Ориентализм

Знание дает силу, больше силы требует больше знания, и так далее в соответствии со все более прибыльной диалектикой информации и контроля.

Восток загадочный и таинственный, трудно постижимый, неизменно занимал и занимает умы и сердца людей Запада.
Чтобы постичь Восток, человек Запада придумал не что иное, как ориентализм. На христианском Западе официальный отсчет ориентализма ведется с решения Венского церковного собора в 1312 году открыть ряд кафедр «арабского, греческого, древнееврейского и сирийского языков в Париже, Оксфорде, Болонье, Авиньоне и Саламанке».
Эдвард Саид без долгих хождений вокруг да около сразу же раскрывает карты, утверждая, что ориентализм – есть крайняя степень империализма и расизма.
Ориенталисты, к числу которых автор относит не только ученых, но и писателей, интересовавшихся предметом, от Флобера и Нерваля, до Оруэлла и Форстера, в силу врожденного высокомерия постичь Восток не способны, их генетическое эго приводит к пристрастным выводам.

Ориентализм испытал на себе воздействие империализма, позитивизма, утопизма, историзма, дарвинизма, расизма, фрейдизма, марксизма, шпенглерианства. Однако подобно многим естественным и социальным наукам ориентализм имел и собственные «парадигмы» исследования, свои научные общества, собственный истеблишмент.

Для Саида свести аргументацию к банальностям вроде национализма и ксенофобии было бы слишком простой задачей, поэтому он стремится поднять дискуссию на более высокий мировозренческий уровень, для чего не находит ничего лучшего как использовать чрезмерно усложненный понятийно-категориальный аппарат. Несмотря на стремление к объективности и всесторонности при изложении своих взглядов, Саид, критикуя ориентализм, раз за разом возвращается к ограниченному количеству догматов, навеянных скорее субъективной обидой, чем объективными фактами.

Восток не только подгоняли под моральные требования западного христианства, его окружили стеной подходов и суждений, отсылавших западный ум непосредственно к восточным источникам, но прежде всего к другим работам ориенталистов. Сцена ориентализма, как я его называю, превращается в систему морального и эпистемологического оцепенения.

В результате, большинством, как тех, кого он критиковал, так и тех в защиту, кого он высказывался он остался не понят.

И вновь обучение на истфаке сводит меня с довольно странными книгами...

Желая выяснить подробно, что же такое этот загадочный "ориентализм" (ну и попутно сдать одну работу в университете), Я погрузилась в дебри Саидова повествования. И была несколько разочарована, найдя более или менее внятное определение "ориентализма только где-то на 147 странице. Мне было известно, что это всё-таки научная работа, монография, а не беллетристика, но как раз от научной работы хотелось бы некоторой внятности, а не сплошных пространных историй о путешественниках и политиках, кто и что когда сказал, и что из этого вышло.

Эти пространные истории, конечно, перемежаются вставками мнения автора обо всех этих событиях, а так он сам - арабского происхождения, это придаёт книге ещё больший вес. Медленно переползая из главы в главу и зевая от скуки (научная работа, всё-таки!), можно добраться до конца и выяснить, что европейцы сами придумали себе образ этого самого Востока и его жителей и сами себя напугали. Жители Востока пришельцами с Запада почти всегда интересовались очень мало, разве что в моменты завоеваний. Западный мир же категорически не мог и не может без восточного, именно поэтому человека запада всегда несло на Восток. А лучше бы их совсем не трогать....

В общем, сами придумали, сами обиделись. А теперь - бойтесь и расхлёбывайте.

Книга арабского мыслителя Эдварда Саида с подзаголовком «Постколониальная теория» впервые была опубликована в Нью-Йорке с целью критики западного "хищнического" подхода к освоению Востока.
Будущий философ, которому впоследствии удалось получить западное образование, провел детские годы в двух британских колониях. Сумев перебороть судьбу, став ученым мыслителем в Америке, Саид не избежал и там "паутины расизма, культурных стереотипов, политического империализма, опутывающих араба или мусульманина... как личная кара». Поэтому с полным правом Саид писал: «антисемитизм и ориентализм очень похожи друг на друга, - это историческая, культурная и политическая истина».
Во введении к своей книге Эдвард Саид предлагает свое понимание ориентализма как отношение Запада к Востоку с целью доминирования во всех сферах жизни. Европейцы с давних пор путешествовали на Восток, но в начале девятнадцатого века поставили свои знания о Востоке " на научные рельсы", чтобы сформировать у соотечественников представление о людях Востока как об отсталых и неразвитых по сравнению с ними, европейцами. Основываясь на произведениях и путевых заметках писателей -ориенталистов Лэйна, Флобера, Нерваля, Киплинга, Марка Твена, Мелвилла, выступлениях Фуко, Грамши, Кромера, Бальфура, Хэя, и наконец, Киссенджера, можно понять, как на протяжении веков формировалась расистская идеология "прогрессивных" европейцев по отношению к Востоку, оправдывавшая колониальную политику и откровенное хищение природных и культурных ресурсов у народов Индии, Китая, Палестины, Египта и т.д.
Используя свое пребывание на Востоке для получения впечатлений и ощущений, которых не могли (или стеснялись) искать в Европе, писатели посещали не только вертепы, но даже морги и лазареты для умирающих от дурных болезней. Пощекотав свои нервы лицезрением гниющих заживо от занесенных (кстати!) европейцами болезней, писатели делали пометки в путевых очерках об испорченности и неразумности человека Востока.
А в это время в Европе пили чай из китайского фарфора, наряжались в пышные платья из персидского муслина, строили дворцы в мавританском стиле, заимствуя культурные ценности "отсталых" наций...
Другими словами, во главе угла доминирования Запада над Востоком стоит идеология, служащая оправданием "хищнической" политики, с которой странам Востока все еще приходится бороться ...