Моя единственная надежда – принять бой, опередив их и раскрыв себя. Я дам публике достаточно деталей, чтобы удовлетворить возбужденное любопытство, с ясным утверждением, что случившееся объясняется не особенностями моей личности, а фактами, не совместимыми с принципами американской демократии. Потом я исчезну так же быстро, как появился. По крайней мере таков был план