Цитаты из книги «Пятьдесят оттенков свободы»

Он сглатывает. – Я хочу, чтобы твой мир начинался с меня и мною же заканчивался.

– Разрешишь мне сесть за руль? – спрашиваю я и сама удивляюсь тому, что произнесла это вслух. – Конечно, – улыбается Кристиан. – Все, что мое, оно и твое тоже. Но если разобьешь или поцарапаешь, я отведу тебя в Красную комнату боли. – Он бросает в меня быстрый взгляд и зловеще ухмыляется.

– Так что, я действительно набрала вес? – Немного, – успокаивает Кристиан, но лицо его вдруг темнеет. О нет… что еще? – Ты всего лишь вернула тот вес, что потеряла, когда ушла от меня, – негромко объясняет он, вызывая лифт, и еще больше мрачнеет. Я вижу, чувствую его боль, и под сердцем как будто повисают гири. Нет!

– Как самочувствие, миссис Грей? – Не хочется возвращаться. Мне так нравится, когда тебя не нужно ни с кем делить. Он наклоняется, сжимает мою руку. Подносит ее к губам, целует костяшки пальцев… – Мне тоже.

Он такой сексуальный в белой льняной рубашке и джинсах, с засунутыми за пуговицу очками. Вспышка. Кристиан мигает и улыбается мне своей застенчивой улыбкой.

Я бы построил такой же для тебя, – шепчет он. – Хотя бы ради того, чтобы увидеть, как солнце полирует твои волосы. – Кристиан убирает мне за ухо выбившуюся прядку. – Ты словно ангел. –

м и тобою, – шепчет он. – Обещаю любить тебя верно и преданно, отвергать всех других, быть с тобой рядом в радости и горе, в болезни и здравии, куда бы жизнь ни увела нас. Обещаю доверять тебе, защищать и уважать тебя. Делить с тобой радости и печали, утешать в тяжелые времена. Обещаю холить тебя и лелеять, поддерживать твои мечты и беречь от всех невзгод. Все, что мое, отныне и твое. Моя рука, мое сердце, моя любовь – отныне и навек твои.

Торжественно клянусь оберегать наш союз и дорожить

– Обещаю любить тебя безоговорочно, поддерживать во всех начинаниях и устремлениях, почитать и уважать, смеяться с тобой и плакать, делить надежды и мечты и нести утешение в пору испытаний. – Я делаю паузу, выжидаю; он смотрит на меня, чуть приоткрыв рот, но ничего не говорит. – Заботиться о тебе, холить и лелеять, пока мы оба живы. – Я вздыхаю. – Ох, Ана, – шепчет он и приподнимается, обрывая наш восхитительный контакт. Теперь мы лежим на боку, и он поглаживает меня по щеке.

– Вот так-то лучше, – говорит Кристиан. – Лучше? – шепчу я, глядя в его сияющие серые глаза. Худая как палка, продавщица стоит в сторонке и наблюдает за нами завистливо и с откровенным неодобрением.