Духи слетались к хэллоуиновскому костру. Костёр разожгла молоденькая ведьмочка, одна из тех, кто когда-то побывал на семинаре . Размахивая истлевшими конечностями, привидения пили горячее самайновское вино, духи рангом повыше гладили головы охотничьим собакам, высматривая в окружающем лесу заблудшие грешные души, которые так потешно убегают, когда на них налетает Дикая охота, тёмные эльфы болтали рядом на поляне, временами оттуда раздавался хохот, когда кто-то рассказывал про очередную жестокую шутку над смертными. Чтобы поддержать костёр, ведьмочка, размахнувшись, кинула в него книгу Резерфорда.
- Так не понравилось? - поднял брови один из духов.
- Понравилось, - буркнула ведьмочка, точно знающая, что у костра Самайна нельзя говорить ложь, - но это не честно. Напиши подобную книгу женщина, никто бы не назвал такую книгу исторической. Сборник рассказов. Неплохих, но в них нет ничего выдающегося. А если я хочу писать ужасы в историческом антураже? Придётся ставить мужскую фамилию на обложку, чтобы меня не съели с маслом.
- В каждой истории, - к ведьмочке наклонился один из призраков в камзоле (на самом деле это был дух Кристофера Марло), - важен не жанр, а правильная расстановка акцентов. Твой Резерфорд (книга горела плохо и обложка отлично читалась), если тебе нравятся его рассказы, просто правильно выстроил эти истории. Выстраивай по тому же методу (Кристофер прикоснулся к книге, в положении призрака этого ему было достаточно, чтобы узнать содержимое) и пиши такие же "истории" города с таким количеством ужасов, которое заблагорассудится.
- Как? - заинтересованно наклонилась к нему ведьмочка.
Время друидов
(интрига должна быть в начале, чтобы держать напряжение)
Свою дочь Тарвенна обещала духам реки. Когда старший сын упал зимой в прорубь и потом мучился от лихорадки, Тарвенна резала над застывшей рекой руку, кормя её своей кровью, и просила заменить сына на дочь. Она просила духов реки забрать дочь в начале лета. Сын выздоровел, но с этих пор, сознавая, что скоро будет расставание и испытывая смутное бремя вины, дочь она невзлюбила. Но лето началось и закончилось, стали осыпаться листья, никто не приходил за Гвен. Тарвенна даже подумала, что река отказалась от жертвы, но когда она в очередной раз пришла стирать рубахи, волна в до того тихой речке чуть не утопила её. Река чего-то хотела, но не ясно было, чего же она ждёт.
Дочь Гвен, раздражённая попрёками матери, стала часто убегать в лес. Она знала, что на Альбан Эльвед лучше не ходить туда, где собираются друиды, но за неделю до праздника в священной роще у высокой сосны она загадывала желания, когда заметила старика, сидящего тихо у священного дерева. Гвен постаралась незаметно скрыться, но друид поманил её рукой, она покорно подошла. Он раскрыл ладонь и показал ей синий камень. Голос друида шелестел будто ветер:
- Скоро сюда придёт войско великой империи. В этот раз им не удастся занять остров, но будут и другие войны. Завоеватели придут со своими богами, пока их место не займёт один Белый Бог. Духи покорятся ему, но им нужно место для жизни. Реки, рощи, горы... всё когда-нибудь пропадает. Лишь род людской умеет выживать. Ты, дитя, должна помогать им. Они хотят, чтобы ты осталась.
Гвен смотрела на камень и видела, будто в отражении реки, как деревню затопляют воды моря и реки, соединившиеся в одно. Как речные духи заходят в дома. Перепуганная Гвен развернулась и побежала домой. Деревня стояла такой, какой была. Мать ласково поприветствовала Гвен и подала ей ужин. Семья ласково улыбалась Гвен. Семья стала спокойней, движения стали плавными. Лишь глаза у всех стали зелёными, как речная тина. Гвен испустила тихий вздох и принялась за ужин.
- Понятно, что этот рассказ по тем же лекалам? - Кристофер провёл по лицу, которое уже тоже тронуло тление, ведь духи конструируют свой облик по тому, как помнят его. Тела тлеют, а память слабеет. - Ещё одна особенность, чтобы читатель почувствовал насыщенность, линий повествования должно быть более одной, но они не должны быть разными, они должны приводить к одному результату.
