Дед (роман нашего времени)

Я думаю скоро я буду модным. И во всём мире. Многие вещи я увидел и заявил о них первым. Может ещё при моей жизни стану жутко-жутко модным.

Эдуард Лимонов, ЖЖ, 2019

В совершенно пустом саду
собирается кто-то есть
собирается кушать старик
из бумажки какое-то кушанье

Половина его жива
(старика половина жива)
а другая совсем мертва
и старик приступает есть

Он засовывает в полость рта
перемалывает десной
что-то вроде бы творога
нечто будто бы творожок

Эдуард Лимонов, 1967

Лимонов не умеет придумывать. Во всех его романах, во всех его рассказах присутствует сильнейшее эгоцентрическое "Я", опирающееся на реальность. А там где её нет, где сюжет придуманный, все равно присутствует alter ego автора, будь то поляк Оскар из романа "Палач", русские Генрих из "Последних дней супермена" и Ипполит из антиутопии "316, пункт "В". В книге "Дед (роман нашего времени)" Лимонов применяет все тот же режим повествования и снова выступает от первого лица. Иногда переходит к третьему лицу и тогда именует главного героя Дед (так, якобы, его называют сподвижники). Сам к себе обращается "старый".

Роман (а это именно роман, а не книга публицистики) вышел в свет в 2014 году, а рассказывается в нем о событиях 2011-2012 годов. Всего пять лет прошло с тех пор, но происшествия этих лет выглядят почти архаикой, другой эпохой, так сильно ускорилось время. Заканчивается роман избранием Путина на третий срок. Лимонов также выдвигался в президенты РФ, но не был зарегистрирован. Начинается же книга с задержания Лимонова милицией и помещения его по решению суда на 15 суток в спецприемник. Далее следует аппендикс про Древний Египет и прелестная главка про подругу Лимонова Фифи. Последняя треть романа отдана длиннейшему (довольно скучному) рассказу о протестах 2011-2012 гг. и причинах неудачи оппозиции.

Лимонов умеет радоваться и тюремной пшёнке, подаваемой на завтрак в вонючем спецприемнике, но не отказывается в жизни и от вкусного "вонючего" сыра с игристым просекко, привозимых к нему на квартиру подругой. Гастрономический вкус писателя воспитан эмиграцией, Америкой и, особенно, Францией, где знают вкус в еде. Кстати, Лимонов любит устрицы, он писал как-то где-то, что если увидит их где-нибудь на презентации, то не преминет отведать. "Другие смотрят, а я уже ем". Вообще, Лимонов и гастрономия -- это отдельная прекрасная тема, но не для этой рецензии. Скажем лишь, что кулинарное ТВ-шоу с Лимоновым наверняка вызвало бы самый живой отклик.

Можно уже, хоть писатель еще жив, порассуждать немного о том, что останется в русской литературе после Лимонова. Станет ли он "жутко модным" или придет забвение? Будут ли читать "Эдичку"? А другие его книги? А эту, где смешались арестанты, Древний Египет, его "девка", политика и Фукусима? Вопрос открытый, сложный и очень подверженный случайным влияниям. Да и в целом-то мы имеем именно этот канон русской литературы (Пушкин, Достоевский, Толстой, Чехов), а не какой-то иной во многом благодаря случайности, стечению обстоятельств.

Писатель касается личностей лидеров оппозиции, с которыми имел дело и был в коалиции в 2011-2012 гг. и пишет о них жестко, обидно. О Немцове, Алексеевой, Явлинском из "Яблока". Впрочем, своими смертями политик Немцов и правозащитница Алексеева все вопросы к себе закрыли. Лимонову же, если он хочет быть "жутко модным", следует помнить о том, что политика -- скоропортящийся товар.

В последние годы я внимательно следил за Живым Журналом Эдуарда Лимонова. Очень уж сочно пишет свои посты-проповеди дорогой живой классик. А вот теперь наконец познакомился с его новой книжкой - документальным романом «Дед. Роман нашего времени». Вышел этот роман в издательстве «Лимбус Пресс». Тираж 4 тысячи экземпляров, что не так уж и плохо.

Автора и его героя, если речь идёт о литературном произведении, отождествлять неприемлемо. Но здесь, как во многих книгах Лимонова («Это я, Эдичка», «История его слуги», «Подросток Савенко» и проч.) сделано всё, чтобы такое отождествление произошло. И эта колоритная фотография на обложке служит той же цели: Лимонов в белой майке, в тёмной отцовской шапке...

Часто встречается а новом романе помимо клички «Дед» (кстати, роман написан от третьего лица) и другое обозначение героя «...ард ...инович». Кто же это такой? Загадка какая-то.

Зато вот другие персонажи обозначаются без всяких точек. И многих из них наверняка может узнать тот, кто следит за политическими новостями, следит за оппозиционным движением в России. Навальный, Немцов, Алексеева, Удальцов, Яшин, Хакамада, Явлинский, Венедиктов, Рыжков, Романова, Каспаров, Тор, Дёмушкин... Все эти фамилии можно встретить в данном произведении. Наблюдательный Лимонов позволяет простым читателям увидеть всех этих героев сводок СМИ более живо, более ярко, более приближенно. И кое-кому из носителей этих фамилий, особенно это касается представителей, как определяет сам Дед, «либеральной буржуазии», даны нелицеприятные характеристики. Здесь вполне будет уместна следующая забавная цитата из романа:

Дед от этих физических упражнений совсем проснулся. Сел на койке. Нащупал тапочки, сунул в них ноги и пошел отлить. Приподнял одеяло, вошел туда, сделал нужное, вымыл руки и вернулся. Сокамерники спали, потому что не думали о буржуазии.

