Вот такая власть у Анастейши Стил. Хочу ее полного подчинения. Нет. Я хочу слушать ее хихиканье. Хочу видеть ее, распростертую, потерявшуюся в наслаждении, умоляющую меня никогда ее не оставлять. Я сам не знаю, чего хочу.
Кладу ее обратно на постель. Она опускает веки, откатывается на свою половину и сворачивается клубочком. Накрываю ее одеялом и целую в волосы. Без грязной одежды она вновь обрела свой запах. Яблоки, осень, свежесть и очарование… Ана. Губы приоткрыты, ресницы веером лежат на бледных щеках, кожа без единого изъяна. Разрешаю себе еще раз погладить ее по щеке кончиком указательного пальца. И все.
– Хорошо, что ты не можешь читать мои мысли.
– Твои мысли – нет, не могу, но язык твоего тела я со вчерашнего дня изучил неплохо. – Одариваю ее волчьей ухмылкой и прошу у официантки счет.
– Я тоже, – шепчет она. – Я влюбилась, Кристиан.
Помню, Кэррик учил меня нырять. Я цеплялся пальцами за бортик бассейна, а потом изогнулся и рухнул в воду… И теперь снова падаю, в бездну, как в замедленной съемке. Не бывает так, влюбилась… она – в меня. В меня! Нет!
Я задыхаюсь от ее слов, они давят мне на грудь. Я падаю, падаю в поджидающую меня темноту. Не могу такого слышать. Не могу с этим справиться. Она не представляет, что говорит, с кем имеет дело… с чем имеет дело.