с трудом выдавила леди Перегрин. Кажется, она почти перестала дышать.
– Как, вы сказали, его имя? – вежливо осведомилась Вайолет.
Леди Перегрин взяла себя в руки, хотя почти дрожала в предвкушении очередного скандала.
– Я могу сделать кое-что получше, мисс Редмонд, – проворковала она. – Хотите, я вас представлю?
* * *
– Они похожи на гиен, набросившихся на труп животного, – заметил Флинт, когда лорд Лавей наконец вернулся со стаканом ратафии.
Лавей проследил за его взглядом, устремленным на молодых женщин.
– Скорее, это твой труп, – весело подтвердил первый помощник. – Пока я наливал себе это пойло, мне удалось подслушать часть разговора. Она сказала…
– Кто именно?
– Хорошенькая блондинка. – Лавей неопределенно кивнул.
– Они все хороши собой, – раздраженно заметил Флинт. И действительно, все дамы были одинаково бледны, надушены, изысканно одеты и причесаны – хорошенькие в английском понимании этого слова. В каждой стране были свои стандарты красоты, и Флинт познал многие из них.
– Вон та со светлыми волосами, на восток от двери, рядом со статуей какого-то изнеженного римлянина. На ней голубое платье, а на шляпке торчит перо. Пока я наливал себе это… – Лавей пытался подобрать подходящее слово, но скоро сдался. – Я слышал, как она сказала – и, боюсь, это ее точные слова, – что величина мужских бедер указывает на его «достоинства». Это ее слова, но сомневаться в их смысле не приходится, и если это правда, то «достоинство» графа Эрдмея заставило бы устыдиться самого Куртене.
Последовала изумленная пауза. Так они почтили опасный и загадочный парадокс, какой представляли собой английские леди. Они все казались такими же трепетными и хрупкими, как и их веера, их беседа внешне была изысканно вежливой и притворно скромной. И с помощью того же веера они посылали через зал соблазнительные призывы, а корсеты их платьев выставляли напоказ грудь словно жемчужину, преподнесенную на подушках восточному правителю. Один неосторожный взгляд на нее, и опьяневший молодой лорд вызывает вас на дуэль на пистолетах. Одно слово и призывный взмах ресниц, и вот уже счастливец, уединившись в алькове с красивой знатной вдовой, скользит рукой по подолу изящного платья, чтобы насладиться ее прелестями.
Флинт вспомнил обо всем этом в первые дни своего пребывания на английской земле. В первом случае он извинился, а во втором, извинившись, отказался от удовольствия.
– Не знаю, какого Куртене она имела в виду, – недоуменно прошептал Лавей.
Пока Флинт встречался с королем по поводу своей миссии и посещал устроенные в его честь скучные обеды, во время которых присутствующие с негодованием обсуждали дарованный ему титул