит её. Ни в коем разе.

– Ты прекрасна, – говорю ей, и она жмурится от удовольствия.

– Спасибо, ты тоже, – улыбается и выжидательно смотрит на мои боксёры.

Со смешком сбрасываю их. Её широко распахнутые глаза, пожалуй, лучший комплимент.

– Богатый размер, – нервно выдыхает она. – Будь, пожалуйста, аккуратнее. У меня давно не было…

– Я позабочусь о тебе, – обещаю Арине и подхожу ближе.