Время римлян
(две линии повествования)
Начальник порта сказал, что человек с именем Юлий не должен прозябать в грязи и выкупил его из тюрьмы. Юлия радовало, что на его лбу не оставили клейма и не отрубили за воровство кисть руки, но понимал, что никто не ждёт от вора, что он отработает затраченное честным трудом, для него была одна участь - бордель. Бат с его тёплыми источниками привлекал богачей со всего острова и их развлечения были главным средством обогащения жителей городка. Его привели на виллу нового хозяина и заперли в одной из комнат без окон. Недолго поискав выход, Юлий угомонился - он привык плыть по течению и надеяться на богов удачи.
В эти дни Антоний - сын начальника порта разругался с отцом, который не хотел давать сыну деньги на брак с дочерью соседей. Антоний не так уж и любил девушку, сколько оскорбился, впервые получив от отца резкий отказ в исполнении желаний. Когда молодого воришку заперли в их доме, Антоний не столько удивился (зачем покупать раба и держать его взаперти?), сколько взбеленился. Он обыскал ночью комнату отца, нашёл ключ от двери с узником и отпер её. Не желая вступать с рабом в долгие разговоры, Антоний лишь указал тому путь наружу и пошёл в собственные покои.
Возблагодарив всегда благосклонную к нему удачу, Юлий пересекал тёмную виллу, надеясь, заодно вынести пару безделушек из пустых комнат, тем самым обернув своё приключение к двойной выгоде. Спрятавшись за углом, он увидел, как один из слуг несёт мешок с серебряной посудой в один из пустых покоев. Юлий последовал за ним и за дверью увидел ступени, уходящие вниз. Во второй руке у слуги был факел и его света хватало, чтобы Юлий видел, куда идти. Подхватив тяжёлый камень, который не давал двери закрыться, Юлий последовал по лестнице вниз за слугой...
Антоний весь сжался от страха, когда в его спальню ворвался отец. Но из его речей Антоний понял, что цель прихода вовсе не наказать за освобождение мальчишки, отец быстро рассказывал, что сегодня соберутся известные люди Бата на мистерии, куда впервые зовут и Антония. Отец вручил Антонию маску в виде солнца, такую же надел и сам. Дорога в капище началась прямо из их дома и вела куда-то вниз, в тьму, с которой боролись факелы. По пути Антоний видел множество людей в таких же масках, как и его. Он потерялся в толпе, но кто-то вывел его к центру круга. Антоний увидел озеро, а посреди статую Минерву, такую же, как и десятки в городе. Но только эта статуя была жива. Рядом с ней скорчился Юлий, еле живой от страха. Минерва воздела руки и Антоний увидел, как из озера восстают каменные гиганты. Аполлон, Афина - с ужасом узнавал их юноша. Один из богов протянул руку и поднял Юлия вверх. Молодой вор даже сейчас, когда его лицо было искажено ужасом, красотою мало уступал богам. В руках той, что Антоний счёл Гекатой, оказался кристаллический куб, куда один из богов поместил Юлия. Куб сверкал гранями, в нём была красота, которую Антоний и не взялся бы описать. "Прекрасное к прекрасному!" - пророкотала Минерва. Боги ушли на дно, Минерва вновь стала скульптурой, участники мистерии расходились в молчании, сожалея о вечной участи жертвы. И всё равно слегка завидуя ему.
- Ну, о чём теперь хочешь послушать? О том, как Вильгельм Завоеватель направил на остров англов армию мёртвых? Ведь король Гарольд пообещал на костях, что отдаст трон Вильгельму, об этом твой Резерфорд не рассказывал? Правда, Вильгельм держал Гарольда в плену, так что, поверь, из этой истории можно выжать необычайное количество драмы.
- Нет, давай что-нибудь ближе к нашим временам. Про театр "Глобус", в книге несколько новелл о нём.
- О, - Кристофер грустно улыбнулся, - любимое время, моё время.
Елизаветтинские времена
(важно чувство непонятности происходящего, а также ясные мотивы центрального персонажа, чтобы читатель мог его с собой ассоциировать)
У Кристофера Марло был страстный роман. Такую любовь принято называть запретной, но кто не баловался подобным при дворе? Ради загадочного темноволосого юноши Кристофер оставил своего постоянного любовника Томаса Кида и теперь опасался мести брошенного возлюбленного. Всё чаще Кристофер видел, как за ним следят: в тёмных переулках, на весёлых пирушках, в театре и даже дома. Один из друзей Кристофера предположил, что его новая любовь, юноша, представившийся именем Роберт, один из аристократов при дворе, от чего Кристофера хотят убрать, чтобы он не порочил чести влиятельной семьи. В начале мая Роберт исчез и более не приходил на назначенные свидания.
