У меня такое впечатление, что в Успенском жило сразу два писателя: один был достаточно остроумный, обладающий чувством такта и знающий меру; другой - беспардонный, хамоватый, сверкающий безвкусицей на грани с пошлостью. Этим я объясняю и довольно часто встречающееся в его творчестве наличие двух редакций одного и того же произведения. Как, например, случилось с сюжетом о встрече Нового года в Простоквашино.
Сначала был рассказ "Каникулы в Простоквашино", который лег в основу сценария мультфильма. Это было достаточно компактное и остроумное произведение вполне в духе первой книги цикла, безусловно, гениальной. Казалось бы, от добра добра не ищут, но это не про Успенского. Он, видимо, решил - кашу маслом не испортишь, и таки умудрился испортить, переработав хороший рассказ в туповатую и пошловатую повесть.
Ясное дело, что Эдуард Николаевич, как его герой - дядя Фёдор - нашёл клад и стал его выкапывать. Кладом этим стал Простоквашинский цикл, а бронзулетками - новые и новые повести на ту же тему. Но начал автор с того, что переработал два первых рассказа, так "Каникулы в Простоквашино" превратились в "Зиму в Простоквашино", а "Побег из Простоквашино" стал "Тётей дяди Фёдора". И в обоих случаях Успенский не смог избежать опошления собственных же шедевров.
Юморист в Успенском оказался побежден сатириком. Он явно стремился к сатире, но использование сатиры в детской литературе требует максимальной осторожности, а с этим качеством у импульсивного писателя была напряженка, поэтому он пустился во все тяжкие, насытив текст повестей различными необязательными деталями. Такое впечатление, что свои повести он писал, не отходя от телевизора - услышит какую-то жареную новость и вставит её в текст. В принципе, это нормальный алгоритм для сатирика, но, как я уже отмечал, не для детского.
В текст полезла совсем не обязательная здесь политика, пока еще чуть-чуть, в следующих творениях её будет намного больше, доходя до совершенно неуместного переизбытка. Появились пошлые нотки, более понятные взрослым, нежели детям. Взять, хотя бы, аккомпаниаторшу мамы Риммы - менеджера по колготкам тётю Валю. Сколько раз она в тексте не поминается, обязательно указывается, что она менеджер по колготкам. Откуда такая настойчивость? Можно было один раз написать и успокоиться, можно было сделать её менеджером чего-то менее гендерного, например, менеджер по головным уборам. Но Успенскому, видимо, доставляет удовольствие снова и снова писать слово "колготки". Ну да, дети подумают, что колготки детские, а дяде Эдику остается только сожалеть, что детских бюстгальтеров не бывает, можно было бы сделать тётю Валю менеджером по ним.
С годами Успенский всё больше и больше дрейфовал в направлении Петросяна, выбрав курс пошло-вульгарно, и уводя за собой поначалу очень даже интеллигентных дядю Фёдора, Матроскина, Шарика и Печкина.