Эдуард Успенский
Следствие ведут Колобки [детективные повести]

© Успенский Э. Н., насл., 2020

© Бугославская Н. В., ил., 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Художник Н. Бугославская

Следствие первое
КОЛОБОК ИДЁТ ПО СЛЕДУ

Однажды по радио в Москве передавали рекламу детского Краснопресненского парка. Диктор читал стихотворение:

 
– Спеши сюда, не мешкай;
Здесь ослик есть c тележкой,
Есть школа танцев в парке,
Кружок электросварки.
Здесь всё, что людям надо:
Буфет, балет, эстрада,
Купальни для купанья
И лодки для катанья.
Ещё есть тир отменный,
Спортивный и военный.
И будьте в нашем тире
Как в собственной квартире!
На радость бабушек и дедов,
Здесь есть прокат
велосипедов…
 

И все радиослушатели, которые не выключили приёмники, с удовольствием слушали. Одно сообщение было интереснее другого. Но особенно всех поразили такие строчки:

 
Там, где неведомые Д,
Есть неотложный ПДД.
 

Слушатели сразу задумались и стали спрашивать друг друга:

– Что это такое – «неведомое Д»? Не знаете? Жалко. А что такое – «неотложный ПДД»? Тоже не знаете? Тоже жалко.

Они звонили друг другу по телефону и выясняли этот загадочный вопрос. А всё объяснялось очень просто. Неведомые Д – это Неведомые Дорожки. А неотложный ПДД – Неотложный Пункт Добрых Дел.

Да, в глубине парка на неведомых дорожках около фонтана стоял дом с вывеской:

Внутри дома, заложив руки за спину, нервно расхаживал сам Колобок, как небольших размеров тигр. Такой малогабаритный, игрушечный.

– Сегодня у нас будет много работы, – сказал Колобок. – Я это предвижу.

– Почему, товарищ начальник? – чётко, по-военному, удивился Булочкин. Он был слегка военизирован – носил погончики на куртке и всё делал строго по-армейски. – Есть какие-то неведомые причины?

– Потому что о нас только что по радио передавали. – И он с удовольствием повторил: – «Там, где неведомые Д, есть неотложный ПДД».

Только он это сказал, сразу зазвонил телефон.

– Слушаю! – сказал Колобок.

– Можно кого-нибудь из Колобков? – спросил чей-то голос.

– Главный Колобок у аппарата.

– У нас в подъезде кто-то постоянно чёртика рисует.

– Чем рисует? – спросил Колобок.

– Всем рисует. Мелом рисует, углём рисует, стеклом царапает.

– На чём рисует?

– На всём рисует. На стенах рисует, на дверях рисует, на лифте царапает.

– Хорошо, – сказал Колобок. – Заказ принят. Принесите копию чёртика. Отыщем преступного рисовальщика.

Только он положил трубку, вошёл высокий гражданин очень элегантной внешности.

– Здравствуйте. Говорят, вы делаете чудеса.

– Стараемся, – скромно ответил Булочкин. – Служим делу. Которому служим.

– А что у вас? – спросил Колобок. – С чем вы пришли?

– Не можем сына оторвать от телевизора. Просто беда какая-то!

– Хорошо отрывали? – спросил Колобок. – Рыбками завлекали? На природу возили? К лыжному спорту приучали?

– Пробовали, – ответил гражданин, – но всё бесполезно. Он как загипнотизированный. Когда телевизор видит – про рыбок, про лыжи, про всё забывает. Вчера он на улице целый час стоял у витрины «Радиотоваров». «Увеличим поголовье кур» смотрел.

– Может, он хозяйственной птицей интересуется? – предположил Булочкин.

– Он «Спокойной ночи, малыши» интересуется. «Прогнозом погоды на завтра» интересуется. И даже циклом «Новый домостроительный комбинат – каждому городу» интересуется.

– Трудом воспитывали? – перебил гражданина Колобок. – Рабочее воспитание применяли?

