«В этот самый четверг за полчаса до традиционного вечернего чаепития на Лондонский Тауэр хряпнулся космический корабль».

ЧЕТВЕРГ

День начинался весьма тривиально.

Джеймс готовился встречать туристов. В его ведении находились все основные английские достопримечательности – городские и сельские.

Букингемский дворец с интерьерами времён королевы Елизаветы II служил по совместительству резиденцией для туристов и главным штабом управления. В ожидании гостей на столиках в Зелёной гостиной лежали свежие газеты с фотографией Джона Леннона на первой полосе и с небольшой справкой о событиях Мусорного бунта. В жилых комнатах уже было проветрено, кровати заправлены хлопковым постельным бельём и накрыты шерстяными клетчатыми пледами.

Джеймс любил Букингемский дворец. В его вычурности, в мраморе, алом и зелёном бархате, в позолоте и лепнине, в наборном деревянном паркете и расписных плафонах он находил покой и умиротворение.

Ему нравилось ходить по длинным галереям, вслушиваясь в эхо собственных шагов. Заглядывать за ширмы, поправлять шершавые гобелены. Иногда он останавливался возле какой-нибудь картины и подолгу смотрел, как накладываются друг на друга мазки. Его мало увлекали сюжеты, но он получал удовольствие, представляя себе художника в пропахшей химическими старыми красками мастерской, который старательно водит кистью по холсту.

Возможно, рассуждал Джеймс, ему самому стоит попробовать рисовать. Например, в низкий сезон дождей.

По подземным галереям из дворца можно было попасть в Музей Шерлока Холмса и в Тауэр. Тесная квартира вымышленного персонажа Джеймса скорее раздражала – там неудобно убираться. А вот в Тауэре он бывал с удовольствием по делу и без. Замок-тюрьма выглядел слишком монументально, чтобы можно было оставаться равнодушным.

В этот четверг Джеймс, впрочем, едва заглянул в Тауэр – тот был в полном порядке, а вот Вестминстерский собор и Озёрный край требовали внимания. В соборе поскрипывали двери, а в Озёрном крае начали двоиться овцы. С ними Джеймс провозился добрый час, пытаясь понять, что именно заклинило и как так вышло, что в его хозяйстве вместо шести обыкновенных белых овечек возникло двенадцать, зато двухмерных. К тому моменту, как численность и объём отары были восстановлены, времени оставалось в обрез, и Джеймс поспешил к себе в комнату, чтобы подготовиться.

***

Стереотипы об англичанах, как известно, весьма сильны, но довольно примитивны. Чтобы сойти за настоящего британца, требуется совсем немного усилий.

Первое – это костюм. Он должен быть старым, желательно винтажным, а не репликой. Только из шерсти, без синтетических примесей. Ни в коем случае костюму не полагается сидеть по фигуре. Крепко и туговато обхватывая плечи, настоящий английский костюм болтается в районе талии. Пиджак опускается немного ниже середины бедра. Брюки свободные, безупречно выглаженные, со стрелками, но всё равно мешковатые. И, непременно, лаковые тупоносые ботинки.

Дальше – внешность. Временами Джеймс шутил сам с собой, что буквально родился для этой должности. Во всяком случае, он выглядел как типичный англичанин. Длинное лицо, прямые брови, светло-рыжие волосы, которые превосходно укладывались в аккуратную причёску с небольшой волной надо лбом. Пришлось научиться улыбаться, не показывая зубов, но он справился быстро.

Следующий пункт – манеры. Англичане не размахивают руками, не кричат и в любой момент любой разговор готовы свернуть на тему погоды. Благо, на Старой Доброй Англии погода то и дело преподносит сюрпризы.

Но самое главное, без чего остальные атрибуты не имели бы никакого смысла, это классический британский акцент. На него Джеймс убил три месяца жизни. Он читал фонетические комментарии, слушал эталонные записи, корчил рожи перед зеркалом, укладывая язык на то место, где ему было крайне неудобно находиться. Джеймса спас случайный комментарий по теме:«Британский акцент звучит так, словно носителей сильно тошнит, но они всё равно умудряются поджимать губы». Вышло идеально.

