Пролог

Девушка, еще не взрослая, но уже и не ребёнок, неспеша шла по выжженной земле. Из одежды на ней было старое потрепанное тряпье, которое когда-то можно было назвать стильными майкой и шортами. Сейчас же эти лохмотья едва годились для носки, но выбора особо не было.

«Хоть без одежды ходи. Все равно никто не увидит», – каждый божий день думала про себя девушка и шла вперед.

Тело было изуродовано шрамами, едва виднеющимися из-за слоя грязи. Удивительно, как она ещё не подхватила инфекцию.

«Не удивлюсь, если уже подхватила какую-то фигню», – обрабатывая раны, какими-то непонятными и чудом уцелевшими средствами, шипела девушка.

Кажется, раньше она скрывала свой светло-русый цвет за слоем черной краски с цветными прядями. Подростковый бунт, спрятанный за отговорками об индивидуальности и знакомый многим.

Сейчас волосы отрасли, обретая свой прежний цвет, однако выглядели они засаленными, с кусочками в них грязи, веток и прочих природных благ, были растрепаны и лениво развевались по ветру.

«Если эти жалкие пятисекундные дуновения в час вообще можно назвать ветром», – уныло бубнила она себе под нос, ощущая всё тот же запах затхлости и духоты, вперемешку с дымом.

И продолжала идти.

Вперед.

«Но зачем ты идешь?» – молвил всё чаще и чаще голос в голове.

Она отмахивалась и продолжала путь, сваливая навязчивый голос на усталость. А уставшей она была постоянно в последнии недели и голос был постоянным гостем в её мыслях.

Но вот наступил тот день, когда на горизонте не оказалось разваленного городка. Это тот день, когда, как говорится, «все плохо».

«Блинская жизнь», – устало пробурчала девушка, поняв, что припасенная бутылка с водой была опустошена ещё вчера.

Истощение, усталость, голод, раны.

«Всё это давало о себе знать и раньше, но сегодня особенный день!» – ликовал голос.

Она едва могла поднять ноги, поэтому шла вперед волоча ими по земле и оставляя после себя след похожий на лыжи. Только вот никто не пойдет за ней по этому следу.

«Жаль».

«Действительно, зачем?»

«Почему я здесь?»

Мысли смешались. Голос тоже смешался с разумом девушки, проникая в её страхи и желания, и вещая оттуда свои идеи. Безумные идеи. Но не столь же безумные, как ситуация, в которой она оказалась. Не столь безумные, как этот слетевший с катушек мир.

«Сколько можно продолжать?»

Наверное, с каждым хоть раз бывало такое. Полная потерянность. Когда не знаешь куда идти. Толком не помнишь откуда пришел. Но идешь. Просто потому что ноги сами несут тебя вперед.

Ровно до тех пор пока ты не падаешь на землю.

Обездвиженный. Потерянный. Позабытый всем миром.

А голос просит сдаться, настойчиво шепча на ухо лживые слова о том, что так будет правильней.

Девушка никогда не была сторонником веры, будь то христианство, с его идеей о покаянии и вознаграждении Миссией, или буддизм, со своими идеями о перерождении в следующей жизни. Поэтому, когда голос сказал ей расслабиться и получать кайф от смерти, она послала его куда подальше и поползла вперёд.

– Я не для того выжила, чтобы подохнуть и сдаться, – подбадривала себя она, таща своё израненное и истощенное тело руками вперёд, к выступу.

Обычно эти реплики срабатывали. Не в первый раз она падает без сил. Не впервые у неё заканчивается вода. Не впервые накатывают мысли о том, чтобы это все закончить, просто потому что иногда устаёшь выживать и жить. Особенно, если в мире не осталось ничего.

Но сегодня это все случилось одновременно. И не то, чтобы она не хотела бы все закончить прямо здесь и сейчас… Просто девушка с рождения была упрямей, чем кто-либо другой.

«Желание жить похвально, но не стоит забывать о безопасности», – нравоучительно пролепетал голос и затих.

В следующую секунду послышался сомнительный звук из-под земли. Мгновение, и твердая опора начинает уходить куда-то вниз, а вместе с ней в бездну падает девушка.