– Применяли. Он картошку чистит без отрыва от телевизора. Полы моет тоже без отрыва от телевизора.

– Да, трудный случай! – задумался Колобок. Он снял с головы кожаную шляпу и вытер носовым платком лоб.

И тут у него на голове засверкала синяя милицейская лампа.

– И знаете, что интересно… – начал говорить посетитель.

Но Булочкин остановил его:

– Когда он так сверкает, ничего говорить не надо. Начальник думает. Как перестанет сверкать – пожалуйста.

Как раз Колобок отсверкался.

– Вот что, – сказал он. – Сегодня к вам зайдёт наш сотрудник в чёрной маске. Напугает всех пистолетом и совершит ограбление: вытащит из телевизора предохранители. Ваш телевизор умолкнет.

– Спасибо! – ответил элегантный папа. – Это прекрасный выход.

– Только проследите, пожалуйста, чтобы этот загипнотизированный ребёнок нашего сотрудника утюгом не треснул.

– Не беспокойтесь, мы все утюги спрячем…

– И гантели, – добавил Булочкин.

– И гантели, – согласился элегантный папа. – Только…

– И сковородки, – перечислял Булочкин.

– И сковородки тоже. Только…

– И половники.

– И половники уберём, – пообещал родитель телемальчика. – Только выведите из строя телевизор. Мы будем очень счастливы.

Булочкин проводил папу до двери:

– И будильники спрячьте.

– Непременно. Одни шкафы останутся, – пообещал родитель телемальчика.

– Эх, – сказал Булочкин. – Нет у нас ни одного серьёзного дела. Мой дедушка, парикмахер, часто говорил мне: «Будьте проще, и народ к вам потянется». Мы просты, мы очень просты, но никто не идёт.

И тут послышался стук в дверь.

– Минуточку! – сказал Колобок. Он сел за стол, взял в руки огромное увеличительное стекло и внимательно стал рассматривать какой-то окурок. – Войдите.

Булочкин распахнул дверь, и вошла пожилая гражданка молодёжно-спортивного типа. С судками.

Колобок посмотрел на неё пронизывающим взглядом.

– Вы очень взволнованы! – сказал он.

– Как вы догадались?

– У вас пальто наизнанку и на голове кашпо.

– Батюшки! – закричала гражданка, снимая с головы пластмассовую подставку для цветов. – Это действительно так. Я очень взволнована. У меня ребёнок пропал, внук, дошкольник. Его украли.

– Дошкольник? – удивился Колобок. – Кому он нужен?

Мама-бабушка спортивного типа загремела кастрюлями:

– Как – кому? Такой дошкольник всем нужен. Это гениальный мальчик. Будущий учёный, скрипач! Будущий академик! Будущая гордость страны! Это же тысячи научных открытий.

– Значит, его похитили… – догадался Булочкин. – Утечка мозгов!

Бабушка ошарашенно посмотрела на Булочкина:

– Я и сама это подозревала. Его украли…

– Инопланетяне, – стал развивать свою мысль Булочкин. – Инопланетянщина. Летающие тарелки… Или ещё хуже – летающие чайники.

Бабушка сразу согласилась с ним:

– Это дело рук летающих чайников. Смотрите, что я обнаружила на столе!

Она положила на стол перед Колобком записку. Он надел очки и стал похож уже не на мелкого тигра, а на уютную бабушку. Колобок прочитал, не отрываясь от увеличительного стекла:

– «Палажите шест катлет три пакет малака и один вилк на бел. пл. около нов. гор., а то вашему рибёнку будит пл.».

– Видите, – сказала пожилая спортсменка. – Записка написана с явным незнанием языка. Наши так плохо писать не могут. Моего Лёшу украли инопланетяне.

– Шеф, – спросил Булочкин. – А зачем им понадобился шест?

– Это не шест, а шесть котлет, – ответил Колобок. – А вот что такое – бел. пл.?

– Я думаю, это белый плов. Еда такая, – догадался Булочкин.

