Цитаты из книги «Украденное письмо»

que toute idee publique, toute convention reзue est une sottise, car elle a convenue au plus grand nombre

Nil sapientiae odiosius acumine nimio.

Когда я хочу узнать, насколько мой противник умен или глуп, добр или зол и какие у него мысли, я стараюсь придать своему лицу такое выражение, как у него, и замечаю, какие мысли или чувства появляются у меня в соответствии с этим выражением

«Когда я хочу узнать, насколько мой противник умен или глуп, добр или зол и какие у него мысли, я стараюсь придать своему лицу такое выражение, как у него, и замечаю, какие мысли или чувства появляются у меня в соответствии с этим выражением».

– Это тоже одна из ваших странностей, – заметил префект, называвший странным все, что превышало его понимание, и потому живший среди бесчисленных «странностей».

Это тоже одна из ваших странностей, – заметил префект, называвший странным все, что превышало его понимание, и потому живший среди бесчисленных «странностей».

Не совсем сумасшедший, – возразил префект, – но ведь он поэт, стало быть, не далек от сумасшедшего.

«Когда я хочу узнать, насколько мой противник умен или глуп, добр или зол и какие у него мысли, я стараюсь придать своему лицу такое выражение, как у него, и замечаю, какие мысли или чувства появляются у меня в соответствии с этим выражением»

Il-y-a а parier, – возразил Дюпен, цитируя Шамфора, – que toute idee publique, toute convention reзue est une sottise, car elle a convenue au plus grand nombre[5].

Это просто отождествление интеллекта игрока с интеллектом противника