***

Джеймс бросил внимательный взгляд в зеркало, убеждаясь, что более чем соответствует образу английского дворецкого, и закрепил нейроинтерфейс. Полупрозрачные с отливом в серый силиконовые пластины прилипли к вискам и у основания черепа ниже линии роста волос. На мгновение Джеймс ощутил вспышку головной боли, привычно замутило от перестройки координации, но всё быстро прошло. Гарнитура нагрелась до температуры кожи, а Джеймс почувствовал свою Старую Добрую Англию в деталях.

– Шаттл 28Q6, Земля-3 – Старая Добрая Англия, запрашивает разрешение на посадку, – почти сразу раздалось из костно-проводимых динамиков. – Повторяю, шаттл 28Q6…

– Приём, – произнёс Джеймс негромко, зная, что чувствительный микрофон уловит даже шёпот. – Шаттл 28Q6, десятиминутная готовность к посадке. Площадка номер шесть, – говоря это, он мысленно дотянулся до взлётно-посадочного комплекса и проанализировал показания приборов.

***

Старая Добрая Англия – довольно специфическая планета. Покрытая водой на девяносто семь процентов, она отличалась отвратительной дождливой погодой. По данным метеоприборов, около ста девяноста семи суток из двухсот пяти в году над Старой Доброй Англией висели плотные облака и многослойные туманы. Сесть на планету без наземных радаров и точной координации снизу было нереально. Следовательно, использовать её для торговли или пересадок не представлялось возможным – невыгодно и опасно. Ресурсов особых тоже не обнаружилось – разве что нефть и природный газ в небольших количествах, но этого добра во Вселенной навалом.

Болтаться бы находке без всякого дела, если бы в неё не вцепилось ЮНЕСКО. В итоге на Старую Добрую Англию перевезли все законсервированные достопримечательности, некогда стоявшие на Британских островах оригинальной Земли. Многое собирали буквально по кирпичику – в том числе Тауэр.

Сорок лет назад Старая Добрая Англия открыла двери для первых туристов, интересующихся историей и классической культурой. И тогда же началась кадровая текучка. Несмотря на высокую зарплату и всяческие бонусы, факт оставался фактом. Управлять Старой Доброй Англией – значило сидеть минимум по шестьдесят дней подряд на окраине исследованного космоса и раз за разом развлекать невероятно скучных однотипных гостей. Те, кто легко согласился бы на отшельничество ради соприкосновения с историей, чаще всего не вытягивали управления оборудованием. А те, кто мог взять под контроль огромное количество приборов и датчиков, отказывались хоронить себя в этой дыре.

Собственно, Джеймсу полагалось, как минимум, двое коллег – но уже который месяц он тянул старушку-Англию в одиночестве, отмахиваясь от обещаний менеджмента «вот-вот» найти помощников. В глубине души он совершенно не хотел, чтобы сотрудники нашлись. Туристы, конечно, бывали утомительными, зато в их отсутствие он получал в своё полное распоряжение целую планету. И не важно, что суши на той планете – маленький остров, отделённый защитными барьерами от бескрайнего океана.

***

– Борт 28Q6, – проговорил Джеймс, регулируя радары и синхронизируясь с системой шаттла, – перейдите в режим три и откройте доступ к внешнему управлению. Приступаем к посадке.

Посадочную площадку создатели музея очень удачно замаскировали под поле для гольфа. Конечно, настоящая трава не выдержала бы такой нагрузки, но искусственный полибактериальный аналог справлялся на отлично.

Мысленно ведя шаттл через плотные через слои атмосферы, минуя опасные грозовые тучи, Джеймс неторопливо дошёл до места встречи. Ему не требовалось смотреть в небо, чтобы точно знать, как движется маленький кораблик всего с двумя забитыми в систему пунктами назначения: Южный туристический хаб Земли-3 – Старая Добрая Англия.

Джеймс на таких летать не любил – невозможность корректировать курс вызывала у него неприятную резь в желудке. Но, к счастью, прибывшие туристы подобными проблемами не страдали. Едва шаттл приземлился и разгерметизировался, как на поле высыпала толпа школьников.

«Прощай, тишина, буду скучать и писать письма».

Детские крики, высокий мужской голос, призывающий к порядку, скрежет люка, ведущего в багажный отсек, музыка из чьего-то планшета.