Крик.

В мире, где всё потеряно и нет ничего и никого кроме гор, земли и разрушенных зданий, даже собственный крик похож на пронизывающее тишину лезвие, которое с силой впивается в уши, заставляя те кровоточить. Хотя, может быть, кровь была следствием от падения? Вполне возможно.

– Аргх! Чтоб вас всех! Моя нога. Черт, – всхлипывает девушка, лежа на камнях и земле.

«За такие слова в Рай не возьмут», – подсказывает вновь вернувшийся голос.

– Пошёл ты…

Дыхание участилось. Посмотрев на придавленную камнем ногу её невольно замутило. Ко всему прочему, она ударилась головой и теперь тонкие струйки стекали вниз по вискам, щекам, и ниже, к шее.

Попытки стереть с лица настойчивые струи крови не увенчались успехом. Левая рука была полностью разодрана и, кажется, сломана. Правая рука уже прижимала ладонь к ужасно пульсирующей и придавленной ноге.

«Отвратительно. А ведь если бы осталась лежать ушла бы без боли», – невольно подумалась ей или голосу.

Уже было не важно кто что говорит, просто потому что было до ужаса больно. Хотелось лишь, чтобы это прошло. Но боль не отступала, а кровь не останавливалась. Сил тоже не было.

Почему-то сейчас в памяти всплыли нечеткие очертания матери и младшего брата. Семьи, которая когда-то была у неё. До взрыва и всего того, что творилось после. Даже ненавистный в те времена отчим казался не таким ужасным и отвратительным человеком.

«Он действительно любил маму и брата. Наверное и меня пытался полюбить, но я была такой… »

Девушка не любила вспоминать прошлое, не любила вспоминать ошибки, которые совершала, и не любила вообще думать о людях, заставляя себя привыкнуть к мысли, что жить в мире, где она – последний живой человек на планете, не так уж и плохо. Хотя прекрасно осознавала, что просто пытается себя одурачить.

На глазах навернулись такие ненавистные слезы. Боль затмевала собой любую позитивную эмоцию, возникающую вследствие воспоминаний. Хотелось просто исчезнуть, но пока ты в сознании сделать это довольно сложно.

Проходит время и боль отступает, сменяясь истерикой. Защитный механизм нашей психики, не более.

Заливаясь смехом молодая девушка с растрепанными волосами цвета солнца и пшена лежала на холодной земле, под горой, которую она не заметила ранее, видимо, из-за усталости, и за это теперь расплачивалась жизнью.

Но вот смех, слезы и воспоминания сменяются покоем.

«А тебе говорили, что это неизбежно», – вновь встрял голос её мыслей.

Нет сил, чтобы ответить самой себе, даже мысленно, поэтому она просто дышит свои последние жалкие вздохи.

Долго смотреть на затянутое вечными осадками от взрыва небо не получается. Веки тяжелеют, а кровь вытекает отовсюду откуда может, заполняя собой сухую землю.

На последнем вздохе она думает о том, что было бы чудесно проснись она, как и раньше, в своей постели.

Такая глупая и наивная мысль.

Потому что тот, кто просыпается от кошмара, мечтая вернуться в реальность, которой давно нет, и действительно туда возвращается…

…попадает либо в прошлое, либо в Ад.

.....

Но разве это не одно и тоже?

7:29

Раннее утро.

Солнечные лучи, что только-только успели коснуться собой спящей земли, теперь опасливо прятались за надвигающимися с горизонта тучами. Ветер потихоньку набирал оборот, залетая в открытое окно неспокойно спящей девушки и тихонечко играясь с ее непослушными ото сна темными, словно смоль, волосами.

Еще минута и зазвенит будильник, тем самым вырывая юную особу из мира грез.

Пип. Пип. Пип.

– Ужасный сон! – раздается испуганный голос девушки, которая отчаянно пытается отдышаться и выпутаться из кокона одеяла и подушек, попутно кидая в сторону надоедливого звука всё до чего способна дотянуться.