– Бедный мой Лёша! – сказала гостья, и из её глаз выкатились две крупногабаритные слезы.

– Не плачьте, гражданка… Как ваша фамилия?

– Чемоданова… – ответила посетительница. – Вера Антоновна.

– Не плачьте, гражданка Вера Антоновна, – сказал Колобок. – Смело идите домой. Мы отыщем вашего Лёшу. Вы правильно сделали, что пришли к нам.

– А продукты? – Бабушка растерянно посмотрела на кастрюли…

Тут вмешался Булочкин:

– Продукты смело оставляйте нам. Мы их будем смело исследовать. Вы пришли к нам, мы вам поможем!

Грустная-прегрустная Вера Антоновна отправилась домой. А Колобок и Булочкин сели за рабочий стол и начали мыслить.

В НПДД было тепло и уютно. Журчал чайник на маленькой электроплитке. Зелёную карту детского парка на стене тронули первые сумерки. За окном тихо падали большие парковые листья.

– Хотелось бы знать, чем объект обычно занимался в течение дня, – высказал своё желание Колобок.

– Научная работа! Спорт! – предположил Булочкин. – Посещение библиотек.

– Хорошо бы знать точно.

– Шеф, – сказал Булочкин. – У меня есть идея. Давайте отправим меня в командировку на место проживания объекта. С заданием изучить его обычный день. Я бы всё выяснил: что он ел, где он был и как его могли украсть. Свидетелей бы опросил.

– Прекрасная светлая мысль! – решил Колобок. – Отправляйтесь на место проживания объекта. Вот вам радиопереговорное устройство. О каждом шаге докладывайте.

Булочкин взял передатчик и стал надевать пальто шинельного типа.

– Сверим часы, шеф.

– Сверим.

Их часы шли нога в ногу. Булочкин твёрдым, решительным шагом направился по адресу пропавшего малыша. Колобок продолжал размышлять.

Он разложил на столе судки и продукты, которые принесла спортивная бабушка, и погрузился в раздумье.

– Здесь шесть штук котлет и одна вилка. Значит, похитителей шестеро. Вилка для главаря.

Погруженный в размышления, он незаметно для себя съел котлету. В это время раздался сигнал радиопередатчика. Из него донеслось:

– Я – Булочкин. Я – Булочкин. Прибыл на место проживания объекта. Гражданка Чемоданова настаивает на укладывании в дошкольную кровать. Производить укладывание?

– Производите, производите, – распорядился Колобок.

И Булочкин, не споря, быстро нырнул в дошкольную кровать. Она была ему несколько мала, но он привык к суровым неожиданностям жизни. А бабушка Чемоданова уютно пела ему:

 
Спи, моя радость, усни.
В доме погасли огни.
Птички умолкли в саду.
Рыбки уснули в пруду.
 

– Гражданка Чемоданова, разрешите уточнить, – спросил Булочкин, – в какое именно время в саду замолкли птички?

– В двадцать один ноль-ноль! – давала показания бабушка.

– Запомним! – твёрдо решил Булочкин. И быстро уснул. Комната похищенного дошкольника Чемоданова наполнилась чернотой ночи.

А Колобок не спал. Он думал: «Почему три пакета молока? Почему три? Ключ в этих пакетах».

Он достал ножницы, разрезал пакет и налил молоко в стакан. Потом посмотрел на него через увеличительное стекло. Молока стало больше. Машинально Колобок съел ещё одну котлету. И тут его осенило:

– Один человек может съесть две котлеты. Значит, их трое. Вот почему три пакета. Вот в чём секрет.

Утомлённый, он задремал, положив голову на стол. Но спал он недолго. Рано утром заговорил радиопередатчик на столе.

– Алло, Колобок? Это я, Булочкин. Произвожу вставание. Гражданка Чемоданова предлагает бежать трусцой вокруг квартала. Какие будут указания?

– Трусите… То есть трусците… В общем, делайте всё, что положено. Мы должны исследовать весь режим дошкольника от утра до глубокой ночи.

