Убийца на экспорт. Охота за русской мафией

– Йес, – сказал он и вышел из ее квартиры. – Gracias, darling! Thank you for everything! – пропела она в дверную щель и закрыла дверь. «Нет, все-таки есть разница с Россией», – подумал он, нажимая кнопку лифта. Здесь тебя благодарят за секс. И даже не на одном языке, а на двух! Двери лифта открылись, он вошел в просторную кабину, где уже стояло несколько человек с утренними газетами в руках, спустился вниз, миновал в вестибюле портье и увидел на улице полицейскую машину и «техничку». «Техничка» лебедкой поднимала его мотоцикл. Николай с безучастным видом прошел мимо к автобусной остановке, куда шли и остальные жители дома со своими утренними газетами. Он и не собирался пользоваться этим мотоциклом, у него в кармане было три тысячи долларов, которые пять часов назад он экспроприировал у черного бандита. Да, всего пять часов назад он был ничто – мойщик посуды в корейском ресторане. А теперь он с тягуче-приятной слабостью в ногах и тремя тысячами долларов в кармане доехал автобусом до центра города, остановился возле телефона и набрал сначала цифру «1», потом «617», а потом номер Лэсли. И, не ожидая голоса автотелефонистки, ссыпал в прорезь всю мелочь. – Thank you, – пискнул автоголос. – You have four minutes. – И тут же пошли гудки. Николай посмотрел на свои часы. Было 7.50 утра, через десять минут Лэсли и Джонни должны выйти из дома. – Hello! – прозвучал наконец запыхавшийся голос Джонни. – Гуд морнинг, Джон. Итс ми, Ник. Хау ар ю? – I’m okay. – Голос мальчика зазвучал сухо. – Do you want to talk to my mam? Хочет ли он говорить с его мамой? – Но, Джонни. Тэл хё: ай лав ю вери мач. О’кей? – Мами! – тут же восторженно закричал Джонни и пересказал матери, что это Ник и что он их очень любит. Потом в трубке прозвучал встревоженный голос Лэсли: – Where are you, Nick? Are you okay? И столько тревоги и заботы было в этом голосе, что у Николая похолодело в груди. – Йес. Ай эм о’кей. Сэнк ю, – сказал он, глядя на красивый, песочного цвета пиджак в витрине магазина. – Someone was asking for you yesterday. But they are gone now. I don’t like them, Nick. They are cоming second time. Are they after you?[10] «Ага! Значит, эти паскуды набрались-таки наглости ткнуться к Лэсли еще раз! Нужно успокоить ее». – Донт вори. Ай эм о’кей. Ай вил би бак, о’кей? (Не беспокойся, скоро вернусь.) – When? Если бы он знал, когда он вернется! Но пусть она не волнуется. – Сун, – сказал он. – Очень скоро. Вэри сун. – We’ll be waiting for you. Они будут ждать его. – Сэнк ю, Лэсли. Ай лав ю.

меньше, конечно, – за меньшее они бы не стали мараться». Но грамотно все, продуманно, чисто: утром вместо белого «бьюика» Натана на стоянке перед мотелем был этот грузовичок с садовым инструментом и с ключами в замке зажигания. А через сорок минут Натан помчит его в аэропорт и – гуд бай, Америка! Если на месте убийства окажется какой-нибудь свидетель или останутся отпечатки его пальцев – человека с его приметами нет ни в одной картотеке мира, даже московской. – Ну-у!!! – хрипло и уже с угрозой повторил Натан и сунул руку под свитер. – А кто эта баба? Русская? – расслабленно спросил Николай, игнорируя этот жест. И правда, может, его прислали из Москвы по заказу нью-йоркской русской мафии для внутренней, русской разборки? – А тебе-то что? – вспылил Натан. – Фули ты время тянешь? – У меня же сорок мин. – Николай усмехнулся. – Мы за сорок минут дворец Амина взяли. Так русская она?