– Тихо все! – наконец, рявкнул учитель, и школьники угомонились достаточно, чтобы Джеймс мог сообщить:

– Леди и джентльмены, добро пожаловать на Старую Добрую Англию. Срок вашего пребывания на планете – девять местных суток, что соответствует семи на Земле-3. Меня зовут Джеймс Оливер, я управляю системами планеты и сделаю всё, что в моих силах, чтобы ваше пребывание здесь было максимально комфортным.

– И познавательным, – проскрипел под дружный стон класса учитель.

Джеймс окинул мужчину быстрым взглядом. Высокий, почти с самого Джеймса ростом, тощий как жердь, чёрная водолазка облегает так, что можно пересчитать рёбра. Волосы короткие, мышасто-серые, поделены прямым пробором. Нос длинный, глаза уставшие. В целом производит впечатление человека, который сначала съел тарелку фекалий, а потом осознал, что ненавидит и детей, и саму идею поездки.

– И познавательным, – повторил за ним Джеймс. – Прошу всех пройти налево в дезинфицирующую кабину. За ней находится пункт общего сбора. Пока мы ждём остальных посетителей, вы можете выпить чаю или воды.

Мысленным усилием он активировал дезинфекторы в небольшом здании, которое со стороны выглядело как домик в тюдоровском стиле, деревянный, с побелённым вторым этажом. Подгоняемые учителем, дети ворвались в узкие двери, а у Джеймса в ухе заскрежетало снова:

– Шаттл 36GK7, Земля-2 – Старая Добрая Англия, запрашивает посадку…

К счастью, в новой группе детей не было. Первой на землю выкатилась, подпрыгивая при каждом шаге, маленькая девушка. Всё в ней – от мелких светлых кудряшек до розового облегающего костюма – выглядело категорически несерьёзным. Быстро покрутив головой, девушка радостно охнула и, круто обернувшись, крикнула:

– Давай уже! Тут замок!

Следом по ступеням трапа вышла полная её противоположность. Рослая тощая девица в сером, на узком лице – ни намёка на улыбку. Чёрные волосы подстрижены так коротко, что не закрывают прижатых к черепу ушей. Похоже, Старая Добрая Англия вызывала у неё глубочайшее отвращение. И всё же, сойдя на искусственную салатовую траву, она положила руку на плечо своей подруге и дёрнула одним уголком губ. Кажется, это означало выражение несомненной приязни. Ну, чисто жизнерадостный кудрявый ёжик Тики и вечно недовольная лохматая ворона Эда из старой мультипликации. Да, знавал Джеймс такие парочки.

«В них всегда одна – наглухо шизанутая, а другая – всего лишь с лёгкой шизой. Проблема в том, чтобы понять, кто есть кто. Та ещё головная боль».

Зато персонажи, появившиеся следом, были максимально понятными, простыми и привычными. В конце концов, больше половины всех посетителей Старой Доброй Англии – это старушки хорошо за восемьдесят, которые от скуки мотаются по всему космосу в меру сил и возможностей. Эти три хихикали и перемигивались как школьницы, хотя как минимум у двух из них спина держалась только благодаря прочным экзокорсетам. Третья если и носила что-то подобное, тщательно прятала его под бесконечными слоями шалей неоновых расцветок, с какими-то свисающими нитками бусинок, бахромой и кисточками по краям.

Повторив приветственную речь, Джеймс отправил группу в свободную дезинфекторную.

Всего в этот заезд спустилось ещё три шаттла. Они привезли дополнительную группу старушек, среди которых даже затесались двое старичков, пару блёклых молодожёнов и второй класс школьников – постарше и значительно менее замученный. Их учительницу в толпе рослых парней отыскать оказалось трудновато – детям она дышала куда-то в подмышку. Зато у неё оказался звонкий, полный энергии голос. И, едва Джеймс договорил, она сообщила:

– Приятно с вами познакомиться, мистер Дживс!

Школьники грохнули хохотом, но Джеймс не повёл и бровью. Работая в музее Англии, приходится мириться с тем, что иногда встречаются настоящие помешанные на старой культуре фанаты – и соответствовать ожиданиям.

– Это не оригинальная, хотя и забавная шутка, мисс. В любом случае, я попросил бы вас называть меня мистером Оливером.