Но слежка не прекратилась, наоборот, стала настойчивей. Один раз, вооружившись шпагой, Кристофер в тёмном переулке напал на преследователя в длинном плаще, который закрывал своё лицо громадными полями шляпы. Тот не защищался и Кристофер с ужасом увидел, как шпага входит в грудь соперника. Прежде, чем убежать, пока он не был замечен стражей или случайными прохожими, Кристофер решил взглянуть на лицо убитого. Из-под шляпы на него взирал труп. Губы сгнили. Под взглядом драматурга труп ожил. Сел и медленно стал тянуть лезвие шпаги из груди. После рот его растянулся в подобии безгубой улыбки. Кристофер бросился прочь.
Тени выходили из стен и оказывались за его спиной. В какой-то момент Кристофер понял, что не может больше бежать, задыхаясь, он упал на колени. И увидел, что духи загнали его на кладбище. Он взглянул на могилу, на которой оказался - "Роберт Брауни" гласила надпись. Тени окружали его. И вдруг он начал узнавать их. Это были не призраки, это были его персонажи. И они не желали ему зла. Они пришли проводить его.
Могильная плиты задвигалась. В яме под ней не было гроба. В ней лежал Роберт, который потянулся, как после хорошего сна, прежде, чем встать. "Ты создал их всех", - прошептал он на ухо Кристоферу, обняв его за шею - "монстров и героев, рыцарей и любовников. Они все твои создания. Но ты создал и самого главного". "Кого?" - прошептал Кристофер. "Меня", - ответил Роберт. Реальность упала, как падает занавес в театре и Роберт повлёк Кристофера в вечный танец, которым и является загробный мир.
- Теперь, наверное, про Джека Потрошителя? Не забывай, что ещё одно правило - неожиданная концовка. Пусть речь идёт от имени проститутки, которая рвётся спасти свою подругу, а потом выяснится, что сама героиня и является убийцей. Мало кто делает убийцами женщин, а ведь это объяснило бы многие нераскрытые преступления.
Но ведьмочка отрицательно помотала головой.
- Нет, теперь моя очередь рассказывать историю, показать, как я выучила урок. Неожиданная концовка, верно?
Наши дни
(неожиданная концовка)
Сокровища возвышались целой горкой. Юджин зачёрпывал их рукой и бросал обратно в кучу. Можно сделать себе имя, войти в историю. Можно оставить себе, денег достаточно, чтобы вечность он и его потомки жили как короли. Юджин растопырил пальцы и длинным языком облизал тонкую перепонку, которая делала руку похожей на утиную лапу. Глаза его были зелены, как речная тина. Он взял с собой несколько монет.
Объявление было напечатано во всех газетах, много раз проходило в телевизионном вещании, мелькало баннерами в самых популярных поисковиках. Юджин объявлял, что он зовёт всех, кто знает, что он дух этой земли, кто видел проявления иного мира, кто знает, что в мире есть магия. Откликнулись все. Лондон, Париж, Нью-Йорк, Сарум...
Доктор Тревор Доггерти, который вёл свою родословную от Гвен, тяжело вздохнул и сложил газету:
- Этот идиот не понимает, что делает. Теперь же они все всё поймут.
Они поняли. Все, кто отзывался. Потому они перестали прятаться и магия вернулась в этот мир уже на официальных началах.
Кристофер подмигнул ведьмочке. Хэллоуиновский костёр догорал. Книга осталась практически целой. Духи потянулись с поляны. Впереди была целая ночь. Ночь приключений и волшебства, ночь безумств и открытых дверей между мирами. Кто был кем в эту ночь, у этого костра? Кем ещё в эту ночь был Кристофер Марло, который на одну ночь прервал бесконечный танец со своим идеальным любовником?
На какой-то миг ведьмочке показалось, что она увидела ещё кого-то за карими глазами драматурга.
- Пампкинхед Джек!
Но ветер странствий уже дул. Ведьмочка оседлала метлу и полетела вслед процессии Самайна!