На десятую попытку будильник падает с тумбы на пол, но не разбивается, как было задумано, а уткнувшись стеклянной частью с циферблатами вниз начинает истошно дребезжать и кататься по кругу, издавая еще более раздражающие звуки.

– Бесполезная вещь! – С этими словами она поднимается с кровати и идёт поднимать бунтующее изобретение человечества.

Но так и не дойдя до будильника она запинается о разбросанные ранее предметы и падает вниз лицом возле будильника. Теперь девушка и будильник вместе вздыхают запах немытого пола. Разница лишь в том, что будильнику, кажется, весело, в отличии от разъяренной девушки.

– Я тебя уничтожу!

Грациозным движением она поднимается с пола, открывает окно нараспашку и берет будильник в руки.

Сегодняшнее утро явно не задается, потому что будильник летит не в открытое окно, а в зашедшего в комнату без стука младшего брата, который едва успевает увернуться от верной смерти.

– За что!? – жалостливо смотря на тяжело дышащую сестру смотрит брат.

– Какого фига без стука, мелкий? Сколько раз я говорила, чтобы ты СТУЧАЛ!? – взревела девушка швыряя в него подушкой.

Без того вспыльчивый характер старшей сестры подпортил такой ненавистный девушкой сон, и за это теперь предстоит расплачиваться родному и пока что живому брату.

– Рокси, успокойся! – получая подушкой по лицу мальчик поднимает вверх руки, призывая сестру успокоится.

Та, в свою очередь, решает швырять в брата всеми неопасными предметами, которые только есть в комнате. Брат же пытается увернуться. В результате тупые предметы кончаются и, не найдя ничего лучше, девушка с боевым кличем кидает в родного брата железный изящный стул, который был изготовлен в сердце Франции и привезен сюда горячо любимой матерью, не с целью применение его в насильственных целях, разумеется. Но Рокси было как-то плевать.

–Ты рехнулась! – испуганно заорал мальчик и пригнулся.

На этот раз стул летит мимо предполагаемого пункта назначения в лице испуганного брата. Пролетев над головой мальчика стул исчезает в открытом окне, и сердце девушки пропускает удар.

Потому что кто-то внизу вопит и испуганно ругается. Кто-то, кого там быть не должно.

Шестеренки, которых, казалось, у девушки никогда не было в голове, начинают шевелиться и двигаться, а фантазия показывать страшные картинки. Пульс скачет, под такт бьющегося сердца. Голова после сна начинает болеть с двойной силой.

Утро Рокси ВСЕГДА начинается с будильника, криков и больной головы, просто потому что у неё есть на это свои причины. Впрочем, как и у других восьми человек, оказавшихся с ней в подобной ситуации.

И каждое утро мама девушки готовит на кухне вкусный завтрак из яиц и бекона. Отчим каждый раз читает научные статьи по механике, а брат, так и не познавший нормы приличия за свои 14 лет, вламывается испуганный в комнату девушки, так как та истошно кричит на пол дома.

И НИКТО НИКОГДА не стоит под окнами обычного частного дома на окраине города в этот пасмурный день, 17 сентября ХХХХ года. Сколько бы раз Рокси не видела начало этого дня, сколько бы не пыталась узнать что-то новое, результат всегда был один, а сюжет, поведение и диалоги каждого были изучены настолько хорошо, что, разбуди её кто ночью, она без промедления, будто по сценарию, расскажет все в точности до крохотной детали.

И незнакомого человека, которого Роксана чуть не убивает стулом, в этом сценарии нет. Оттого и испуг девушки.

– Эм, ты чуть человека не прибила, – сидя с выпученными глазами проговаривает мальчик.

Ругательства незнакомца стихают и слышаться шаги, которые всё ближе и ближе подходят к двери.

– Рокси, ты в порядке? Может маму позвать? – с беспокойством в голосе спрашивает ее брат уже встав с пола и подходя к сестре поближе.

Раздаётся звонок в дверь, а тревожное чувство девушки возрастает.

– Слушай сюда, Рем, – она крепко берет брата за плечи, заглядывая ему в глаза, – Сейчас ты идешь вниз и говоришь маме, что я уже ушла в школу.

Внизу послышался голос матери:

– Леон, открой, пожалуйста, дверь. Кто-то пришёл.