– Чува-ак, – протянула она, широко улыбаясь, – без вариантов. Уж прости. Народ, мыться-бриться, шагом марш!

«Что ж, во всяком случае, ей это доставляет удовольствие. Всегда пожалуйста».

Джеймс проследил, как дети под командованием Шутницы скрылись за дверями, прокручивая в голове профили прибывших. Там была уйма мелочей: от образования до пищевых аллергий. Кто-то заполнял блоки вкусовых предпочтений, кто-то вносил медицинские требования. Джеймс знал, кто предпочитает кофе до завтрака, кому необходимо проходить по десять тысяч шагов ежедневно, кому запрещены нейросимуляции.

Изучение этих, несомненно, обязательных файлов всегда казалось ему некоторого рода вуайеризмом – как будто он влезал в частную жизнь людей, как только соотносил лица с текстом в карточках. И единственное, что он мог сделать в качестве извинения, это соблюдать их пожелания и даже мелкие прихоти. Так что на столике специально для Шутницы стоял чайник её любимого пуэра, а для старушек со слабыми сосудами – тонизирующий витаминизированный коктейль №76.

Туристическая программа была выверена до мелочей. После дезинфекции давался час на размещение, после чего Джеймс встречал всех в холле Букингемского дворца и рассказывал об основных правилах пребывания на Старой Доброй Англии.

Вопросы обычно вызывало правило номер три «Не пытаться покинуть планету самостоятельно на автоматическим или пилотируемом летательном средстве». Но это был отнюдь не чей-то каприз, и первые исследователи едва не поплатились жизнями за то, что не отнеслись с достаточным вниманием к атмосфере планеты. Плотные облака, в которых то и дело громыхали грозовые разряды, могли буквально расплющить корабль, решивший подняться или сесть, не сверяясь с чувствительными метеоприборами. На всякий случай Джеймс демонстрировал туристам схему движения облаков за неделю – для наглядности.

Ещё часто спрашивали, почему нельзя купаться. Предшественник Джеймса отвечал: «Позеленеете». Джеймс говорил: «Ваш кожный покров перенасытится содержащимися в воде микроэлементами, отсутствующими на Землях, вследствие чего приобретёт стабильный зелёный цвет, выведение которого потребует значительных усилий медицинских работников и не может быть произведено на нашей планете».

«Зато второй вариант звучит солиднее и не побуждает школьников ржать».

После знакомства с правилами следовала краткая обзорная экскурсия по дворцу, которая завершалась чаепитием под голографическую проекцию выступлений королевы Елизаветы II.

И вот до этого пункта они и не дошли.

***

Как раз в тот момент, когда они осматривали Тронный зал, на видимый из высокого окна Тауэр хряпнулся космический корабль.

***

– Кинцуги-2147 запрашивает экстренную посадку! – заорало прямо в уши. – Белая Кошка – маленькой планете, запрашиваю… Ничего не запрашиваю, падаю!

– Ого, а Чёрные тащат! – оповестил всех мелкий школьник, но тут же под строгим взглядом учителя скомкал планшет и сунул его в карман штанов.

– Да ладно, он отбился! – возразил второй.

А потом, не сговариваясь, толпа ломанулась к окнам.

Джеймс потратил несколько минут, чтобы восстановить координацию и прийти в себя – крушение больно отдалось в голове. Тауэр, а вместе с ним метеостанция и орбитальные радары, отрубился, на его месте зияла пустота.

«Как руку оторвали».

– Мальчики, назад! – неожиданно зычно крикнула мелкая Шутница.

Что интересно, её послушались. Тогда как её более серьёзный и внушительный занудный коллега без толку драл горло – оттащить детей от окон не представлялось возможным.

Старушки охали, молодожёны хватались за руки. Джеймс твёрдо потребовал, чтобы никто не покидал помещения, и через экстренный эвакуационный выход вышел на улицу.

***

Масштаб трагедии – средненький, это Джеймс оценил даже без диагностики. Радары и навигационная система – в кромешный минус, Белая башня, Кровавая башня и Тауэрский мост – туда же, никаких кирпичиков для восстановления. Кораблю повезло больше – небольшой проворный исследовательский «Чо-13» мог пережить кое-что похуже падения с орбитальной высоты. И ему повезло – молнии и тяжёлые облака его не задели.

***