© Дж. Мова, 2021

© ООО «Издательство Родина», 2021

Ее Величество Беллетристика

Сергей Волков, писатель, сценарист

XXI век принес в литературу такое количество новшеств, причем как со знаком «плюс», так и «минус», что впору уже говорить о некоем перезапуске этого вида искусства, делении его на новые течения и направления, мало связанные друг с другом. Да, увы, на стене дворца под названием «Литература» огнем горят роковые слова: «Мене, мене, текел, упарсин».

И еще печальнее, что в погоне за ускользающей популярностью подавляющее большинство авторов забывает, что под Луной ничто не только не вечно, но и не ново, и что старая добрая классика всегда в цене. А что такое классика в литературе, как не некогда невероятно популярное направление, называемое беллетристика?

Мы все как-то забыли, что слово это – «беллетристика» – происходит от французского выражения «belles lettres», что переводится как «изящная словесность». Вот именно так я бы и охарактеризовал новый роман Джулио Мовы «Οβίδιος. Тайна золотого времени». Это литература изящной словесности, безо всяких кавычек. То, чего так не хватает ценителям и знатокам книг в наше непростое время.

Не буду раскрывать сюжет романа, «спойлерить», как это сейчас называется, я хочу поговорить о другом. Книги с исторической составляющей, несмотря на засилье «попаданческой» литературы, в последнее время стали большой редкостью. Я сейчас веду речь об отражении в тексте настоящей, подлинной истории, а невыдуманных, альтернативных миров.

Если вспомнить «классические» исторические романы, ставшие золотым фондом беллетристики, то мы, читая «Одиссею капитана Блада» Сабатини или трилогию Яна о Чингисхане, Батые и монгольских завоеваниях, не просто развлекались, следя за приключениями героев, но и получали реальные исторические знания, знакомились с персонажами, оказавшими влияние на ход мировой истории, становились свидетелями важнейших событий.

Роман «Οβίδιος. Тайна золотого времени» продолжает традицию вот такой, настоящей исторической литературы, литературы, в которой живая история переплетается с авторским вымыслом.

При этом не стоит забывать, что во все времена остро стоял вопрос: а насколько писатель волен в своих фантазиях? Где грань, за которой исторические приключения превращаются в откровенное фэнтези, а фэнтези – просто в фантазию?

Как писал Андрэ Моруа, автор знаменитой книги «Три Дюма», легендарный гуру историко-приключенческого романа Александр Дюма «мял юбки Клио, он считал, что с ней можно позволить любые вольности при условии, если сделаешь ей ребенка». Итог мы знаем – прототип знаменитого д’Артаньяна, Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, граф д’Артаньян никогда не путешествовал в Лондон за подвесками для королевы Анны Австрийской, не сражался с гвардейцами кардинала Ришелье, не пытался спасти Карла I, зато был личным курьером и доверенным лицом кардинала Мазарини и служил лейтенантом, капитаном, а затем и маршалом королевской гвардии при Людовике Четырнадцатом.

Но разве, зная все это, мы меньше любим истории про яростного гасконца и трех его отважных друзей? Конечно же нет! Еще один мастер исторических приключений, Роберт Льюис Стивенсон, как-то сказал: «Драма – это поэзия поведения, роман приключений – поэзия обстоятельств». Вот именно такой поэзией обстоятельств и является роман Джулио Мовы, в котором история, приключения, любовь и политика сплетены в тугой клубок.

При этом соблюсти все законы жанра, выдержать баланс, не скатившись в грошовую мелодраму или заунывную публицистику, под силу немногим авторам, но Джулио Мове это, по счастью, удалось.

При этом роман изобилует всевозможными намеками, «пасхалками», подсказками для внимательного читателя, которые раскроют ему гораздо больше, чем написано на первый взгляд. Например, далеко не случайно капитана фрегата «Οβίδιος», что по-гречески значит «Спаситель», зовут Сальватор, что с испанского переводится тоже как «Спаситель». А вот кого или что они спасают – это вы узнаете из романа.

…Сесть в уютном кресле у камина, включить бра или зажечь свечи, налить чашку горячего шоколада, и закутавшись в плед, погрузиться в загадочный и увлекательный мир, где звенит сталь, хлопают на ветру тугие паруса пиратского фрегата, теплые океанские волны набегают на золотой песок, а любовь и ненависть идут рука об руку со смертью – что может сравниться с этим удовольствием?

