– Несколько дней тому назад, – продолжал священник,– я заключил сделку с разносчиком, совершенно мне незнакомым, который, отдавая сдачу, дал мне несколько банкнот, которые, как я подозреваю, поддельные. Я хочу знать Ваше мнение.

– Пожалуйста, покажите мне их, – попросил Мистер Хайд.

Он взял из рук неверного пастора банкноту в один доллар и, внимательно изучив ее, спросил:

– Что с ней не так?

– Все хорошо? – спросил встревоженный хозяин.

– Жаль, что у меня нет такой, – ответил банкир. – В этой банкноте нет ничего подозрительного. С чего вы решили усомниться? Возможно, вы показали мне не то, что нужно. Дайте мне посмотреть на остальные.

– Остальные я, должно быть, оставил дома, – ответил священник, роясь в карманах своей записной книжки.

Выполнив свою миссию, не совершив, как он полагал, ни одного рокового промаха, Мистер Сапп завершил беседу несколькими банальными замечаниями и поспешил прочь, чтобы насладиться в уединении видениями будущего изобилия.

Когда последнее сомнение было удовлетворительно преодолено, планы будущего миллионера быстро обрели форму. Он мог бы собрать пятьсот долларов, которые по предложенному курсу обмена купили бы двадцать пять тысяч "абсолютно совершенных имитаций". Сумма казалась огромной, неисчислимой. Его воображение, до сих пор связанное узкими обстоятельствами отдаленной сельской жизни, пошатнулось, пытаясь ухватить концепцию такого огромного богатства. Подобно тайнам времени и пространства, она казалась слишком грандиозной для понимания. Затем его мысли перешли в другое русло. Какие благородные люди были "Рэджем и Ко.". Почему среди сорока миллионов людей они выбрали именно его, неизвестного священника, живущего в безвестном месте за сотни миль от столицы, в качестве избранного получателя несметных богатств? Конечно, это особое Провидение. Ни один воробей не упадет на землю без Его ведома. Он следит за своими чадами. Внезапно заблудший священник чувствует, как что-то сильно дергает его за сердечные струны. Какое право имеет он, собираясь предать священное доверие и участвовать в операциях, заклейменных позором по законам страны, требовать бдительной заботы Провидения? Разве всевидящее око не последует за ним? Не ударит ли его в гневе всемогущая рука? Бедняга вытирает холодный пот со лба и думает, окупится ли это.

Но он слишком долго бледнел, и теперь дьявол требует его к себе.

Вернувшись домой, Сапп написал в "Рэджем и Ко." с указанием количества имеющихся у него ресурсов и сообщением, что в определенный день и час он встретится с ними в назначенном месте. В следующее воскресенье после окончания дневной службы прихожане были поражены необычным заявлением с кафедры.

Прежде чем произнести благословение, пастор сказал: "я пользуюсь этой возможностью, чтобы сообщить вам частицу личной информации, которую я до сих пор держал в секрете. По завещанию родственника, который недавно умер в штате Мичиган, я унаследовал большую сумму для меня, с моими скромными потребностями, очень большую сумму. По предварительной договоренности я должен встретиться с душеприказчиком на этой неделе в Нью-Йорке, чтобы получить первый взнос наследства. Я не собираюсь покидать вас, мои дорогие прихожане, но останусь среди вас и буду трудиться вместе с вами, как делал это много лет. По крайней мере, значительную часть своего наследства я намерен вложить в эту общину, чтобы соседи и друзья могли совместно участвовать в моем процветании. Я надеюсь, что меня направят на мудрое использование талантов, столь неожиданно и, можно сказать, провидчески вверенных мне. Из Священного Писания мы знаем, что богатство влечет за собой большую ответственность, и что мы будем строго отвечать за то, как мы его используем. Пусть ваши молитвы пребудут со мной".

Прихожане столпились вокруг пастора с поздравлениями. Особенно показательны были восторги двух или трех братьев, которые видели возможность обменять различные непродаваемые вещи на кусочки наследства.

Мистер Сапп прибыл в Нью-Йорк вечером, и важная встреча должна была состояться на следующий день рано утром. Сон приходил короткими и прерывистыми обрывками. Но звезды продолжают вращаться в своих величественных сферах, невзирая на надежды и страхи смертных. Наконец наступил день, когда проповедник встал с постели встревоженный и не отдохнувший. Незадолго до назначенного времени он проследовал в одно здание и, поднявшись на два лестничных пролета, увидел перед собой магический номер на двери. Когда часы пробили, он вошел. Согласно заранее обдуманному плану, он вытер правый уголок рта белым носовым платком и трижды кивнул. Единственный человек в комнате, хорошо одетый и по-видимому приветливый джентльмен, ответил, вытирая левый уголок рта красным шелковым платком и кивая три раза. На сигнал отвечают правильно: это он! До сих пор все работает прекрасно, и каждое обещание выполняется. Купюра была совершенной имитацией, гравер находится здесь.

Парень, проходящий под именем "Рэджем и Ко.", встретил новоприбывшего радушно.

– Ах, – сказал он, – ваша быстрота и осмотрительность показывают, что я не разочарован в своем человеке. Я вижу, что вы полностью оправдали мои ожидания. Знаете ли вы, что я прекрасно разбираюсь в людях? На самом деле, я редко или никогда не ошибаюсь. Нам обоим повезло.

