Цитаты из книги «Эдвард Сноуден. Личное дело»

бразная пародия на всю разведывательную деятельность. Аналитики использовали программы своего ведомства для слежки за бывшими и теперешними любовницами, друзьями и знакомыми, читали их электронные письма, подслушивали телефонные звонки и просматривали их сетевую активность. Сотрудники АНБ знали, что только последних болванов можно застукать на месте преступления, и хотя закон утверждал, что всякий, кто использует инструменты слежки в личных целях, может загреметь в тюрьму по крайней мере на десять лет, никто в истории агентства ни разу не был приговорен даже на одни сутки. Аналитики понимали, что правительство никогда не будет судить их открыто: невозможно обвинить человека в злоупотреблении секретной системой массового сбора данных, если отрицаешь сам факт ее существования. Цена подобной политики стала ясна мне, когда я сидел в глубине «склепа» V22 в штаб-квартире АНБ в компании

бы. Коммуникации каждого человека были в этой системе – каждого. Изначально я боялся, что, если я проверю кого-то из высших эшелонов власти, меня поймают и уволят, а то и хуже. Но скрыть запрос, касающийся даже таких видных лиц, было на удивление легко, просто закодировав мои условия поиска – и результат был бы непонятной абракадаброй для людей, но вполне понятным запросом для XKEYSCORE. Любой контролер, просматривавший поисковый запрос, если только он дал себе труд посмотреть повнимательнее, увидел бы лишь невнятные обрывки бессмысленного кода, в то время как я бы смог выведать самые приватные сведения о членах Верховного суда или конгрессменах.

Недели, проведенные в Форт-Мид, и короткое пребывание в «Буз» на Гавайях – это моя первая и единственная встреча со злоупотреблениями, о которых до сих пор я только читал в отчетах для внутреннего пользования. Непосредственно видеть, как осуществлялась слежка, – значило осознавать, насколько оторвано мое положение как «системщика» от точки от

буква за буквой – в силу того, что столько сайтов передают каждый символ по мере того, как он набирается на клавиатуре. Как будто наблюдаешь за автозаполнением: буквы и цифры сами набираются на экране. Но за символами скрывался не искусственный интеллект, а человеческий: по ту сторону экрана сидел живой человек

подготовить меня к тому, что я увидел. То был готовый сюжет из научной фантастики – куда ближе к ней, чем к науке как таковой. Интерфейс, который позволял набирать чей угодно адрес места жительства, телефон, IP-адрес, а затем гулять по всей их недавней активности в Интернете. В некоторых случаях можно было даже прокрутить назад историю онлайн-сессий, захваченную на видео, – как будто бы их экран был вашим. Вы могли читать их электронные письма, видеть историю просмотров в браузере, посты в социальных сетях – вообще все. Вы могли включить всплывающие оповещения, как только человек или устройство, которыми вы интересуетесь, в течение дня проявляют активность в Интернете. Вы могли просматривать пакеты с интернет-данными, чтобы видеть поисковые запросы этого человека, как они

Буз Аллен Гамильтон» – должность, которую они эвфемистически описали как «инфраструктурный аналитик». В обязанности этого аналитика входило использование полного спектра инструментов АНБ для массового слежения, включая XKEYSCORE, – чтобы осуществлять надзор над интересующей разведку «инфраструктурой», то есть всем Интернетом

И хотя я получил феноменальную и, откровенно говоря, незаслуженную возможность наблюдать самые отвратительные деяния разведки, я успел сохранить и присущее мне по жизни любопытство, особенно насчет одного вопроса, все еще непостижимого для меня: границ слежки, предельного множества тех, на кого агентство устремляет свой пристальный взгляд. Каково то предельное число людей, установленное не полицией или законом, а самими техническими возможностями безжалостной, неуступчивой всевидящей машины? Был ли вообще хоть кто-то, за кем эта машина не следила?

он очерствеет, станет циничным и распрощается со своим идеализмом.

Лишь оглядываясь назад, я могу увидеть, как высоко взошла моя звезда. Я был учеником с затруднениями речи, который с трудом отвечал в классе, – а стал учителем языка новой эпохи. Ребенок из семьи скромных представителей провинциального среднего класса, я жил блаженной жизнью на островах и зарабатывал столько, что деньги давно потеряли для меня всякий смысл. За семь коротких лет я поднялся от менеджера локального сервера до разработчика глобальных сетей; из сторожа в «склепе» я вырос в создателя ключей от заколдованного дворца

это «zero knowledge», так называемое «нулевое разглашение». Оно гарантирует, что данные, которые вы пытаетесь хранить отдельно – например, на облачной платформе компании, – зашифрованы алгоритмом вашего устройства до того, как были загружены и ключ никому не передавался. В схеме «нулевого разглашения» ключи остаются в руках пользователя – и только у него. Никакой компании, никакому агентству, никакому врагу они не достанутся