«Я вот-вот расплачусь, потому что понимаю, что не делаю ничего, что прошу себя сделать, – сказал он на одном из сеансов. – Я чувствую огромную пустоту и не знаю, что с ней делать. Теперь я чувствую себя ужасно». Он рассмеялся и натянул футболку на лицо, словно в попытке спрятаться от меня. Я спросила: «Если бы ты не смеялся, что бы ты сделал?» Он замер и ответил: «Плакал». Со временем я поняла, что Макс всю жизнь пытался побороть чувство печали и старался не расстраивать отца.