– Я был приучен к пунктуальности с ранней юности, – ответил священник и, перейдя непосредственно к делу, без дальнейших околичностей продолжил, – мне удалось собрать пятьсот долларов, что дает мне право по договору на двадцать пять тысяч.

Вынув из внутреннего кармана несколько булавок, он извлек шесть стодолларовых банкнот и пояснил, – для большей безопасности я перевел свои деньги в банкноты большого достоинства. Одну я оставляю на случай непредвиденных обстоятельств, остальные пять – для вас.

–Ваши деньги здесь, в сейфе, – сказал Рэджем, беря пять банкнот и поворачиваясь к сейфу, как будто хотел открыть его. Но негодяй, очевидно, рассудил, что было бы глупо довольствоваться пятью, когда он с такой же легкостью мог бы взять и шестую.

Возвращаясь, он сказал, – я хочу показать вам, что мои большие банкноты так же хороши, как и маленькие, – и, как бы для сравнения, взял оставшуюся банкноту из рук священника.

В этот момент раздался страшный стук в боковую дверь, угрожавший быстрым разрушением хрупкого барьера.

– Беги, беги, – прошептал яростный голос, словно охваченный ужасом, – полицейская облава.

Проповедник не нуждался во втором приглашении, страх разоблачения давал крылья его ногам. Почти бегом он преодолел два лестничных пролета и вышел на улицу, пройдя несколько кварталов и завернув за несколько углов, прежде чем осмелился оглянуться.

Добросовестный обитатель комнаты, где встретились эти лица, не имел никакого отношения к совершавшимся там гнусным сделкам. Благодаря предательству дворника мошеннику было позволено в определенные часы пользоваться квартирой для свиданий со своими жертвами. Сообщник, находящийся снаружи, сильно стучал, как только клиенты были ощипаны, и нужно было избавиться от их компании. Случайные намеки на неподобающие методы доходили до ушей настоящего арендатора, но они еще никогда не принимали такой формы, так как жертвы мошенников молчали.

Через два-три часа Мистер Сапп набрался храбрости и вернулся. Поднявшись по лестнице, он осторожно вошел в комнату. Его напарника там не было. Рослый джентльмен, который, по-видимому, был хозяином дома, вопросительно взглянул на него и был немало озадачен, когда посетитель дополнил свое представление вытиранием правого угла рта тремя неторопливыми кивками.

– Чем могу быть вам полезен сегодня? – спросил джентльмен, вставая.

–Я полагаю, вы партнер Мистера Рэджема, – ответил Сапп. – Я вижу, он вышел. К сожалению, наши утренние дела были прерваны полицией, и я вернулся, чтобы завершить их.

– Какие дела? – спросил хозяин с нескрываемым удивлением.

Теперь проповедник сделал вполне естественную ошибку, предположив, что удивление, проявленное его собеседником, было просто вопросом политики и осторожности. Поэтому он принялся объяснять.

– Рэджем должно быть сказал вам. Я тот самый джентльмен, который дал ему пятьсот долларов, а он сказал, что мои двадцать пять тысяч закрыты в сейфе.

– Хозяин не стал дожидаться продолжения и, схватив испуганное существо за шиворот, прогремел, – я уже слышал о тебе.Ты тот самый негодяй, который превратил мой кабинет в логово воров? Наконец-то я тебя поймал!

Очнувшись от частичного понимания ситуации, бедняга пробормотал, – должно быть, произошла какая-то ошибка. Меня зовут А-А-а Смит, Джон Смит.

– Джон Смит, не так ли?– прорычал хозяин. – Ну, все, что я могу сказать, Джон Смит, если ты не самый большой, то самый распространенный негодяй в городе. Джон, пойдем в полицейский участок.

И пошел Иоанн, и волны беды накатили на него, как воды Красного моря сомкнулись над фараоном. Тщетны усилия вспомнить утешительные тексты, относящиеся к этому случаю! Он действительно был жестоко наказан, но раны были нанесены не в любви, а в гневе. Он скорбел, но откуда ему было искать утешения?

Чтобы избежать худшей участи, заключенный раскрыл свою личность, предъявил корреспонденцию от "Рэджем и Ко." и сделал полное изложение фактов. Эта печальная весть достигла церкви вскоре после возвращения пастора, когда его проповедническая карьера подошла к позорному концу. Вскоре он удалился на дальний запад, надеясь похоронить свой позор в тени первобытного леса.

Грехопадение преподобного Захарии Саппа звучит предупреждением и без его проповедей. Единственный верный путь в борьбе с искушением заключается в том, чтобы с самого начала отразить его коварные подходы. Тот, кто терпеливо слушает шепот Сирены, уже наполовину потерян. Человеческий опыт в изобилии подтверждает божественную мудрость заповеди "Отойди от Меня, Сатана", как единственный надежный способ встретить наступление зла. В конце хорошо прожитых, полезных жизней мириады людей могут благодарить доброе Провидение не за то, что они оказались сильнее других, кто оказался не таким, как все, а за то, что их испытывали меньше. Идя среди невидимых опасностей, никто не может без угрозы разорения сбросить даже на мгновение доспехи честности и истины.