© Эдуард Владимирович Стоянов, 2021

Феномен памяти

Предисловие

Моё имя – Стоянов Эдвард (Исидор). Я психолог. Вначале девяностых со мной кое-что случилось. Я натолкнулся на несколько книг того времени про жизнь до жизни. Феномен содержания информации о прошлых жизнях в глубинах нашей памяти меня настолько сильно впечатлил, что я бросил успешный бизнес, поступил в ВУЗ, а по окончании его стал одним из первых в России психологом, использующим в работе регрессионно-аналитическую терапию в прошлые жизни.

В моей практике было много людей, изменивших весь образ жизни благодаря такому замечательному инструменту и моим личным качествам. Больше того, мне самому выпало трижды войти в счастливые двери. Это были настоящие творческие и деловые взлёты. А увидеть эти двери мне удалось исключительно благодаря доступу к собственному, тяжело оплаченному опыту прошлых жизней.

Теперь, когда минула большая часть жизни настоящей, в моём разуме сложилось глубокое понимание происходящей реальности, как результата жизней уже минувших. И самостоятельному доступу к такому опыту посвящена данная книга.

В ней нет заумных рассуждений о мироздании и смысле жизни. Тем более нет наставлений, как Вам жить. Здесь только лучшие истории людей прошедших свой путь гипнотических погружений в прошлые жизни, живущих среди нас, но уже совсем по-другому.

А высокий смысл понятен будет Вам и так.

Как я веду свою работу

На приём приходит обычный человек (клиент, пациент, медиум). Наш разговор есть подробный разбор его драматичной жизни, зашедшей в тупик. Обычно это длится часа полтора.

Далее мы приступаем к гипнотической части приёма – воспоминанию прошлой жизни. Осторожное погружение в состояние воспоминаний (регрессию) переходит в переживание медиумом давно закончившегося прошлого. Там происходит своя сильная история, на первый взгляд, совершенно несвязанная с настоящим. На это уходит ещё часа полтора.

После терапевтической беседы и регрессии обычно нет смысла погружаться в сложные разговоры. Медиум уже сильно устал, а главное, переполнен впечатлениями настолько, что можно поговорить с ним лишь о том, как он себя чувствует, а также дать несколько советов о предстоящем домашнем задании и подготовке к следующему визиту.

Приём заканчивается. Человек уходит в обычную жизнь. Далее оказывается, что как раз эта обычная жизнь уже невозможна! Открыв потрясающую связь прошлого с настоящим, человек понимает, как давно закончившееся прошлое направляет его сегодня.

Клиент вновь приходит на приём, но уже другим человеком. Мы вновь глубоко погружаемся в его начавшую меняться текущую жизнь, а потом в следующую регрессию. И так от встречи к встрече, из регрессии в регрессию появляется, наконец, истинное понимание положения вещей, и драматизм жизни прошлой неожиданным образом переходит в «хеппи-энд» жизни настоящей.

Толстуха Зоя

Жизнь до…

На приём пришла молодая женщина. Зовут Зоя. Около тридцати лет. Высокая. Кожа такая нежно-белая. Красивые черты лица – большие глаза, пухлые губки и точёный носик. Однако очень неприятно толстая. Поэтому выглядела огромной, совершенно асексуальной тушей. Избыточным весом страдала с детства. Как ей казалось, вертелась в заколдованном круге обжорств и диет. Основная проблема клиентки – уродливое пищевое поведение. Постоянные шараханья от чрезмерного, почти истеричного жора, будто в последний раз, до полного отвращения к пище, вплоть до тяжёлой рвоты и даже признаков отравления.

На фоне ожирения «расцвели» как физические патологии, так и ужасное душевное состояние. Это, прежде всего низкая самооценка, «больное» чувство вины и депрессии со всем букетом искажений в личной и повседневной жизни. Обратилась ко мне в надежде, наладить правильное отношение к себе и питанию.

Жизнь прошлая

В регрессии Зоя видит себя юной переселенкой северной Америки – десятилетней девочкой по имени Джули. Отряд из 30 – 40 человек, в котором была её семья – мама, бабушка, дедушка, сестра и брат, отстал от экспедиции под предводительством некоего Джорджа Доннера из-за внезапной снежной бури. Снег в тот год выпал неожиданно, на месяц раньше. Двигаться было невозможно. Все повозки утонули в снегу. Отряд Доннера до весны застрял в снегах Скалистых гор Америки. Людям пришлось выкапывать снежные ямы, где прижавшись друг к другу дети, их мамы и все остальные грелись. Далее все запасы кончились и к страшному холоду присоединился его лучший друг – голод. Все понимают – это конец. Казалось, что всё человеческое стало далёким и пустым звуком. Невероятные горные красоты стали ненавистны, а самые близкие превращались во врагов. В душах воцарился всеобщий страх. Есть только холодный голод, голод, голод и нет ничего кроме голода. Даже ледяная стужа казалась жалким пигмеем рядом с этим монстром. В семье Джули умирает дедушка, с которым девочка была очень близка. Тело не похоронили, а просто зарыли в снег. Вскоре мать Джули принесла еду. Брат и сестра с жадностью поглощали пищу, но не Джули. Её посетила ужасная догадка – это дедушка. Полуживая мать уговаривала девочку, объясняя, что у них нет выбора – иначе смерть. Девочка, зная всё, ела это. Потом в семье правду знали все. Во время гнетущего приёма пищи родные мрачно молчали и… ели.

Со временем в отряде не осталось ни одного старика. Они пропадали или умирали. Джули знала, в отряде своих мужей, пожилых матерей, дедов убивали женщины. Убивали в полном подчинении материнскому инстинкту, ради спасения детей. Кроме оставшихся Джулиных брата, сестры и мамы (уже и без бабушки), остались ещё две семьи. Ни одна из них не сохранилась полностью. В основном только женщины и дети. Было ещё двое мужчин. Они боялись женщин, поэтому «заселили» отдельную снежную яму. Не желая попадать в детские желудки, сами питались тем же. Джули помнит, как пришла долгожданная весна, как засветило по-другому солнце, как ветер стал теплей, как пришло понимание скорого спасения. Помнит, что осталось их мало, очень мало. И вот они перебрались через перевал, пришли к людям. Но там знали, что все оставшиеся в живых из отряда Доннера питались человечиной. Сказать, что их осуждали за это, значит не сказать ничего. Отец, ждавший свою семью в тепле и сытости, отрёкся от жены спасшей ценой страшных моральных жертв его родных детей, отрёкся даже от них самих – троих невинных крох. Семья Джули перебралась в глубинку, поменяла имена и фамилию. Мать Джули умерла почти сразу. Не оправившись после пережитого, она уже не хотела жить. Джули, её сестра и брат не хотели разговаривать друг с другом. Их отношения были очень болезненными потому, что живые они, являлись друг другу страшным напоминанием той зимы и того мяса. Родные, едва повзрослев, разъехались в разные стороны и потерялись навсегда. Джули вышла замуж, стала бабушкой. Но она никогда никому не рассказывала о пережитом. Это была тяжёлая ноша. К завершению своей жизни она страшно боялась умирать – боялась встретить своего дедушку, который будет обвинять внучку в том, что ценой своей жизни помог выжить ей, десятилетней девочке.