снарк снарк. Чагинск. Книга 1

А то сама она что-то не справляется... Или:
Мыши - не то, чем кажутся.
Уже читала детскую книгу автора (ну как детскую) - и пришло время взрослой. Не совсем даже понимала, что ожидать - и (признаюсь) ожидала "Наш ответ Твин-Пиксу". Угадала?
Начинается книга... Как бы сказать - загадочно. Историю нам рассказывает Виктор - писатель (на самом деле автор одной книги - дальше дело не пошло), который теперь подрабатывает написанием лок-фиков - книг о городах. Таких же маленьких, как Чагинск. Но! Здесь для автора уже дело личное - потому что это город его детства, сюда он приезжал к бабушке. И вот - вернулся...
Аннотация обещала пропажу двух мальчиков и последовавший за этим переполох. Но до этого пройдет примерно глав 8, где мы переживем с героями - совещание у мэра с (полубезумными) идеями и лозунгами, как поднимать Чагинск с колен. А еще - репетицию дня города, которая заканчивается вполне себе белочкой (не пушистой - горячечкой). Но тут к Виктору и его напарнику фотографу Хазину прибивается танцор Роман.
Я знаю, что автор вырос в городе Воркута. В общем - я тоже. Поэтому очень мило было ловить своеобразные омажи: например, в виде Паши Воркутена - певца души русской в стиле:
Мы благородные, певцы народные
В широких тренировочных штанах
Или полузаброшенный мост - есть у нас такой к заброшенному поселку Рудник. Ну и - могучую корпорацию, которая обещает если не на Энцелад послать, то - процветание и светлое будущее, но требует - поклонения и трепета. Но корпорация поиграется и отчалит - а людям здесь жить.
Поэтому первая половина книги пришлась мне вполне по душе. Но - я ждала мистики. И ждала, и ждала, и ждала. Пока не поняла - что, видимо, я сама себе ее придумала. Потому что жанр книги даже сайт затрудняется определить. Автор поможет: это скорее экзистенциальная (фух) провинциальная драма. Он очень интересно описал это ощущение: пасторальный невроз (см. цитату). Да, наверно, это скорее такое ощущение сюра и непонимания. Люди же не могут так жить, это не по-человечески! Оказывается - могут.
Но после первой половины - нить я стала периодически терять. Особенно в невероятно странном эпизоде с мышью. Вот что это было?! Где-то я даже задумалась - а был ли Хазин вообще? В повествование врывается Снаткина и прочно там обосновывается - картину точно не проясняя. А еще порой идут странные куски набивки: сначала были кусочки для книги: про Чичагина, чагу и деготь, кое-где встречаются детские воспоминания Виктора, а ближе к концу это все сменяют довольно большие куски "будущих книг". При этом невероятно тронула меня сказка Кристины (детской возлюбленной Виктора) про волшебницу-вязальщицу.
И... наступил конец. Внезапно. Не внезапно закончилось - последняя глава была даже довольно тягомотной. Но в какой-то момент книга так хлестнула - что я аж вздрогнула. Попытавшись собрать мысли в кучу, я бы сказала, что книга - о провинции. Где: казалось бы, как так жить - а люди живут. У меня сейчас на районе такой беспредел творит администрация, и книга помогла... как-то примириться что ли, успокоиться. Мол, не сучи копытами - всегда так было, и в 2001м, и в 2024м. (Забыла сказать, что действие происходит в 2001м - с соответствующими милыми отсылками вроде первых мобильных вышек). Ну и о - ностальгии по детству, которое, как бы мы не возвращались - уже не вернешь.
Чтение не из легких. Объемное, закрученное, думательное. Но... что-то в этом есть. Поэтому порекомендую тем - кто любит книги непростые, которые способны поиграть на темных струнах души не только героев, но и читателя. Тогда приготовьтесь посвятить Чагинску приличную долю своего времени. И ничему не удивляйтесь - да, они там так живут. Как могут.
В город детства порой не стоит возвращаться: ты вырос, а он - нет.
*Я думала, Энцелад - это что-то из научной фантастики. Ан нет - просто планета, лучше всего подходящая человекам для жизни. В стиле "Эту планету мы уже заиграли - давайте новую". Но это - затравка для второй части. Которую я обязательно буду читать - но чуть-попозже.
Точнее - слушать. Слушать я буду в - замечательном - исполнении Кирилла Радцига. Очень с ним было хорошо, а без него даже книга буксовала. Хотя... были у меня маленькие претензии. Догловато он (почему-то) читал - каждая глава от часа до двух получилась. И - как мне показалось, придал герою Виктору чуть более ироничный и саркастичный оттенок, чем задумывалось. Особенно явно это прозвучало во фразе

Хазин выпал из окна. Хоррошооо

И у чтеца получилось - хорошо, что выпал. Но в остальном - точно могу его вам отрекомендовать, и буду спокойна, что читатели в надежных руках.