А закончить я бы хотел высказыванием французского писателя Эдмона Гонкура: «История – это роман, который был, роман – это история, которая могла бы быть». И читая «Οβίδιος. Тайна золотого времени», невольно ловишь себя на мысли – тебе вдруг становится безумно жалко, что событий и героев, описанных в новом романе Джулио Мовы, не было на самом деле…

А может все же были? Увлекательного вам чтения!

Часть I. Путь в Англию

Глава 1

Ne quid falsi audeat, ne quid veri non audeat historia.

Markus Tullius Cicero^[1]

Ранним утром, душным и жарким, утром, которое только бывает в Африке – стране желтых песков и эпидемий, к рыночной площади стекался народ. Это было то время, когда осталась позади франко-испанская война, закончившаяся установлением Пиренейского перемирия. Соперничество англиканской и католической церкви приняло вид скрытой полемики; был позади переворот, приведший к краху Оливера Кромвеля и его приспешников; и монархия вновь одержала победу над кратким вздохом республики. Все развитые государства двигались медленно, но верно к новому этапу своего цивилизованного существования – на пути техногенных открытий. Между Францией, Англией и Испанией установился краткий, непрочный мир.

Пройдет всего лишь два года, и вновь разразится война за право мирового господства над колониями. Карлу II, тщедушному испанцу, получившему прозвище «заколдованного» или «очарованного» (во многом благодаря пристальной опеке его обожаемой мамочки – Марии Анны Габсбург), противостояли серьезные соперники. Среди них Чарльз Стюарт – «Веселый монарх» (прозвище, на зависть его врагам, придавало королю больше обаяния и вместе с тем не мешало размышлять о насущных проблемах Англии) и Людовик XIV (очень лестно отозывавшийся о самом себе: «Я – солнце и все вращается вокруг нашей особы»). Англо-французская гегемония установилась над пустынями, горами, водами, природными ресурсами, людьми, животными – словом, над всем Новым и Ближним Светом. И взгляды королей Европы устремлялись еще дальше, на Восток: к Индии и за ее пределы – к Китаю и Японии.

По миру свирепствовала чума и лихорадка («золотая лихорадка», как ее еще называли), достигая невиданного размаха. Мир был поделен: Запад – Восток, бедность – богатство, господин – раб, живое – мертвое, человек – товар. В умы внедрялось представление о том, что все в мире имеет цену и нет ничего, что нельзя было бы продать или купить. Люди, одурманенные «золотой лихорадкой», забывали о вечности и о том, для чего Всемогущий Бог даровал им жизнь. Алчность и страх потерять состояние были выше живых человеческих чувств. Люди были развращены настолько, что с новой силой зазвучали апокалипсические мотивы… И Церковь Ватикана, христианская империя, этот некогда могучий и прозорливый Лаокоон, утратив зрение, была охвачена пожиравшими ее и ее детей змеями «века сего»…

Жажда наживы, деньги, предпринимательство и дух авантюризма формировали новый тип человека – амбициозного, равнодушного к судьбам не только отдельных людей, но и к судьбе всего человечества и того, что принято называть словом «Земля»… Но до краха империй было еще далеко…

Созданные «сильными мира сего» Вест-Индские компании контролировали острова и побережья, воды морей и океанов. Для королей Англии, Франции и Испании Африка не являлась исключением, открывая очередную страницу в истории их соперничества. Продвижение Запада на Восток было медленным, но верным, подобным тому, как когда-то в Троянской войне, когда успех зависел не только и не столько от финансовой состоятельности сторон, сколько от хитрости и коварства. И вот теперь Троянский конь в лице могущественной европейской триады гостил в Марокко… Но на все воля Аллаха…

