Еще Генри расстраивало то, что большинство друзей не признавало боль его утраты. Они спрашивали о Мими и думали, что ему было не так тяжело. Он молча злился на самых близких друзей, которые изредка писали ему. Он больше не хотел иметь с ними дел. Генри мог поговорить о печали и травме лишь со своим двоюродным братом, а также братом Мими. «Мужчины могут плакать и проявлять эмоции, когда проигрывают их любимые спортивные команды, – сказал он. – Так почему они не могут плакать из-за действительно важных вещей?»