С квантовой точки зрения клопы, кусающие постояльцев гостиницы «Центральная», – это те же самые клопы, которые кусали Чехова сто с лишним лет назад. Быть покусанным клопами, терзавшими Чехова - к удаче.

2001 год, начало Тучных нулевых лето. Писатель со знаковым для современной русской литературы именем Виктор приезжает в город своего детства. В Чагинске, у бабушки он проводил каникулы до пятнадцати лет. С пятнадцати до нынешних тридцати не был ни разу. И на похоронах у бабушки, исполняя ее волю, тоже не был. Тогда, в то последнее лето, она взяла с внука обещание никогда не возвращаться в этот город. Что ж вернулся?

Да вот как-то так: у Виктора все складывалось неплохо, сумел найти свое место под солнцем, написал книгу, хорошую, "Пчелиный хлеб" про подростка, который приехал в деревню к деду и неожиданно остался один на хозяйстве - как он со всем управляется. Роман полюбили читатели, тепло встретили критики и... все. Печально, но он оказался автором одной книги. Имя, однако, уже составлено, что позволяет зарабатывать окололитературной фигней. В частности, лок-фиками - писанием фальшивых историй маленьких городков, коих в Расеюшке хоть тысячу верст скачи, всех не объедешь.

Знаете, все же хотят, чтобы у места, в котором они живут, в анамнезе было что-то значительное, свои события и личности, городские легенды, культурный бэкграунд , исторические анекдоты- чтобы все как у больших. Находишь более-менее известного персонажа, который когда-то проезжал через город, останавливался в нем, хотя бы по причине сломанной каретной оси, и фигачишь погонные километры славной городской истории осиянной светом вальяжной государственности. После книгу в роскошном издании ограниченным тиражом станут дарить почетным горожанам и гостям города, а Виктор унесет в клювике достойный гонорар Князю прибыль, белке честь.

Очередной заказ - Чагинск, и тут уж не до бабкиных запретов, где платят, туда и едешь, а то ведь заартачишься, и звать перестанут. А у Виктора в этом городке друзья детства, не то, чтобы прям пылал желанием встретиться, но все же. Не чужое место, не чужие люди, приехать столичным деятелем культуры при деньгах - разве плохо? Интересно как органично Веркин сплетает в экспозиции тезку героя Банева из "Гадких лебедей" Стругацких и Программу привнесения культуры в провинцию из "Пути побежденных" Лазарчука с постоянными темами собственных книг, начиная с "Кошки ходят поперек" (второй, кстати, роман того цикла называется "Пчелиный волк", ничего не напоминает?)

Провинция, но не убогое болото, а вполне себе обнадеживающая, где люди понемногу обустраивают жизнь, гордятся корнями, ищут и находят баланс между западным и почвенным, занимаются творчеством (хотя бы даже чаще всего уровня "лебеди из старых покрышек и пальмы из пластиковых бутылок"), находят способы приструнить коррумпированную местную власть (умеренно коррумпированную). Лелеют ростки своих талантов и в целом потихоньку обустраивают Россию, пока в москвах мутят непонятные схемы.

Таким предстает и Чагинск в долгой романной экспозиции, в продолжении которой ничего не происходит. Нет, не раздражает, потому что проза Эдуарда Веркина - то, чем можно наслаждаться так же бесконечно, как смотреть на огонь, воду и чужую работу. Хотя, чивоуштам, душа просит интриги. И она случается. Сразу после широкого празднования Дня города исчезают два мальчика. Один из них - сын Кристины, с которой герой дружил в детстве. Второй их друг, Федор, работает в местной милиции и по всему, ему бы на ноги всех поднять, не шутка - дети пропали. Но странным образом. ничего не происходит.