Булочкин и Вера Антоновна побежали. Сумерки лежали над кварталом. И Булочкин увидел, как много в городе ночных спортсменов. Они были в самых разных одеждах. Одни бежали в ботинках, другие в шлёпанцах на босу ногу. И бежали они с разной скоростью и во все стороны.

Пробежав около километра, Булочкин и Вера Антоновна вернулись домой завтракать.

Завтрак был простой: мягкий хлеб, две котлеты и молоко.

– Мой Лёша очень любил молоко! – сказала бабушка, подавая Булочкину передничек в горошек и очень симпатичный слюнявчик.

– А яйца всмятку он не любил? – намекнул Булочкин. – Или кашу рисовую?

– Терпеть не мог, – ответила бабушка.

– А сосиски? – продолжал свою линию Булочкин.

– Никаких сосисок! – сказала бабушка. – От них бывает потолстение. Уж в крайнем случае кефир.

После завтрака Булочкина повели в сквер в группу с английским языком. И он с большим интересом присоединился к десятку малышей в ярких и разных комбинезонах. Дети в группе все были вежливые, хорошо воспитанные, но какие-то кислые. Они разговаривали примерно так:

– Мальчик, мальчик, вы мешаете мне идти. Можно, я стукну вас лопаткой?

– О, я буду просто счастлив!

– Маруся, Маруся! – строго говорила воспитательница с английским акцентом. – Прекратите вашу лопаточную агрессию.

Булочкин передал Колобку по рации:

– Алло, алло! Это я – Булочкин. Похищение ребёнка из сквера летающим чайником невозможно. Вокруг отдыхают пенсионеры. Отобьют.

– Вас понял, – ответил Колобок. – Следуйте дальше по режиму дня.

Сам Колобок сидел в НПДД и рассматривал котлету под микроскопом. В волнении он съел и её.

– Почему одна вилка? Почему одна вилка?

Тут ему в голову пришла простая мысль: «Если я съел три котлеты, то и эти люди могут съесть каждый по три котлеты. Значит, их двое: мальчик и похититель. Вилка для похитителя; ребёнка он заставляет есть руками. Круг сужается».

А Булочкин уже был в музыкальном классе, где похищенный Лёша приучался к большому искусству. Булочкин тоже играл на флейте. Не отрываясь от инструмента, он изредка спрашивал у строгой преподавательницы:

– Подходы у вас простреливаются? Места для посадки летающих чайников есть?

Преподавательница отвечала:

– Не отвлекайтесь, обучаемый. Все разговоры после того, как вы освоите гаммы. При чём тут летающие чайники? Вас должен интересовать «Полёт шмеля».

Рядом с Булочкиным упоённо дули в обе щеки два мальчика. Они ему отвечали:

– Подходы у нас просматриваются, фью-фью. Чайники у нас не летали, фью-ю-ю-фр!

Только суровая, почти армейская дисциплина смогла удержать Булочкина у флейты. Он просидел как приклеенный около часа.

Преподавательница даже сказала Вере Антоновне:

– Ваш мальчик явно делает успехи! Он стал усидчивым.

Хотя Булочкин был далеко не мальчик, а человек средних лет. Видно, музыка настолько захлёстывала учительницу, что она, кроме нот и клавиш, ничего другого просто не замечала.

В конце концов Булочкин положил флейту на пюпитр и на цыпочках подошёл к окну. Он слез вниз по водосточной трубе. Осмотрелся и увидел Веру Антоновну.

– Куда теперь? – спросил он у спортивной бабушки.

– Фигурное катание! – ответила она. – Каток юных пионеров.

Всё дальнейшее Булочкин помнит как во сне. Они пришли на стадион. Булочкину вручили фигурные коньки. И пока бабушка в группе других родителей узнавала последние московские новости, Булочкин с детьми тренировался на будущего чемпиона мира.

– Делаем приседания, – говорила девушка-тренер. – Идём гусиным шагом.