Я сказала ему, что понимаю, насколько шокирующим это было для него. Мне приходилось говорить очень громко, потому что, несмотря на слуховой аппарат, Гордон почти меня не слышал. Его печаль превратилась в гнев. «Конечно, это был шок», – прошипел он и разразился гневной тирадой, которую я плохо поняла. Он в ярости сжимал кулаки.