– Я не понимаю… – хотел было возразить брат, но был грубо прерван сестрой.

– Просто сделай как я говорю! – шипит она на брата, а после добавляет чуть тише, – Прошу.

Слышится голос отчима, который встает со своего излюбленного стула и идет, все еще сонный, открывать дверь незваному гостю:

– Кого в такой час принесло.

Рем неотрывно смотрит на сестру несколько долгих секунд, а после вздохнув направляется к выходу из комнаты сестры.

– Я надеюсь, что ты объяснишь мне все позже, – бросая через плечо говорит брат и закрывает дверь.

За что можно ценить такого брата, как Рем, так это за то, что в нужный момент он никогда не подведет и без лишних слов поможет.

Не теряя ни минуты Рокси махом скидывает с себя домашнюю черную пижаму и, переодевшись в кофту с длинными рукавами, джинсы с заниженной талией и потрепанную кепку, носится по комнате собирая вещи, которые необходимо будет взять с собой. Среди них оказываются излюбленные девушкой записные книжки, пара портативных аккумуляторов, жвачка, зонт, наушники, скейтборд и складной нож, о котором ни брат, ни родители не знают и не узнают. Тем более, что нужен он исключительно для обеспечения девушке психологической безопасности.

Вот так, собравшись за пять минут, девушка на цыпочках вышла из комнаты и так же осторожно прокралась в соседнюю к ней комнату брата. Решив, что выбраться через окно второго этажа с обратной стороны дома будет правильнее, она потихоньку прикрывает за собой дверь и изучает комнату беглым взглядом.

«Так и фанатеет от своих научных штучек», – думает девушка, осматривая полку с моделями космических кораблей и ночные самодельные звезды, прикрепленные к потолку.

Она очень давно не была у него в комнате. Просто не было особой причины, так как брат постоянно вваливался в ее комнату как в свою родную. Последний раз, когда она была на его «частной» территории был на его тринадцатый день рождения. Тогда они вместе сооружали огромный космический корабль, подаренный ему родителями. Рокси тогда еще не понравился его «поносный» цвет и она притащила из своей комнаты баллончики с красной и черной краской, собираясь преобразить корабль в настоящий межгалактическое рокерское судно. Рему эта идея не понравилась и он начал активно отбирать корабль из рук сестры, но было поздно. Сейчас это судно красовалось в самом центре коллекции, а рядом на скотч была прикреплена бумажка, гласившая «Спасибо глупому вкусу сестры» и нарисован недовольный смайлик.

«Как мило, он даже не меня винит в этом, а мой вкус», – улыбается девушка, пока не слышит внизу какие-то споры.

Она не знала, кем был этот новый мужской персонаж, введенный в их смертельную трехдневную игру, но узнавать это как-то самой не особо хотелось. Решив больше не искушать судьбу Рокси легким движением поднимает себя и содержимое рюкзака на подоконник.

«Какие бы странные вещи со мной не творилось, но прыгать с окна дома мне еще не доводилось», – философски подумала девушка, подмечая расстояние до ближайшей ветки.

Было ли ей страшно? Безусловно. Но Рокси не Рокси, если не смотрит страху в лицо, попутно показывая средний палец. Даже если знает, что поплатится за свое неуважение.

Ветер теперь буйствовал с удвоенной силой, яростно метая окрашенные в черный, с цветными голубыми прядями, волосы.

Вдох. Выдох.

Она готова к прыжку.

«Ну же, трусиха. Неужели это страшнее, чем быть разорванной на куски?» – последнее мысленное замечание и тело реагирует быстрее, чем она успевает это осмыслить.

Мгновение и она уже висит на старой сухой ветке в двух метрах над землей, слегка болтая ногами.

«Не так уж и страшно».

Тут же руки соскальзывают и девушка падает вниз.

Карма.

Благо, падение смягчает куст с белыми цветами.

– Ай, чтобы ещё хоть раз… – шептала Рокси, валяясь вверх ногами в кустарнике.