Итак, ранним утром к рыночной площади в Сале стекался народ. В выходные дни здесь торговали не только фруктами и овощами, разными вещами, но и выставляли живой товар: птиц, коз, лошадей, людей. Было два рынка: верхний и нижний, открытый и закрытый. К нижнему, открытому рынку вела прямая дорога от города к залу правосудия и домам посольства. Верхний, закрытый рынок, о котором знали только «избранные», был отделен Высокой стеной, за которой простирались владения марокканского султана. Войти и выйти за Высокую стену могли только с разрешения наместника бея – Мулай Рашида ибн Шерифа. Мало того, пройти к верхнему рынку было непростой задачей даже для знающего человека, ведь арабские улицы во все времена напоминали лабиринт. Но все-таки, с разрешения благосклонного читателя, мы последуем за одним молодым человеком высокого роста, выделявшегося в толпе не только покроем дорогой одежды, но и благородной внешностью. Светлые волосы, правильные черты лица европейского типа, немного с горбинкой нос, красиво очерченные брови. Но более всего поражали его глаза: живые, острые, глубокого синего цвета. В его глазах был тот задорный огонек, который часто встречается у людей сильной воли, выносливых, но далеко не всегда отличающихся крепким здоровьем. Сейчас же в тени узкой улицы его глаза казались фиолетовыми… Оглядываясь по сторонам и торопясь куда-то, он быстро скользнул во внутренний дворик белого, обожженного кирпичом и знойным солнцем арабского дома, совершенно не примечательного в силу схожести с другими подобными строениями… Открыв дверь, молодой человек спустился по лестнице вниз и оказался в полутемноте…

Там его ждали люди. «Аллах Акбар» раздалось со всех сторон. Это были мусульмане. Молодой человек ответил на возглас словами приветствия: «Воистину велик… Да пребудет с вами мир и милость Аллаха». «Аллах Акбар!» – более грозно прозвучало восклицание. Затем как некое заклинание: «Ля иляха илля-л-лаха ва Мухаммаду расулю-л-лахи». И так было произнесено трижды. Потом прозвучало торжественное: «Иншалла!». И вслед за тем наступила священная тишина.

На вошедшего устремилось по меньшей мере две сотни глаз.

– Ассалам алейкум, – произнес он.

И ему хором ответили:

– Ва алейкум-с-салам.

– Где пленники?

– Аллах запрещает нам помогать неверным, ты знаешь это, Дэвид. В конце концов, Господь покарает тебя за мягкое сердце.

На что молодой человек без колебания ответил:

– Я служу Аллаху и по воле Аллаха должен исполнять обет Ибн Сины.

Тогда мусульманин жестом указал следовать за ним…

Они долго шли, плутая в закоулках, в стенах лабиринта, выросшего под землей, пока, наконец, не очутились перед одной из дверей… В глаза резко ударил яркий свет.

В комнате, куда они вошли, ничего примечательного не было: мозаичные композиции, арабески, диван и стулья в восточном стиле, несколько напольных ваз и персидских ковров, пестрые подушки, украшенные бахромой и золотистыми кистями – в общем всё, как и подобает в довольно состоятельных арабских домах.

– Здесь никого нет! – удивленно воскликнул Дэвид.

– Да, на этот раз обошлось без пленников. Мужчины с корабля не спаслись. Сыны Мухаммеда знают, когда можно оставить человека в живых, а когда нет. Зачем продлять человеческие страдания?! Да, земной путь скоротечен, и кто предстанет пред Аллахом?! Лучше умереть в бою, нежели переносить позор рабства.

Мусульманин бы долго продолжал высокопарную речь, но неожиданно где-то рядом раздался приглушенный слабый стон. Мусульманин вздрогнул, что не ускользнуло от внимательных глаз европейца.

– Саид-бей, кто это? Кого ты скрываешь от меня?!

– Ладно, Дэвид. Недаром в свое время Абу аль-Мутталиб говорил: «Пусть Всевышний восхвалит в небесах того, кого Он создал на земле!». Твою доброту ни с чем не соизмеришь. А, впрочем, если не ты, кто ей поможет?! Разве Аллах?!

И мусульманин отдернул полог балдахина…

В тайной комнате, о существовании которой давно подозревал Дэвид, была спящая красавица. Но, в отличие от сказки Шарля Перро, красавица не спала мирным сном, а хрипела и стонала так, словно ее сжирали языки пламени. Роскошные черные волосы, подобно змеям, душили ее молодое тело, едва прикрытое шелковым покрывалом.

Мужчины молчали. Саид – потому, что был недоволен раскрытой тайной. Дэвид словно застыл, и по его реакции вообще было сложно понять, о чем он думает.

– Что с ней? – спросил он спустя какое-то время.

– Женщины наши осмотрели ее. Она пьяна.

– Пьяна?! Да она отравлена филониумом^[2]!.. Видимо, намеревались продать… Она одна уцелела?

Саид кивнул.

– Мне нужно… нужно… Срочно пошли раба к Исмаил-бею! Он знает, где мои лекарства. Думаю, я смогу ей помочь… Сначала надо сделать промывание желудка… И пусть мне никто не мешает!

Саид снова кивнул и неохотно удалился…