«Эренбург подписал!» – это звучало для них, словно приказ. Как гремело его имя в войну! Вам, не жившим тогда, – не представить. Газеты с его антигитлеровскими статьями солдатам запрещалось использовать на самокрутки (щепотка табака, завернутая в газетную бумагу). Их хранили у сердца, с ними шли в атаку и погибали. Даже в нашем лагере нам читали вслух его статьи. Имя Эренбурга стало тогда нарицательным. Не преувеличиваю, в войну по популярности оно шло вслед за именем Кобы!
Мой сотрудник вошел в приемную бодрой походкой и сказал, обращаясь к собравшимся:
– Простите, товарищи, что заставили ждать. Подписание будет в кабинете главного редактора. Прошу всех туда.
Всю толпу повели к главному редактору, а мы с сотрудником прошли в его кабинет.
– Надо поговорить.
– Меня отправляют уговаривать Эренбурга.
– Я тебя подвезу… Значит, Эренбург не..?
Сотрудник промолчал.
Мы молча спустились в лифте, естественно, оборудованном подслушивающим устройством.
Вышли на улицу, здесь он заговорил