Такие дела: сидит Дед в СИЗО (этому сидению уделено много страниц) не спит, размышляет о буржуазии. О чём ещё написано в этой книге? Например, о политических событиях 2010-2012 годов на фоне Деда. Например, о том, как, с точки зрения Деда, происходил пресловутый «слив протеста», описываются события на Болотной в декабре 2011-го года, и параллельное стояние Деда на площади Революции...

Отмечу, что для меня политизированность романа - это скорее минус, чем плюс. Я просто обыватель, и когда я открываю роман, я надеюсь там найти литературу, а не политику. А здесь много политики, а литературы не так уж много. Иногда складывалось ощущение что я читаю газету. Или политическую агитку. Или ЖЖ того же Лимонова. Даже такая мысль мелькала: «Не роман, а какой-то очень длинный пост в ЖЖ».

Но всё же это было интересно и с литературной точки зрения. И местами меня очень сильно «цепляло». Завораживал этот фирменный ёмкий стиль Лимонова, западали в голову неожиданные детали сравнения, глубокие нестандартные мысли.

Мысли нестандартные, а вот самолюбование, упоение собой, нарциссизм, вполне стандартны для книг Лимонова, для героев Лимонова. Всё это присуще и Деду.

«Разговоры с людьми ему давно надоели, познавать человечество ему не было надобности, он его уже познал».

В Деде улавливается даже что-то буквально супергеройское. И вместо слово роман в названии так и хочется поставить слово «герой» или «супергерой». Да, это по-прежнему самодовольный супермен (и ведь был же у Лимонова роман 1996 года выпуска под названием «Последние дни Супермена»), любовник, писатель, политик. Супермен, но всё-таки престарелый. А престарелый супергерой — честно говоря, так себе картина. Старость — это вообще очень плохо для супергероя. И Дед старается, чтобы побыть ещё молодым, побыть ещё подростком. И даже слишком, чересчур, ненавидит старость. Это видно, когда в романе описывается «старуха» Алексеева глазами Деда. Алексеева - «старуха», а где-то его ждёт молодая красивая Фифи (в ЖЖ Лимонова тоже можно найти упоминания о Фифи). И она похотлива, и Дед похотлив... Знаете, будто молодые девушки (или «девки», это слово часто употребляется в рассматриваемом тексте) нужны Деду, чтобы самому продлить свою молодость. Есть ощущение, что они для него вроде молодильных яблочек из сказок. Правда, здесь подробно описывается только одна Фифи, но и это многое даёт.

Кстати, вот милый штрих к портрету этой молодой особы:

По домофону Фифи всегда говорит нечто новое и неожиданное. Такое вот, вдруг: «Пустите меня, меня преследуют!», «Добрый вечер, вы заказывали женщину?». Она никогда не скажет «Это я!» Подобное слишком простое обращение ей бы и не пошло. Дед считает, что обращение по домофону — сложный жанр, не менее сложный и красивый, чем японские хокку. Фифи владеет жанром.

Прекрасно. Лирично.

Напоследок я хотел поразмышлять над таким вопросом: «Кому можно посоветовать этот роман?». Конечно, политическим последователям Лимонова. Во-вторых, тем, кто вообще интересуется политикой, и кому интересно мнение автора по поводу того, что происходит в стране. В третьих, ярым литературным почитателям литературного таланта Лимонова (чего не отнять, того не отнять), уже знакомым с его книгами.

А вот тем, кто хочет лишь познакомиться с творчеством Лимонова, кто никогда раньше не читал его произведений, я бы не советовал начинать с этого документального романа. Я бы предложил начать с чего-нибудь другого - с романа «Это я - Эдичка», с романа «Дневник неудачника»... А «Дед» - не столь яркая книга.

Из последнего прочитанного - симпатичный "Дед" Эдуарда Лимонова; после несколько беспорядочного сброника статей/впечатлений "Апология чукчей" роман выглядит собранным, жилистым. Стилистически безупречный текст, интересная сюжетная линия: традиционный герой произведений Лимонова - мягкий Гарри Галлер, прозорливый степной волк - переживает революционное время в России начала десятых годов. Удивляет сам факт появления этого романа (мы знаем, что проза Лимонова формально автобиографична, следовательно - психологична, зависима от ранее сформированного поля интертекста): его структура принципиально отличается от постмодернистских канонов. Если Быкова "съела идея" ("Квартал"), то Лимонов её преодолел эстетическим языковым усилием, композиционной свободой действия. Полифонизм как литературоведческий термин много критикуют (в том числе любимый Андрей Алексеевич Аствацатуров), но я бы его использовала для толкования жизни нового по-над жанра. "Дед" содержит в себе востребованные жанровые корни: это дневник, это триллер, это тюремная проза (смешение родовых признаков здесь почти сознательное). Так всё было у Фёдора Михайловича Достоевского: Лев Мышкин, Настасья Барашкова, Парфён Рогожин. Понятно, что это не "моё открытие Америки", но почти никто не может сравниться с Лимоновым, когда речь идёт об эстетике, чистоте стилистической линии.
Ещё одна важная характеристика книги - её принадлежность к прикольному корпусу "болотных текстов": сюжет развивается вокруг первых митингов на Триумфальной площади в Москве, на Манежной площади, на Болотной и проспекте Сахарова. Герой Лимонова злится, негодует, обвиняет соратников по оппозиции в предательстве (председатель незарегистрированной "Другой России" ссорится с Людмилой Алексеевой, Борисом Немцовым; иронизирует по поводу Ильи Яшина, Алексея Навального, Сергея Удальцова, которого, впрочем, ставит выше других). Это настолько гениально, что даже не кажется фейсбуком.