Удивительно, но пока масштабный поиск не инициирует олигарх, компания которого именно здесь, в Чагинске планирует некую загадочную и глубоко засекреченную стройку века - до тех пор, пока миллиардер Светлов, не организует поисковые мероприятия, буквально сам включившись в них, горожане как-то даже и не реагируют на ЧП. Напрасно бедная мать колотится рыбой об лед - все заняты своими огородами, более состоятельная часть посиживает вечерами в "Растебяке" (плод местного креатива: расстегай+кулебяка - наш ответ мак-даку). Да и после, потрепыхавшись словно для вида, скоро перестают искать. Родители второго мальчика говорят, что нашли какую-то записку, оставленную сыном, подались-де, пацаны на озеро Байкал. Найдутся.

"Снарк, снарк" в первой части - по сути развернутая метафора российской жизни нулевых, с ее большими надеждами, достаточным уровнем свободы, некоторым финансовым ростом, предприимчивостью и творческими импульсами, но прежним тотальным недоверием к власти и возведенным в абсолют принципом "моя хата с краю". Раздражало, как много в книге пьют, пока не вспомнила, как часто и помногу сама, и абсолютное большинство знакомых пило в тот период. Такое время тотального самоодурманивания.

Я сказала о развернутой метафоре. Весьма развернутая, страниц много, и это только первый том дилогии. Если вы еще не фанат Веркина, как это давно случилось со мной, начните знакомство с его прозой с "Облачного полка", "Друга апреля", "Герды", "Осеннего солнца". Но если любовь к настоящей литературе больше в вас, чем страх перед многабукв - заходите.

Эта книга не то, чем кажется, и не кажется тем, что она есть. Если честно, я так до конца и не постигла замысел автора, но умудрилась получить огромное удовольствие от почти 800 страниц удивительного текста. И это было только начало. В смысле, первая книга.

Я наслаждалась умением Э.В. жонглировать фразами, мыслями, смыслами, мастерством отправлять читателя в литературные дали, ему (читателю) неизвестные, но так легко узнаваемые. Даже юмор автора, подчас откровенно пошлый, нередко вызывал эстетическое наслаждение.

Чагинск –провинциальный городок с 12 000 жителей где-то там в … Не ищите на реальной карте страны этот город, там его нет, но по всплывающим тут и там топонимам легко можно угадать среднерусскую провинцию. Чагинск – городок невозможный, с какой стороны ни посмотри. Раз попав туда, уже не сбежишь. И совсем уж по-кафкиански будешь бродить в окрестностях «замка», расспрашивать местных жителей, пытаться отыскать заветную тропинку, стараться разгадать случившееся, но будешь заходить в дебри всё дальше и дальше. В дебри провинции, в дебри бессмыслия, в дебри подсознания. В поисках истины герои будут блуждать где-то совсем с ней рядом, но постоянные недоговорки местных, полунамёки знающих, недопонятые легенды всё дальше и дальше расширяют лабиринт невероятного. И это до невозможности захватывает. Правда, ни после первой книги, ни после второй (её я тут же проглотила) не получиться избавиться от читательской жажды.

Абсурд, фантасмагория, при во время чумы – вот что творится на страницах романа. Вдобавок к этому автор помещает всё это в кувшин с желобками на внутренних стенках: когда, кажется всё уже выпито, подожди – капли желанного напитка стекут по желобкам на дно. Не стоит искать и сюжетной завершённости в романе. Заявленный детектив будет всего лишь приманкой, провинциальный хоррор – да, но хотелось бы больше. И, кстати, совсем уж не пугающий, больше в голос смеяться хочется от всех этих историй про шушуна. Это если думать, что шушун так себе, местный эндемик. Но ведь шушун этот не в лесах, а в головах чагинцев поселился прочно.

Абсурд и сюр до меня добрались тоже.

Я все сильнее ощущал нарастающий сюрреализм ситуации, но как во сне не мог вырваться из цепких лап абсурда, куда тут вырвешься.
Провинция...Провинция абсурдна и дика везде

Всю первую половину книги, где сама история только раскачивается и автор представляет нам деятельность двух креативщиков – Виктора и Хазина, - я ржала (пардон за просторечие, но я именно ржала) от глобального совпадения. Дело в том, что я тоже живу в такой же ж.. мира, как и Чагинск. И у нас тоже есть «благодетель», старающийся распиарить город. И он, кстати, также много пьёт, и, видимо, в пьяном угаре его посещают гениальные идеи. А, может, он раньше меня роман Веркина прочитал? Но всё, что транслировал угоревший мозг ГГ, словно было привезено из моего милого провинциального городка. Сто баллов автору за тотальное погружение.