На третью попытку она сумела-таки перевернуть тело так, чтобы не видеть горизонт вверх тормашками и тут же выругалась про себя. Потому что посмотри она чуть раньше вниз, то заметила бы под окном лестницу, что так удачно там оказалась. Но как выяснилось зря. Что ж, Рокси не ищет легких путей. За свою рисковую авантюру она получает в награду пару синяков, одну шишку и разодранный локоть на левой руке. Вспомнился утренний сон и настроение тут же стало ниже самой нижней точки мира. Ее невольно замутило.

Решив, что больше оставаться здесь нет смысла она быстро перепрыгнула через забор, мысленно попросив прощения у мамы и брата, и побежала в сторону дороги. Их домик стоял на вершине небольшого холма, чуть поодаль от остальных домов, а потому вопрос о том, как быстро набрать скорость на скейте отпал сам собой. Вынув из рюкзака небольшой, но удобный в управлении скейтборд, Рокси встала на него, не забыв перед этим включить любимый плейлист с песнями. И поехала вперед, пока дождь еще не начал толком капать и усложнять путь до места запланированной встречи.

7:50

Погодка портилась на глазах.

Буквально час назад сияло солнце и было не так ужасно жить. Но вот ветер, тучи и холод. И снова это чувство страха, смирения и тоски, что одолевает тебя каждый раз стоит только взглянуть на пасмурное небо городка.

«До ужаса тоскливо», – думал тринадцатилетний мальчик, который безэмоционально уставился в окно черного и недавно идеально чистого лимузина.

Он видел эту улицу уже бесчисленное множество раз. С самого первого дня в этой проклятой, глупой школе, которую он так ненавидел. По большей части из-за тупых учителей, не знающих элементарных норм этики, и одноклассников, которые любили унижать его из-за того, что ему, якобы, повезло родится в богатенькой семье.

– Олухи, – вырвалась у него вслух, когда они проезжали мимо кучки его одноклассников, весело идущих и смеющихся под дождем.

Признаться честно, вырвалось больше от зависти, нежели от каких-то реальных обид. У него вообще часто вырывалось что-то мерзкое изо рта, за что он мысленно и долго потом себя корил.

– Вы что-то сказали, юный господин?

Мальчика перекосило от этого извечного «юного господина». Так придворные и слуги называли его с самого рождения. За всю жизнь можно было бы привыкнуть, но не когда каждый божий день над тобой издеваются другие дети, используя словосочетание «юный господин» как дразнилку. Хотя, раньше ему казалось, что и прислуга не прочь его таким образом задеть. Сейчас же он в этом уверен на все сто процентов.

Посильнее сжав зубы и напоминая в который раз себе, что новый водитель, у которого сегодня первый рабочий день, ни в чем не виноват, он коротко ответил:

– Ничего.

И тут же вздохнул, потому что знал, что человек, сидевший спереди и ведущий машину по натуре своей тот еще болтун и экстраверт. Это мальчик узнал прокатившись с ним на этом чертовом лимузине 17 числа уже около шестнадцати раз, если не больше. Он не считал, поэтому точно сказать не мог.

– О, понятно… – задумчиво барабанил пальцами по рулю мужчина, будто нарочно капая на нервы сидевшему позади ребенку.

«Заткнись», – молился мальчик.

– Так вы, юный господин, не слишком любите поболтать, да? – не унимался и будто разговаривал сам с собой мужчина.

«Высади меня просто здесь. Пожалуйста».

– Хах, понял-понял. Вы пытаетесь подражать отцу! Какой вы послушный ребенок.

Лимузин остановился на светофоре, пропуская ленивых пешеходов.

«Нет. Только не про отца».

– Ваш отец великий человек! И вы у него просто прекрасный сын. Я бы гордился таким сыном, как вы. Но Бог дал мне только девочку. – усмехаясь и трогаясь с места вещал водитель.

– Мог бы хотя бы не так явно подлизываться.

– Что, простите?

«Черт. Кажется сказал вслух», – думал мальчишка, прислоняясь лбом к прохладному стеклу.

– Я не хотел вас оскорбить, юный госп…

«Хватит с меня на сегодня этого прозвища»

Терять было нечего, а высказать хотелось все, сразу и прямо сейчас.