Цитаты из книг автора «Эдуард Хруцкий»

Эти люди, врачующие последствия войны, не знают и не могут знать о том, как под Калинином год назад они вместе с опергруппой наркомата по всем правилам четыре часа штурмовали хутор, в котором засела банда дезертиров. Двенадцать человек и четыре пулемета. Разве это не вой-на? Да, он работает в тылу. Но и тыл может быть разный. Милиция служит в горячем тылу войны.

Правда, ровно месяц он воевал в составе батальона московской милиции зимой сорок первого, под Москвой. Тогда-то он и увидел, что такое сорокапятка. Именно тогда под Волоколамском Иван Александрович сделал для себя горькое открытие, которое потом долго мучило его. За этот холодный и вьюжный месяц он понял, что недостаточно одной храбрости бойцов и командиров – нужна техника. Самоотверженность людей смогла остановить врага, а победить его смогла все-таки техника.

Давно это было, перед войной, я третью шпалу получил, радовался страшно. Ну конечно, обмыли мы ее с ребятами, и шеф мой, Королев, твой дружок, говорит: «Счастлив?» – «Очень». – «А знаешь, Леша, что такое настоящее счастье?» – «Нет». – «Ты родился, а у тебя папа Ворошилов».

И двое молодых парней, обожженные войной, делающие необыкновенно тяжелую и грязную работу, сидели в засаде и еще не понимали, что эти коммерческие рестораны – первый шаг к налаживанию старой довоенной жизни.

На столе стояли пустая бутылка водки и портвейн «Три семерки», початый до половины, рубиново алел винегрет, кисли остатки селедки со сморщенными ломтиками лука, на большой тарелке одиноко лежал недоеденный кусок сала, на блюде – кусочек омлета из яичного порошка.

что ж, какое время, такие и песни.

две вещи, которые невозможно разделить, – вину и боль.

Ну вот, новый гость в дом, новая радость.

Вот же прыжки и гримасы жизни.

И жизнь станет наполненной теплом и счастьем.